Хоукрил лежал ничком, окровавленный, в помятых латах. Краер метался вокруг длиннозуба, нанося удары длинным ножом, а Сараспер с пепельно-серым лицом без сил привалился к стене. Драгоценный Дваер Эмбры находился где-то во внутренностях волка-паука, эта тварь проглотила его целиком, когда пыталась откусить поднятую руку девушки там, на холме.

Банда Четырех была не в том состоянии, чтобы выиграть этот бой.

— Бегите! — крикнула Эмбра, больше для того, чтобы определить состояние Сараспера, чем с какой-либо другой целью.

Его глаза закрылись, он без сил привалился к стене, но губы шевелились. Она старалась расслышать его слова, но…

— Уползайте — более подходящее слово, — крикнул ей в ответ Краер.

Секунду спустя она услышала, как он застонал от боли, получив удар лапой. Краер отлетел в сторону, его нож со звоном покатился по камням. Потом квартирмейстер перевернулся и стал кататься по холодному каменному полу, постанывая и корчась от боли. Длиннозуб торжествующе зарычал и двинулся вперед.

Не задумываясь, Эмбра кинулась к нему, размахивая руками. Мохнатая голова поднялась, отводя взгляд от упавшего квартирмейстера, и голодные золотистые глаза уставились на девушку. В маслянистых глазах волка-паука внезапно зажглись холодные белые огни, теперь она смотрела в призрачные, рожденные колдовством очи смерти. Низкий рокот вырвался из глотки зверя, и он прыгнул к ней.

Эмбра понимала: иногда мохнатое чудовище было длиннозубом на охоте, а иногда — слугой мага, пережившего смерть и установившего контроль над зверем. Как раз сейчас костяной маг подавил собственный разъяренный мозг волка-паука, и за это Эмбре следовало быть ему благодарной. Подчиняясь чужой воле, длиннозуб решил сначала уничтожить ее, а потом схватить Хоукрила или Краера и оторвать им головы, чтобы убить наверняка… или чтобы их сожрать.

Эмбра попятилась и закричала, бросая ему вызов, а затем повернулась и побежала. Если бы она сумела добраться до кошелька Сараспера вовремя…

— Госпожа, — прошипел старый целитель, его лицо застыло, словно маска со стиснутыми зубами, — отойдите. Дайте мне время!

Одна из его рук стала длиннее обычного и приобрела странный желтый цвет. Серый мех вырастал местами вдоль удлиняющейся и распухающей руки, становился гуще. Она подбежала к старику.

— Нет, Сараспер! — крикнула Эмбра. — Он вдвое больше тебя! Даже если тебе удастся стать длиннозубом раньше, чем он вонзит в тебя клыки, это не поможет!

Сараспер замотал головой, словно хотел отмахнуться от ее слов, тело его содрогалось. Когда Эмбра протянула руку к его кошельку, глаза старого целителя закатились, он обмяк и сполз на бок, увлекая ее за собой. Эмбра в отчаянии упала на тело Сараспера, пытаясь нащупать кошелек между их телами. Он не успел закончить превращение, но у нее уже не оставалось времени сотворить какое-либо боевое заклинание. Как говорится в старой балладе, «времени так мало, но надобно успеть».

В тот момент, когда у Эмбры вырвался вздох отчаяния, ее пальцы сомкнулись вокруг гладкой и твердой фигурки. Она крепко сжала ее и быстро откатилась в сторону, не обращая внимания на то, что порвала кошелек в клочья.

Длиннозуб навис над ней, его глаза по-прежнему оставались холодными точками белого света, а слюнявая пасть широко распахнулась. Клешни на лапах, теперь превратившиеся в два кулака со сломанными, смехотворно разросшимися зубами, поднялись высоко в воздух, подобно двум дубинкам, готовясь наносить сокрушительные удары.

Эмбра продолжала катиться, пытаясь проскочить мимо него раньше, чем он сможет размазать ее по камням в ее собственном дворце, но понимала, что ей не уйти.

Пол рядом с ней взорвался, и наследнице Серебряного Древа внезапно обожгло болью кожу головы: прижатые к полу волосы были вырваны с корнем. Девушка отлетела в сторону, обломки клыков дождем посыпались ей на лицо, а зубастые челюсти отскочили вверх после мощного удара. Волк-паук повернул к ней морду. Разинутая пасть надвигалась на нее…

Она плохо знала шесть комнат, расположенных за этой, и почти ничего не знала о еще не сработавших ловушках Дома Безмолвия. Сараспер был единственным, кто мог пустить их в ход против этого зверя, но Сараспер лежал без сознания или мертвый у нее за спиной. Именно Владычица Самоцветов должна победить этого зверя, который способен изорвать их всех в кровавые клочки.

Всегда это должна делать Владычица Самоцветов, Сарг ее побери!

Она не сознавала, что прокричала эти слова вслух, пока до нее не донесся насмешливый голос Краера из полумрака за спиной длиннозуба.

— Конечно. Некоторым требуется очень много времени, чтобы усвоить маленькие жизненные уроки.

Бурный поток грязных ругательств, который она обрушила на него после этих слов, отозвался многократным эхом. Волк-паук не обратил никакого внимания на квартирмейстера, который опять поднялся и наносил ему удары кинжалом, а продолжал преследовать Эмбру. Он врезался в колонну, за которой она пыталась укрыться, словно не заметил препятствия.

Колонна толщиной четыре фута поддерживала сводчатый потолок зала долгие века. Тонкая сетка трещин, покрывавшая вырезанные на ней руны, не изменилась, когда комната содрогнулась, да и сама колонна не сдвинулась ни на дюйм. Длиннозуб взревел от боли и отскочил назад, с намерением обогнуть колонну и схватить зубами девушку, которая изо всех сил старалась увернуться.

Ее руки и ноги пока уцелели, и статуэтка по-прежнему оставалась в руке, но у волшебницы не было времени даже вздохнуть, а не то чтобы вспомнить и произнести заклинание. Эмбра сама взревела от ярости, вскочила и бросилась бежать, а челюсти зверя щелкнули в воздухе прямо у нее за спиной.

— Госпожа Эмбра! — позвал Краер откуда-то справа. — Твоя магия может исцелять? Пусти в ход Камень!

Длиннозуб врезался в очередную колонну и раздробил каменный пол рядом с ней одной из своих бесполезных челюстей на лапе. Эмбра отпрыгнула подальше и крикнула в ответ:

— Он внутри этого зверя! Ястреб ранен, да? Ответ квартирмейстера удивил ее.

— Он очень плох, — крикнул Краер, — но Сараспер нам нужен больше. Я могу пройти по той дороге, по которой мы шли в Аделн, но я не знаю, как до нее добраться отсюда, а в этом крыле дома — сплошные ловушки!

— Когти Темного! — простонала Эмбра. — Неужели удача так и не повернется к нам?

— А если это вдруг произойдет, как же наши приключения? — весело откликнулся квартирмейстер. — Как же наш героизм? Какие подвиги бесстрашной Банды Четырех будут воспевать барды?

— Краер, — огрызнулась Эмбра, тяжело дыша, и взбежала по короткой лестнице на балкон с давно сломанными перилами, — барды будут воспевать что угодно. Если мы ничего не совершим, они просто все выдумают! — Зубы зверя заскрипели о камень, когда челюсти на лапах попытались сбить девушку с ног. — Хотела бы я видеть их всех здесь и сейчас, — прибавила она и вжалась в брешь между зазубренных камней, чтобы оказаться как можно дальше от длиннозуба. — Они бы помогли нам сражаться с этой тварью!

— Эмбра, — крикнул Краер, — помнишь, как ты сотворила того ночного червя в развалинах, когда тебя взяли в плен? Ты могла бы снова это сделать, сейчас, и заставить его залететь прямо в глотку зверя?

— Сарг побери, Краер, — почти взвизгнула она, — понадобится целая вечность, чтобы…

Покорный магу длиннозуб пытался взобраться на балкон, он считал, что загнал Эмбру в ловушку. Крошащиеся камни, разрушенные водой, которая долгие века просачивалась сквозь них и каждую зиму замерзала твердыми, как железо, сосульками, вылетали из стен под его тяжестью и падали вниз вместе с ним. Возможно, она все-таки успеет.

Прижавшись плечами к разбитым камням, Эмбра подняла фигурку, сосредоточилась на желаемом результате и начала шепотом произносить заклинание, пугающе простое…

Краер, о котором чудовище забыло, незамеченным осторожно пробрался к тому месту, где лежал Сараспер. Неудивительно, учитывая присутствие стольких людей с луками и то удовольствие, которое ночные черви получали, поедая людей и их скот, что эти кошмарные, похожие на летучих мышей, агрессивные твари стали в Долине редкостью, но почему маги в междоусобных стычках не использовали стаи этих тварей?