Прохладная сентябрьская ночь накрыла город бархатным, мерцающим серебряными искрами куполом. В свете парковых фонарей вспыхивали золотыми медалями облетающие под ночным ветром листья берез, призрачно белеющих в темноте. У крепостной стены седого кремля собралась пятерка самодеятельных кутюрье, облаченных в прыжковые комбинезоны.
— Ну что, мужики — приступаем? — деловито проговорил Король Горрощи, без пяти минут лейтенант, — Кто на разведку?
— Давайте я, — кивнул Рустам и принялся взбираться вверх по крутому крепостному валу.
— Двое ментов, — доложил он, вернувшись через десять минут, — По мосту швенькаются туда-сюда. Здоровые. Больше никого поблизости не видать.
— Ну, двоих-то мы сделаем, — пренебрежительно махнул рукой Король, — Давайте так: мы с Михой их снимаем, вы их караулите, пока мы лазить будем…
— Силовое решение проблемы следует рассматривать как крайний вариант, — авторитетно заявил Ауриньш, — Какие еще будут предложения?
— Может, с бабцами какими-нибудь договоримся? — предложил Ренат Гайнутдинов, имевший длинное прозвище Офицер Сайгонских ВВС, — Пускай они их отвлекут, а мы по — тихому залезем…
Свое прозвище кандидат в мастера по парашютному спорту Гайнутдинов заработал еще на первом курсе, когда заместитель командующего ВДВ генерал Курочкин посетил тренировку сборной училища в учебном центре. Увидев скуластого раскосого Рената — в белом пластиковом шлеме, упакованного в парашютную сбрую, генерал так и высказался: вылитый офицер Сайгонских ВВС! Так и прилепилось…
— Слушайте, мужики, а может, я договориться с ними попробую? — предложил Рустам.
— Ага, договоришься с ними, как же… В комендатуру отправят, да еще круче бдеть будут!
— Да я серьезно! Если не ошибаюсь, один из них — мой знакомый…
— Ну? И когда ты с ним познакомиться успел?
— А, еще когда поступал! — улыбнулся Рустам, — Короче, пока в Рязань ехал, у меня в поезде чемодан скоммуниздили. И костюм там был, и бабки — всё. Хорошо хоть, документы отдельно лежали — в пакете под подушкой. Ну что — вылезаю на вокзале как был — в трико, в футболке и тюбетейке. Нашел училище, мне говорят: у тебя в предписании когда сказано явиться? Через два дня. Гуляй пока, а послезавтра приходи. А куда мне деваться? Денег — всего рупь случайно в кармане завалялся — на гостиницу маловато. Походил по городу, в Оке искупался, а спать пошел в парк. Нашел газету, лег на лавочку, укрылся — как безработный в Америке, все равно. Поворочался, уснул кое-как. Среди ночи мильтоны будят — кто такой, чего здесь делаешь? Ну, я им все рассказал — так мол, и так, документы показал. Сам думаю: ну всё — приплыли: сейчас зацапают, заарестуют и накрылось мое поступление. А они меня к себе в отделение привезли, покормили, бушлат дали — ложись, спи, говорят. Нормальные мужики оказались. А утром их начальник в училище позвонил и попросил меня на день раньше запустить. У нас, говорит, с беспризорщиной уже пятьдесят лет назад покончили…
— Класс! И что — точно там твой знакомый?
— Да вроде точно. Ну так что — попробую?
— Н-ну давай… Если что, свистни — подскочим.
Вскарабкавшись на крепостной вал и перемахнув через чугунную ограду парапета, Рустам уверенно направился к милицейскому патрулю.
— Добрый вечер! — бодро поприветствовал он их, лихо бросив два пальца к виску, — Курсант Садыков, здравия желаю!
— О! Привет, старый знакомый! — обрадовался розовощекий лейтенант, — Как жизнь, дитя подзаборное?
— Нормально! Вы меня помните?! Ну ничего ж себе — зрительная память у вас! — с ходу польстил Рустам.
— Помню, а как же! — закивал лейтенант, — Лежит такой подкидыш… Как Чарли Чаплин. Ты, я смотрю, поступил? Хоть бы зашел, что ли…
— Да неудобно было как-то… Не думал, что кто-то запомнит. Чего, скажут, приперся?
— Да брось ты, скажешь тоже! Заходи, чего там. Посидим, чайку попьем… А то к нам просто по-доброму фиг кто заходит — только если стрясется что-нибудь.
— Обязательно зайду!
— А ты чего тут так поздно? В самоходе, что ли? Свидание, небось?
— Да нет, тут такое дело… — Рустам с заговорщицким видом поманил лейтенанта, — Понимаете, у нас традиция такая…
— Ангела, что ль, одеть? — засмеялся лейтенант, — За этим сюда пришел? А где барахло-то?
— Тут, рядом. У ребят.
— А мы уж думаем — чего не идут? Ждем, ждем… — хохотнул второй милиционер, квадратный сержант с пшеничными усами, — Ну, думаем — не тот выпускник пошел, совсем традиции чтить перестал!
— Ну, так как, а? — просительно глянул Рустам, — Можно? Мы по-быстрому…
— По быстрому как раз не надо. Навернетесь оттуда второпях, а нам отвечать. Страховку взяли? Веревки, или еще чего?
— Конечно!
— Тогда ладно. Делаем так: я с вами буду — присмотрю на всякий случай, а ты, Антон, здесь поляну попаси, — кивнул он сержанту и достал рацию, — Если что — предупредишь.
— Ух, ребята!.. — восхитился Рустам, — Спасибо!
— Да брось ты… Мы что — сами в десантуре не служили?
— Правда?! А где?
— Я — в Костроме, Антон — в Гайжюнае…
— Ой, — спохватился Рустам, — А вас начальство не пропистонизирует? Вас же, наверное, специально сюда поставили?
— Ничего, решим вопрос, — отмахнулся лейтенант, — Начальник сам в Чучкове служил…
Великое Десантное Братство! Это вам не кот начхал, товарищи!
Через пятнадцать минут операция была завершена. Облаченный в тельняшку и берет, ангел приобрел вид лихой и отчаянный. Для надежности берет был приконтрован к мраморной голове ранцевой парашютной резинкой. Лицо ангела было грязноватым, но в сочетании с лихо заломленным беретом грязь была похожа на боевой грим-камуфляж.
— Нормально… — оценил Король, заботливо поправляя тельняшку на плече ангела, — Классно мужик смотрится! Ну что, спускаемся?
— Давай, — кивнул ему Ауриньш, — Мы — следом…
— Марик, — негромко окликнул его Рустам, когда Король начал спускаться вниз, — Давай постоим тут еще немного…
— А что такое? — откликнулся Маргус и крепко взял его за локоть, — Голова закружилась?
— Да нет, все в порядке. Так просто…
Бывают в жизни такие минуты, которые отчаянно хочется продлить — ну хоть на мгновение! Жизнь уже зацепила их своим могучим водоворотом и начала властно отбрасывать друг от друга. Завтра все будет красиво и торжественно: гром оркестра, плещущий в осеннем небе алый шелк Знамени училища, отточенный парадный шаг юных лейтенантов, в последний раз проходящих торжественным маршем по плацу. А потом их ждут тысячи дорог с новыми встречами и расставаниями, радостями и тревогами. Но все это будет потом. А сейчас — вот он, друг, рядом с тобой. И ничего нет вокруг, кроме низкого — рукой дотянуться! — осеннего неба, тихо осыпающегося звездами. Ну, как это выразить словами?! Наверное, девчонки сумели бы, а Рустам не умел. Но Маргус все понял и без слов.
— Конечно, — негромко сказал он и положил руку на плечо Рустаму, — Давай постоим…
Конец
Москва, 2004 г.
