Иных прихватили уже в Сидиаме — подавшихся на дикие земли за приключениями, а нашедших голод, опасности и тяжкий труд, отчаявшихся, перепуганных романтиков, успевших отведать горьких уроков судьбы. Такие сами шли к вербовщикам, едва прочитав в агитационной листовке про гарантированный паек, казенную одежду, обувь и крышу над головой.

Росс окинул взглядом строй и не удержался — по-плебейски сплюнул сквозь дыру на месте выбитого зуба.

— Сюда идут две тысячи кехтанских солдат, командует ими генерал Алтидин Барсс, — сознательно решил припугнуть молодняк бывший маршал, преувеличив число врагов. Для пущего эффекта, так сказать. — Он — человек решительный и немилосердный, к тому же часть его людей носит повязки Легиона, так что их визит вряд ли можно считать дружественным. Короче говоря, нас идут убивать. Меня подобная перспектива не устраивает, вас, парни, я так полагаю, тоже. Что будем делать?

— Отбиваться? — робко предположил дочерна загорелый невысокий юноша.

Для простоты и удобства на груди у каждого солдата был нашит кусочек ткани с указанием имени и фамилии. Говорившего звали Чард Кетэо.

— Отличное предложение, рядовой, — похвалил его Росс. — У нас для этого как раз есть ружья и пушки. Что вам больше нравится, рядовой?

— Э-э-э… — не на шутку задумался Кетэо, впечатленный широтой выбора.

— Пушки, рядовой! Вам определенно нравятся пушки. Это же видно по вашим умным глазам.

Капрал Буджар, стоявший рядом, нервно хихикнул.

— И вам, рядовой Хаппер, тоже, — жестко добавил Джевидж, обращаясь к щекастому парню из первого ряда, который позволил себе скалить зубы в присутствии офицера. Тем паче такие роскошные белые и целые зубы, что аж завидки брали.

— Что «тоже», ваша милость?

— Вам тоже нравятся пушки, рядовой Хаппер. Я подозреваю, что гораздо сильнее, чем девушки.

Тут бывший маршал преувеличивал — рядовому очень нравились барышни. Причем практически любого возраста — лишь бы имелся бюст.

Росс почти ласково похлопал ладонью по стволу пушки.

— В былые времена опытный расчет «Шершня» делал два выстрела в минуту, вам еще до таких высот расти и расти, но если хотите остаться в живых, то придется постараться. И даже если жизнь успела вам приесться, в чем я лично сомневаюсь, то у меня самого имеются определенные планы на будущее. А следовательно, я сделаю все, чтобы вы очень сильно постарались. Задача проста, как коровья лепешка, — удержать форт до подхода бригады полковника Барклея. И она нам вполне по силам, судари мои.

Возможно, в начале речи кому-то из юношей казалось, что хромой капитан изволит шутки шутить, но достаточно было внимательно присмотреться к выражению его глаз, чтобы раз и навсегда уверовать — отставной рейнджер почище дьявола будет, когда дело дойдет до главного — до боя.

— Вопросы есть? — строго спросил Джевидж.

Громкое урчание молодых здоровых желудков стало ему ответом.

— Нет? Отлично! Разбиться по расчетам, и займемся нашей работой, господа!

Предсказание Росса сбылось лишь наполовину — его давний недруг не стал даже пробовать захватить форт с наскока. С одной стороны — генералу не требовалась рекогносцировка на местности, он и так был в курсе, что и где находится вокруг форта и внутри него. А с другой стороны, Барсс прекрасно помнил, что ширина и толщина укреплений Арменда в их верхней части вполне позволяют гарнизону вести по атакующим огонь, а вот ответный можно открыть, только взобравшись на бруствер и подставив себя под беспощадный обстрел защитников, спрятавшихся за стенами бастиона. Кроме того, эльлорцы имели прекрасную возможность опустить стволы пушек, чтобы прочесать окрестности картечью. Именно поэтому генерал Барсс прихватил с собой гаубицы. Их убийственный огонь не давал бы пушечным расчетам форта головы поднять какое-то время, не то чтобы эффективно пользоваться своими тактическими преимуществами.

— Проклятие! Стоит им пристреляться как следует, и нам не поздоровится, — ругнулся капитан Бласид, присаживаясь рядом с Джевиджем, который спрятался в коридоре под стеной бастиона и внимательно слушал, как грохочут пушки. Сейчас уши ему говорили больше, чем могли сказать глаза.

«Пять пушек… пять пушек — это много или мало? Еще столько же гаубиц… Или Барсс ждет подкрепления, или в его задачу не входит непременное взятие форта», — размышлял бывший маршал.

— Пока мы не потеряли ни одного человека.

— Так и кехтанцы целехоньки. Все тысячу двести человек, — вздохнул Росс. — То ли еще будет.

— Ничего-ничего, они утихомирятся. Стрелять по своим, идущим в атаку, никто не будет, — уверил его комендант.

— Мы рискуем подпустить их слишком близко, а я давненько не дрался врукопашную.

Что и говорить, генералы и маршалы редко ходят в атаку впереди строя, но тот, кто начал с лейтенантских погон, кое-что знает о настоящей драке. Палаш Джевиджа остался лежать на бархатной подушке в кабинете столичного особняка, а им в свое время было убито немало… Еще полгода назад Росс подумал бы «врагов», но сейчас почему-то на языке вертелось «людей».

«Старею и становлюсь сентиментальным», — решил бывший маршал, усилием воли гоня прочь неуместные для обитателя осажденной крепости мысли.

Ему больше всего не нравилось положение дел у такой ненадежной восточной стены. Даже маломощными кехтанскими пушками в ней легко проделать брешь. Чем, собственно, в данный момент и занимались артиллеристы генерала Барсса — медленно, но уверенно.

— Нужно накрыть их позицию картечными снарядами, иначе через час от стены ничего не останется.

Капитан Бласид собрался что-то возразить, но со стены раздался крик капрала Лоренка:

— Ваша милость! Кехтанцы! Они идут! Они…

Взрыв снаряда оборвал его голос.

— ВсеТворец-Зиждитель! — простонал сквозь зубы комендант.

— Вот вам и первая потеря. Сейчас они добавят пару залпов из гаубиц и пойдут на штурм, — уверенно заявил Джевидж.

Так оно и вышло. Сделав не более десятка не слишком метких выстрелов, кехтанцы решили, что достаточно успешно запугали осажденных, и под огневым прикрытием подобрались ближе к уязвимой восточной стене, справедливо и обоснованно полагая — надо пользоваться удобной возможностью. Груда камней высотой чуть больше человеческого роста для хорошо подготовленного штурмового отряда не такое уж непреодолимое препятствие.

Но и у Джевиджа для кехтанцев был припасен сюрприз.

— Сейчас мы им устроим встречу с оркестром. Заряжай! — проорал он. — Ну, ребятки, не подведите!

По его команде первый номер в каждом расчете подскочил к жерлу «Шершня», держа пробойник[34]. Одновременно номер шестой передал номеру пятому снаряд, а. тот быстренько сунул его в руки номеру второму, чтобы тот вложил снаряд в жерло пушки

— Дослать внутрь! — подгонял солдат капрал. — Третий номер!

Это означало, что тот должен заткнуть запальное отверстие большим пальцем в специальном кожаном наперстнике.

— Наводчик!

Главное, чтобы рядовой Кетэо правильно отрегулировал угол наклона ствола, а рядовой Хаппер, тот, который номер третий, навел орудие в горизонтальной плоскости.

Команда «Готовьсь!» ржавой пилой прошлась по натянутым нервам Росса. У него непроизвольно напрягались мышцы, как будто это он сам, а не Хаппер проткнул протравником[35] картуз[36] и установил в запальном отверстии[37] капсюльную трубку[38], а сверху — курок с ударником; это бывший маршал, а вовсе не номер четвертый дернул за спусковой шнур. Как раз в тот миг, когда горнист сыграл «В атаку!» и первая волна из примерно двухсот человек одним броском преодолела развалины, оказавшись прямо на разрушенной стене.

Три «Шершня» выстрелили в них одновременно и практически в упор. Взрыв оказался такой силы, что все стены форта дрогнули. Куски кирпича, плоти и железа полетели в разные стороны.