– Сколько она весит? – ужаснулся он, едва не уронив том себе на ногу.

– Килограммов сорок, не меньше, – ответил профессор.

– А мне говорили, что для работы в библиотеке больших физических сил не требуется… – пробормотал Фармавир.

– Это классическая шутка, понятная каждому библиотекарю, – ответил профессор. – И скажи спасибо, что при создании книги уже использовались магические технологии. Иначе она весила бы все девяносто килограммов и была бы совершенно неподъемной. Теперь отнеси ее на свой стол, напиши свою фамилию на корешке и поставь подпись. Книга станет твоей именной официально и навсегда.

– А… разве мне разрешено? – отозвался шокированный Фармавир. – Ведь книга для людей, досконально проверенных Орденом Защитников Короля… кому попало пользоваться магией не разрешают!

Профессор достал из сумки свернутый в рулон лист пергамента.

– На Бадабумов произвело впечатление упоминание о хранимых твоей семьей коврах-самолетах. Человек из семьи, которая веками сохраняла тайну и ни словом о ней не обмолвилась, умеет держать язык за зубами. Именно таким людям и доверяют пользоваться магией. И согласно этому указу ты официально вступаешь во владение книгой заклинаний.

Баррагин хихикнул:

– И если что, все будут знать, кто отныне является ответственным за разного рода необъяснимые явления.

Фармавир бережно открыл том и перелистал страницы. К его огромному изумлению, заполненной оказалась от силы пятая часть книги. Большая часть страниц оказалась белоснежна чиста.

– И здесь брак? – изумился он. – Неужели они не могли сразу проверить, что и как отпечаталось?

– Ничего не брак, – сказал профессор. – Это место для записи твоих личных заклинаний, которые ты создашь. Потому книга и должна быть именной. Магия – штука такая, что многие заклинания тебе придется создавать самостоятельно и записывать их в книгу. И по делам твоим в будущем потомки оценят твои старания.

– А если не оценят? – испугался Фармавир.

– Значит, предадут забвению, – пожал плечами профессор. – Обыденное дело.

– Варвары.

– Не скажи, – не согласился профессор. – Много лично ты помнишь королей и то, чем они прославились? Уверен, что не больше четырех-пяти. Да или нет?

Фармавир подумал.

– Пожалуй, вы правы… – чем больше времени проходило с момента жизни какого-нибудь короля, тем меньше сведений о нем оставалось. Где-то в летописях хранились полные данные о каждом из правителей, но в людской памяти информации стиралась, смешивалась, и то, что делали несколько человек, приписывалось одному, а что делал один, и вовсе забывалось и кардинально перевиралось.

– Страусовые яйца, – сказал Баррагин.

Фармавир и профессор уставились на него в полном недоумении. Баррагин стоял у окна и смотрел вдаль.

– Страшно себе представить, какое воспоминание о королях привело тебя к упоминанию о страусовых яйцах… – прокомментировал профессор.

Фармавир оказался попроще и всего лишь поинтересовался:

– Разве яйца страусовые, а не страусиные?

– Нет, не страусиные.

– А в чем отличие?

– Страусовые яйца откладывают самки, а страусиные всю жизнь неотделимы от самцов.

– Грубовато, но правдиво, – подметил профессор.

– Ага… вот оно как, значит… – сказал Фармавир.

– Ты сомневался?

– Я был не в курсе.

– Рад, что теперь ты в числе избранных, которые знают, кому что принадлежит, – сказал профессор. – Вопрос в том, к чему это упоминание?

– Что? – опомнился Баррагин. – А, нет, ни к чему… Только что увидел, как во дворец въехала телега со страусовыми яйцами, – разъяснил он, – и вдруг понял, что еще ни разу в жизни не видел живых страусов.

– И не надо их видеть, – сказал профессор. – Страусы – они как верблюды, только в мире птиц.

– В смысле?! – не поняли студенты. – Как птицы могут быть похожи на зверей?

– Не знаю, так в книге написано, – ответил профессор. – А правду авторы написали или обманули несколько поколений, это мне неведомо. Знаю только, что страусы такие же вредные, и готовы наподдать лапой или крепко клюнуть. Еще знаю, что они прячут голову в землю при испуге, и ушлые поселенцы используют это свойство страусов при посадке картофеля. Выводят в поле двадцать страусов и каждую минуту их пугают. Страусы ныряют головой в почву, их успокаивают, головы вынимают и кладут туда картофелину. Страусы делают шаг вперед, их снова пугают. И далее процесс продолжается до тех пор, пока не будет посажена вся картошка.

– Озвереть, какие птички, – прокомментировал Фармавир. – Эти страусы – настоящие земляные дятлы.

– Похоже, похоже, – согласился профессор. – Но при этом двухметрового роста.

– А питаются они, случаем, не кротами?

– Спроси у того, кто привез страусовые яйца, – предложил профессор. – Он хоть что-то, но должен знать лучше меня.

– В следующий раз, – отмахнулся Баррагин. – Сейчас меня больше заботит поскорее здесь прибраться. Устроим сеанс очищающей магии?

– Честно говоря, – сказал профессор, – я староват для изучения этой науки, но вы вполне можете засесть за тем дальним столиком и отыскать или составить заклинание основательной уборки помещения. А я уж как-нибудь по старинке, веником.

– Я с удовольствием использую магию! – сказал Фармавир, высыпая на улицу очередное ведро мусора. – А то уже замучился возиться с песочком. Честное слово, даже в детстве с песком столько времени не проводил, как сейчас.

– Тогда и флаг, точнее, книгу тебе в руки! – довольным голосом сказал Гризлинс. – Приступайте, парни, а я пока пройдусь, подышу свежим воздухом.

Фармавир и Баррагин уселись за дальним столом, вокруг которого уже не осталось песка, и открыли книгу. Обложка тоже оказалась тяжеловатой, килограммов пять. Создатели книги не пожалели тонкого листа металла, вложив его под кожаный переплет. Фармавир тихо присвистнул, прочитав первый абзац на первой странице. Мелкими буковками авторы книги предупреждали о том, что переписывать книгу от руки запрещено – это отрицательно сказывается на качестве заклинаний, поскольку левые переписчики могут случайно пропустить несколько букв, слов или даже строчек. После этого говорить о действенности заклинаний не имеет смысла. В лучшем случае заклинания перестанут действовать вообще, в худшем усложнят ситуацию.

– «Вызов спасателей обойдется вам в круглую сумму», – прочитал Фармавир.

– Прямо так и написано? – удивился Баррагин.

– Слово в слово.

– Вот ведь жадные личности, – сказал Баррагин. – Но ничего. Мы все сделаем так, как надо.

– Уже сделали разок, – со вздохом ответил профессор, надевая прогулочный пиджак.

– Первый блин комом! – отпарировал Баррагин. – Мы экспериментаторы или так, на экскурсию зашли?

Профессор хитро улыбнулся и кивнул.

– За дело, парни! – воскликнул он. – Двум смертям не бывать, а одной не миновать!

Фармавир уселся поудобнее и стал вдумчиво читать каждую строчку. Баррагин нетерпеливо ждал, когда друг отыщет необходимое заклинание. Фармавир не торопился.

Через час Баррагин спросил:

– Ты читаешь или ищешь знакомые буквы?

– Отвяжись, – попросил Фармавир.

– Да я руками приберу быстрее, – попытался раззадорить друга Баррагин. Фармавир на секунду отвлекся от чтения и подхватил почин:

– Так и сделаем, – сказал он. – Грубая физическая сила против экспериментальных магических технологий. Кто проиграет, тот кормит нас обедами за свой счет целую неделю.

Баррагин поймался на крючок, подхватил веник и совок.

– Готовься основательно потратиться, – сказал он.

Фармавир только усмехнулся в ответ. Дождался, пока Баррагин начал подметать полы и наполнять ведро песком, и пробормотал:

– При помощи магии я могу кормить вас хоть до пенсии, – подумал немного и добавил. – Если проиграю, конечно.

Три часа он читал страницу за страницей, запоминая или выделяя удачные заклинания, ставя перед ними галочку старым карандашом. По составу заклинаний книга больше всего напоминала сборник мелких советов и полезных хитростей в быту и физической работе. Составители, как нарочно, не придумывали сложные заклинания для широкомасштабных дел, ясно давая понять: никакую физическую работу магические штучки не заменят.