Однако ситуация, и без того скверная, ухудшалась прямо на глазах. Из поверхности моря, словно призраки из могил, восстали белые искрящиеся туманы — они вздувались и расползались во все стороны. Паруса поникли, в них не было ветра, но корабль двигался все быстрее. А когда, на пределе своего слуха, Кейт уловила тоненький словно бритва вопль, по ее коже побежали мурашки, и сердце заколотилось.

Экипаж оставил все попытки развернуть корабль. Некоторые мореходы подобно Кейт стояли на палубе и наблюдали за происходящим вокруг, слишком поглощенные грозящим несчастьем, чтобы шевелиться. Многие стояли на коленях, плакали и молились. Ян находился возле штурвала и вовсю поносил богов, то угрожая им, то предлагая сделку.

Кольца Чародеев. Они относятся к числу мест, куда угодил заряд наихудших и самых весомых чар, созданных во время Войны Чародеев. Скорее всего там, где теперь проплывал «Кречет», некогда стоял город, послуживший мишенью для изголодавшихся по власти безумцев. Там, где теперь плескались неизмеримые воды океана, некогда жили люди… жили, трудились, любили, надеялись… в домах, построенных на холмах и равнинах, на прочной, сгинувшей ныне земле. Ушедшей в небытие вместе со всеми, кто сроднился с ней, со всем, что было им дорого.

Люди, не попавшие в область полного разрушения, получили Увечья, и потомство этих несчастных по сию пору оставалось Шрамоносным, превратилось в чудовищ, порожденных злом, к которому они не причастны. Внутри адских Колец исчезла земля, дома и люди. Что сделалось с ними — не ведал никто. Но Кольца сохраняли свою силу. Насколько было известно Кейт, вошедший в любое из них уже не выходил оттуда.

Возникавшие из туманов призраки закрывали небо, смыкались вокруг корабля, словно закутывая его в вату. До слуха Кейт донеслось несколько всплесков, за туманным пологом прозвучали голоса. Сотканное чарами облако сгустилось до черноты, превращая день в ночь. Лишь глянув вверх, Кейт смогла заметить свидетельство того, что солнце еще не померкло и свет его не погас. Туман изменил характер звуков… они казались одинаково далекими и близкими. Звуки молитвы на палубе, возгласы парниссы, оплакивавшей души мужчин и женщин, так и не принявших смерти, чудились не более близкими или далекими, чем текучие, булькающие, бурлящие голоса, которые пытались исторгнуть осмысленные слова. Голоса прятались в объятиях тумана, и воображение являло Кейт обличья, способные издавать столь жуткие звуки: прогнившие трупы, чьи голосовые связки давно распались, а легкие наполнились водой. Страх, рожденный в ней чарами Хасмаля, представлялся ничтожным по сравнению с бесформенным ужасом, поглотившим ее в этот миг.

Туман начинал наползать на корабль. Невесомые щупальца тянулись к палубе сверху, вползали на нее снизу. Произведенная туманом мгла превращала их в крепкие белые лианы… или щупальца трупа морского чудовища. Неразборчивая болтовня сделалась громче.

Однако пальцы тумана не тянулись к мореходам, не дотрагивались до них. Едва оказавшись на корабле, они теряли форму, рассыпаясь водными каплями.

Вновь и вновь наблюдая это, Кейт испустила вздох облегчения… и невольно затаила дыхание. Девушка едва не рассмеялась. Нечто, находившееся на корабле, удерживало за бортом этот ужас. Возможно, Хасмаль, укрывшись в самых недрах «Кречета», вершил великое оберегающее заклинание. Или… впрочем, не важно. Корабль торопился вперед, а одушевленный туман распадался прежде, чем успевал перейти в атаку, и скоро — очень скоро — они выплывут за пределы Колец Чародеев.

Кейт видела, что и остальные начинают ощущать бессилие их чар. Звуки плача смолкли, полные ужаса молитвы превращались в благодарственные, и обращения к небесам уже начинали сопровождаться первым смехом — так бывает после того, как смерть прошла мимо. Некоторые мореходы обнимались.

Легкий ветерок задул в паруса, постепенно наполняя их, и корабль — и без того не медливший — прибавил скорость. Заметив это, экипаж «Кречета» разразился восторженными воплями. Для полноты счастья теперь не хватало одного — чтобы рассеялся туман и у горизонта показались острова противоположного края круга.

Перри Ворона заорал:

— Вот они… легенды.

И пустился в пляс по палубе.

Наступив в лужицу воды.

Которая вдруг охватила его целиком, едва он коснулся ее.

Со скоростью молнии она покрыла его каким-то подобием пузыря.

Оказавшись внутри, Перри начал исчезать.

Растворяться. При этом Перри кричал и плакал… голос его становился все более неотличимым от голосов, звучащих в тумане. Несколько моряков бросились к нему на помощь… чтобы высушить его, освободить от твари, убивавшей впередсмотрящего. Но едва они дотронулись до несчастного товарища, как пузырь перескочил по мостику рук на их тела, поглотив и спасателей.

Они блестели во тьме… блестели и кричали. Ужас этих людей заражал всех на корабле — в том числе и Кейт. Тело властно потребовало Трансформации и, невзирая на всю заученную власть над собой, предало ее, обретя облик Карнеи.

Кейт оглянулась, пытаясь отыскать укрытие… место, где можно умереть незамеченной — подальше не от опасности, но от моряков. И человеческая, и животная части ее были равно потрясены этим кошмаром, сути которого она не могла понять, — охотящимся туманом и пожирающей добычу водой. Кейт боялась смерти и не хотела умереть животным. Но еще более не хотела она, чтобы ее увидели в этом зверином обличье, чтобы заметили ее собственный Шрам, чтобы присутствовавшие здесь поняли: и она является отверженной обществом — как и многие из них. Именно в этот миг Ян вскричал:

— Все с палубы! Всем вниз, задраить люки! Двери залепим воском. Быстро!

И тут же одна из растущих лужиц охватила парниссу, и Ян не раздумывая рванулся вперед.

Кейт оказалась быстрее. Она пролетела над палубой в два прыжка и врезалась ему в грудь, не позволив прикоснуться к погибающей, распадающейся парниссе. Рыкнула, ухватила его за предплечье и потащила к люку, в котором уже исчезали другие члены экипажа.

— Чудовище схватило капитана! — заорал кто-то, и прочие подхватили крик.

— Убейте его! — услышала Кейт. — Убейте!

И только один голос выкрикнул:

— Капитана уже не спасешь. Не пускайте ее внутрь!

Над общим смятением возвысился единственный голос — Ррру-иф закричала:

— Она спасла капитана! Не трогайте ее!

Кейт подтащила капитана к люку и попыталась столкнуть его вниз, однако протянувшиеся руки подхватили обоих и втянули на трап.

Моряки уже успели принести воск и свечи, и когда люк захлопнулся, мужчины и женщины сразу же принялись залепливать щели между дверью и проемом, размягчая воск пламенем масляных ламп. У Кейт не было рук, и она не стала путаться под ногами. Обнаружив темный уголок, она забилась в него и свернулась клубком, стыдящаяся самой себя и униженная разоблачением.

Впрочем, на нее не обращали внимания — моряки были слишком заняты люком и поиском течей на нижних палубах.

Кейт подумала, убьют ли ее мореходы, обеспечив свою безопасность. Находящиеся на борту люди могли бы захотеть этого… да и Шрамоносные не приняли бы ее за свою… Насколько было известно Кейт, ни один народ в мире не терпел оборотней. Существа, кажущиеся чем-то одним, а на деле представляющие собой нечто другое, повсюду вызывали ненависть… Во всяком случае, так казалось Кейт.

Воск как будто помог. Вода не проникала внутрь корабля, никто не начинал кричать и растворяться. Тишина царила на нижних палубах… все ждали знаков новой опасности или, наоборот, свидетельств того, что прежняя миновала и можно возвращаться на палубу, к работе. Неведомые голоса все еще звучали над морем, приглушенные деревянной стеной, окружившей тех, кто уцелел. Кейт слышала их без труда — как и Ррру-иф, которая время от времени сообщала всем, будто слышит еще эти звуки… слишком слабые, чтобы человеческие уши могли различить их, находясь за поскрипывавшим деревянным корпусом.

Кейт спала в обличье Карнеи, укрыв голову передними лапами, вытянув вперед к кончику носа задние и прижав хвост к животу. Проснулась она уже в человеческом обличье, тело ныло от неестественной для двуногих позы, которую она сохранила, даже когда Трансформация завершилась. Ян сидел возле нее.