— Дай-ка! — попросил кот и, когда стрелок ему разрешил, прыгнул в солому с головой. Судя по раздавшемуся воплю Витомысла, кот приземлился куда-то на очень чувствительное место.

— Вот же проклятая зверюга, — пожаловался Витомысл стрелку, когда наконец сумел выбраться из соломы, — весь живот исполосовал, ирод!

— Зато тебя разбудил, — усмехнулся Андрей.

Витомысл на такую черствость обиделся, но вместе со всеми пошел к колодцу умываться.

На завтрак Троегор предложил молодцам по ломтю хлеба с молоком, коту плеснул в миску сливок и покрошил туда же булку. От такой невиданной щедрости Баян обомлел, с любовью взглянул на хозяина и начал быстро лакать.

— Ну что ж, отправляться вам пора, — сказал Троегор, когда с завтраком было покончено, — идти вам полный день до вечера, да еще дойдете ли!

— Дойдем, — уверенно сказал Вертодуб. — Спасибо тебе, хозяин, за хлеб и за ночлег.

С собой в дорогу радушный Троегор наложил целый мешок всякой снеди. Там был сушеный сыр и хлеб, несколько вяленых рыбок, овощи и бутылка вина.

— Спасибо, — еще раз поблагодарили добры молодцы хозяина и, откланявшись, вышли из избы. Когда они уже выходили со двора, послышался крик Троегора:

— Постойте! Куда собрались-то?

— А что? — не понял Андрей. — К логовищу, знамо дело!

— Знаю, что к логовищу, — улыбнулся хозяин, — Обождите малость, покажу хоть, в какую сторону идти!

— Да нетто есть какая разница? — удивился Витомысл. — Дорога-то одна!

— Дорога одна, пути разные, — рассудительно сказал Троегор. — А ступайте вы по ней прямо, как дойдете до развилки, налево да направо и соваться не вздумайте, только прямо идите. Ступайте смелей, как бы ни петляла да пи вилась дорога — все одно к нужному месту приведет, вы с нее, главное, никуда не сворачивайте. А дойдете до первой реки — тут-то с тропинки и сверните, шагайте по течению, с версту ли, больше — не ведаю. Будет там широкий деревянный мост, через него переходите и прямиком в лес. Тропинка там одна будет, да до того узкая, что увидите ли, нет ли — кто знает, да только уж постарайтесь ее отыскать. Как через лес пройдете, будет поле не распаханное, за ним луг не скошенный и снова река глубокая, широкая. Через реку мост переброшен шаткий, по одному перебирайтесь, течение там дюже быстрое, коли с моста упасть — и не выплывешь. И снова шагайте себе да шагайте, луга пойдут один за одним, рощи тенистые, поляны зеленые. Так и до третьей реки дойдете, а уж как через нее перебираться будете — это я и знать не знаю, моста там, говорят, вовсе никогда не было, широка да глубока — и брода не найти. А коли на другом берегу окажетесь, там уже и вовсе недалече будет до логовища. Впереди покажется гора высокая, вершиной в небеса упирается, облака подпирает. Не обойти ту гору и не объехать никому — леса вокруг нее дремучие, темные, непроходимые, только и можно, что прямо через нее перейти. Тоже не скажу, есть ли там путь-дороженька, да только прямо за горой логовище змеиное и окажется. Вот и все, дружки вы мои, больше я уж вас ничем не обрадую, ничем не помогу. А коли справитесь вы со зверем-чудищем — ввек не забуду. Больно уж много этот змей бед натворил, пора бы и на него управу найти.

— Найдем, дедко, — твердо сказал Вертодуб, — за тем и идем! Спасибо тебе и поклон низкий.

Молодцы еще раз попрощались с Троегором и быстро зашагали по тропинке. Было еще темно, только-только начинали щебетать первые птицы. Когда дошли до развилки, небо уже заполыхало алым огнем, готовясь вот-вот вспыхнуть первыми солнечными лучами. За спиной послышался знакомый стук копыт, вихрем промчался мимо красный всадник Ярополк. Взошло солнце, и наступило летнее утро — звенящее от птичьих голосов, сырое от росы, еще прохладное, но уже обещающее жаркий день. К солнцу тянулся ковыль, целым роем вилась мошкара, какие-то мелкие зверьки шустро бегали в мокрой траве. Встречались уже кое-где низкорослые деревья, колючие кусты, усыпанные красноватыми ягодами, похожими на смородину. Дорога и в самом деле запетляла, появились какие-то ненужные повороты, кое-где тропинка и вовсе делала крюк. Пару раз путники хотели пройти напрямую, но, памятуя совет Троегора, ворчали и шли кругами и петлями. Наконец дошли до реки, которую, судя по всему, можно было перейти вброд. Пройдя две версты, молодцы обнаружили добротный деревянный мост и быстро перешли по нему на другую сторону. Прямо за рекой начинался лес, не густой и не дремучий, больше похожий на рощицу. Дорожка сузилась до едва заметной тропки, и молодцы зашагали друг за дружкой, пустив вперед более глазастого Андрея, которому было не впервой ходить по лесным дорожкам.

Лес оказался довольно большим. Давно уже наступил полдень, а он все не кончался и не кончался. Хорошо еще встретился по пути маленький родничок с прохладной водой, а то было бы совсем невмоготу. Памятуя о том, что долгие привалы делать нельзя, путники напились вволю и по-братски разделили хлеб из мешка, который дал Троегор. Досталось и коту, который проглотил свою долю в мгновение ока. Съели и несколько мелких помидоров, а вино, рыбу и брынзу решили оставить.

Когда молодцы вышли из леса, жаркий летний зной так и придавил к земле. Идти было невыносимо, пот катился градом, но другого пути не было. Прошли поле, другое, огромный луг, и тут сразу стало полегче — от реки, которая была в нескольких минутах ходьбы, тянуло желанной прохладой.

Мост и в самом деле оказался старым и шатким. Собственно, и моста-то не было — так, перекинуты с берега па берег несколько толстых бревен, кое-где прибиты и доски, но все давно прогнило, и непонятно было, выдержит мост или нет. Вперед решили отправить кота, как самого легкого.

— А чего сразу меня? — возмутился Баян. — Не пойду, я боюсь.

— Не бойся, — подозрительно ласково сказал Вертодуб, — пройдешь запросто!

— Не пойду…

— Пожалуйста, котенька, — взмолился Витомысл, — не упрямься, мы на тебя все надеемся.

— И все в тебя верим, — поддержал Андрей. — Ну смелее.

— Не пойду, — повторил кот и вдруг просиял: — А если пойду, сыр дадите?

— Дадим, — пообещал Вертодуб, — только иди!

— Весь дадите? — уточнил кот, — Весь сыр, что есть в мешке?

Вертодуб на мгновение задумался, но в конце концов махнул рукой:

— Весь, весь, иди только.

— А рыбку? — спросил кот, решивший уже, что поймал удачу за хвост. — Рыбку дадите?

— Иди! — рявкнул Вертодуб, — На сыр уже договорились!

— Понял, — несколько погрустнел Баян, но на мост прыгнул и быстро перебрался на другую сторону. Там он уселся на землю и стал заранее облизываться.

— Ну что? — спросил Андрей. — Вроде мост-то ничего, крепок. Даже не шелохнулся, вроде все доски целы.

— Это под котом, — нахмурился Витомысл. — Он хоть и толстый на удивление, однако же не чета нам.

— А что терять-то? — пожал Вертодуб плечами. — Все равно на ту сторону перебираться надо. Я пошел, мужики. Надеюсь, не навернусь. А уж коли случится беда — дальше уж без меня соображайте, что да как.

— Дай лучше я первым пойду, — попросил стрелок, — у меня там кот сидит один!

— Ты же, братец, этого кота на дух не переносишь! — изумился Витомысл.

— А что поделать, — вздохнул Андрей, — кто его к царю Кусману потащил? Я. Я и пообещал Бабе-яге, хозяйке его, вернуть кота в целости и сохранности. Ну значит, и ответ за него тоже мне держать.

— Экий ты сознательный, — усмехнулся Вертодуб, — давно ли? Ну так и быть, ступай первым.

Стрелок кивнул и подошел к мосту. Выглядел тот на редкость ненадежным, казалось, что по нему не удастся пройти и шагу. А река была неспокойной и порожистой, тут и там вода свивалась в опасные водовороты. Попади в такой — и поминай как звали, отправишься прямиком в русалочье царство. А там кто знает еще, как тебя примут, хвост дадут ли, нет ли, а может, и вовсе всучат попросту пару рачьих клешней. Кому же охота до скончания веков сидеть где-нибудь под камнем и сверкать глазами! Но выбора не было, отступать как-то не по-богатырски, поэтому Андрей храбро ступил на первую доску. Она предательски затрещала, стрелок быстро поставил ногу на более надежное бревно, переступил на другую доску и чуть не потерял равновесие. Шаг за шагом, стараясь осторожно переносить вес, стрелок добрался до середины, а там дело пошло легче — Андрей уже приловчился балансировать на шатком мосту.