В землянке. Допрос Качана. Путаный человек. Ходить не может, но рана не очень — в зад: скрутило ногу.

Качан рассказывает о своем полицействе. Был в полиции, ага! Арестовывали коммунистов, своих. Нехорошо. Сгоняли евреев. Ну и что? А чего они…

<…> Пока больные и слабые, как дети: послушные. А затем стычки:

Командир — Демидович

Нохем — немец

Все против Качана. <…>

<…> Cпоры в блиндаже: отступление [—] в этом стратегия. Сталин хочет заманить, чтобы затем уничтожить (Демидович? Хлебников?).

— Хлебников (Демидович) организовывает охрану: караулить. Днем садят Серафимку. Однажды здесь появляются полицаи. Сидят. Спасает С[ерафимка]. Как?

— Может, как у Вайды?

Нохем исчезает. <…>

Демидович начал выздоравливать. (Капитану хуже). И начал думать: как бы застрелить немца, чтоб умер капитан, о Серафимке…

— Серафимка принесла хлеб. Радость. <…>

Начинают есть. <…> А тут полиция… Полицаи ходят по траншее. <…> Мародеры. В блиндаже все замерли. <…>

Посылают Серафимку. Наблюдают двое из траншеи.

Демидович и немец вылезли в траншею.

Наблюдают.

Немец говорит: надо пук-пук!

Д[емидович] — нет!

<…> Пилипенки пришли к ней. Полицаи встретили ее на тропке. <…> Где Качан? Веди. <…> И она повела их в лес. Когда лес закончился, остановились.

Там ее изнасиловали… <…> Их было трое, Пилипенок, один в шинели и один молодой бугай. Они изнасиловали С[ерафимку]. <…>

Как над ней издевались в колхозе — как над сестрой врага народа.

Серафимка радовалась: вот где мир! Живут в мире, как славно. Но нет. <…>

Они ее убили.^*<…>

А в блиндаже о ней рассуждают каждый со своей колокольни. Капитан, Демидович, полицай [Качан], немец. <…> Еды нет, воды тоже. <…>

В блиндаже голод. Кто такой Качан? Разговор: Хлебников, Демидович, немец. Хлеб съели. К[апита]н осунулся. Серафимка не идет.

Немец идет копать бульбу. Ночью варят. <…>

Серафимка печет хлеб. И вспоминает, как к ней, сестре ВН, относились в к-зе.

2 буханки еще были в печи, а она на рассвете начала собираться в блиндаж.

И тут — полицаи: где племянник? Куда идешь?

Забрали в Забродье. Начали допрос. Били. Посадили в подполье.

В блиндаже. Уныние и голод. Демидовичу все же лучше. Все хотят есть.

— Почему не идет Серафимка? Хлебников: значит, не может. Демидович: а вы знаете, кто ее брат?.. Началась ссора.

— Хольц выходит на дорогу. Подъезжает с обозником. Но в местечке начальство, и он спрыгивает, сворачивает с дороги. Заходит в хату: там не дай Бог — еды нет. Добывает кусок и через поле — в блиндаж. <…>

Серафимку последний раз допрашивают. И выпускают. Она бежит домой. И — с хлебом — к блиндажу. Там оглядывается — сзади Пилипенки. Ай, боженька! Вбежала в блиндаж: полицаи! Дура! Кого привела!

Полицаи идут к блиндажу. Хлебников стреляет. Стреляет Хольц. Полицаи прячутся на расстоянии. “Пусть выйдет баба, остальных не тронем!”

Хлебников: а хрена вам!

Демидович: так что же, погибать?

Серафимка идет. <…> Те ее насилуют. И уходят. Она бредет вверх.

<…>

В блиндаже раздор. Хлебников, Хольц!

Прогоняют Демидовича.

Демидович <…> завяз в торфянике. Его мысли в бреду. [Немец пошел его искать. Нашел. Принес без сознания. ] Смерть Демидовича. Немец хоронит его в траншее.

Немец уходит. <…> Немец вскоре почувствует себя выше. Но его потрясает Сер[афимка].

Немец говорит: пойду. Капитан не задерживает и не спрашивает.

<…> Полицай (Качан) утаил, что он — полицай. И ждет. А на поле С[ерафимке] сказал, что его — [ранили] Пилипенки.

<…>

Хлебников и Качан. Качан пытается украсть пистолет.

Хлебников его стреляет. <…> Но не может с трупом быть рядом.

Посчитал — осталось 5 патронов. <…>

Остается один капитан [Хлебников]. <…>

Хлебников сходит с ума. <…> Не может оставаться в блиндаже и выходит в поле с пистолетом. Стреляет и кричит “Ура!”.

[1987]