— Как это — покрывали?
— Так же, как улитки покрывают понравившийся им лист.
— Ты хочешь сказать, что камни присосались к днищу?
— Этого мало. Камни по шасси добрались до корпуса и уже потом присосались к днищу.
— Но ведь это, Пит… Ведь это жизнь!
— Да, Владлен. Это можно назвать неорганической жизнью. Представляю, сколько именитых мужей набросятся на нас с кулаками за эту новость. Но давай об этом поговорим позже. А сейчас разреши мне закончить рассказ. Итак, Адам увидел множество камней под днищем. Но главное заключалось в другом. Эти камни с удивительной жадностью пожирали металл. Правда, «пожирали» не совсем точное слово. Они каким-то образом разлагали металл на элементарные частицы, поглощая при этом всю выделяющуюся энергию. Этот факт мы установили уже позднее.
— Невероятно!
— Они совершенно не интересовались неметаллическими деталями. Их привлекал только металл. Адам — парень проворный. Он тут же примчался ко мне и все выложил. Как раз в это время у меня пропала связь с вездеходом. Я слушал Адама, вспоминал погибшие автоматические станции и вдруг как-то интуитивно почувствовал причину опасности. Немедленно выйдя на связь с Землей, я прокричал изо всех сил: «Ни в коем случае не предпринимайте попытки сесть на Рене, не изучив природы овальных камней». Однако не успел я закончить фразы, как в салоне погас свет. Значит, камни уже добрались до энергоблока. Всего лишь восемь часов понадобилось им, чтобы прогрызть брюхо корабля и добраться до его сердца. Как часто я укорял себя впоследствии, что в ту роковую минуту не мог выразиться кратко. Стоило мне крикнуть: «Бойтесь камней!» — и на Земле поняли бы меня. Но что поделаешь! В минуту волнения зачастую поступаешь вопреки логике. Я знал, что последние мои слова не дошли до вас. Это и угнетало меня. Итак, после того как погас свет, мы все рванулись вниз, вооружившись кто чем мог! Увы! Опять мы действовали в спешке. Мы принялись очищать поверхность корабля от налипших камней, позабыв, что в наших скафандрах есть металлические части. Так мы сразу же потеряли двух своих товарищей.
— А камни вам удалось очистить?
— Не больше десяти процентов. У всех начала чесаться кожа. Потом на ней выступили красные пятна. Видишь?
— Вы установили причину их появления?
— Это ожоги. Итак, мы почти бесполезно воевали с камнями, а они тем временем сожрали корабль почти на треть. Мы поняли, что если не примем срочных мер, то овальные камни не остановятся до тех пор, пока не сожрут весь наш металл, в том числе и на скафандрах. Это были трудные минуты. Два наших товарища уже лежали мертвыми среди камней-пожирателей. Надо было срочно создать внутри корабля хотя бы одно герметически закрытое помещение, не имеющее в обшивке ни грамма металла. Вы знаете, что «Фотон» был разделен на секции пластиковыми перегородками. Но ведь все кабины, каюты, проходы, камеры и лаборатории группировались вокруг вертикального ствола, сделанного из металла. Кроме того, вся внешняя обшивка «Фотона» также была металлической. Без споров мы решили заняться нашей гостиной. Это было самое объемное помещение на корабле. Мы разделились. Половина людей сдирала обшивку со стен других помещений, таскала листы пластика в гостиную, прикладывая их друг к другу, наливала швы универсальным клеем. На всякий случай мы решили положить на стены гостиной три слоя такого покрытия. Кроме того, для полной безопасности пришлось оборвать все каналы энергии, связи и управления, стекающиеся сюда. Мы установили на панели несколько аккумуляторных батарей, и они кое-как освещали коридоры гибнущего «Фотона». Другая половина экипажа занималась тем, что тащила в гостиную все, что могло пригодиться впоследствии.
Прежде всего перенесли продукты, весь запас кислорода, научные приборы, аккумуляторы, книги. Особенно много хлопот доставили продукты. Провизия хранились у нас на третьем этаже, а гостиная расположена на шестом. Роботы уже не работали, транспортеры бездействовали. На ходу оставался один-единственный автоматический погрузчик. Погрузчик перевозил контейнеры потяжелее, а все прочее ребята перенесли на собственных руках. Вот когда я порадовался, что всегда требовал от них хорошей физической подготовки.
Мы собрали едва лишь двадцать процентов того, что намечали, когда по коридорам «Фотона» стало опасно ходить.
Повсюду зияли дыры. Овальные камни, которые мы тут же окрестили «улитками», медленно ползли по стенам, потолкам, переходам, оставляя за собой пустоту. Корабль несколько раз наклонялся и вздрагивал. Мы догадались, что он оседает, лишенный надежного металлического основания.
Еще две-три ходки, и мы забаррикадировались в гостиной, не зная, чего нам ожидать в ближайшее время. Быть может, поглотив металл, «улитки» примутся за все прочее?
Но от такого ожидания можно сойти с ума. Надо чем-то заниматься, что-то делать, чтобы не оставалось места отчаянию.
Мы начали ревизию принесенных вещей. С кислородом и продуктами дело обстояло неплохо: запаса хватало лет на семь-восемь. Гораздо хуже мы были обеспечены техническими средствами. Автоматический разгрузчик, пара лазерных автоматов, несколько сотен аккумуляторов — вот и весь арсенал. А главное, не было средств для точечной связи с Землей. Единственное, чем мы располагали в этом смысле, — радиосвязью. Мы отправили сообщение, — Старк невесело улыбнулся, — оно, видимо, все еще идет к Земле.
Хрусталев кивнул.
— Правда, у нас были другие приборы, и мы надеялись со временем скомбинировать из них что-нибудь стоящее. Как говорит старая пословица, «голь на выдумки хитра». Отсиживались мы в своем убежище около семидесяти часов. Первые сорок часов «Фотон» продолжал оседать, из чего мы заключили, что поедание продолжается. Наконец наступил относительный покой. По-видимому, «пиршество» «улиток» окончилось. Нас не трогали. Никто не буравил легких стен нашей призрачной крепости. Нужно было самим отважиться на вылазку. И мы отважились. Но прежде крепко намучились со скафандрами. Необходимо было заменить в них все металлические детали. На первый взгляд занятие довольно простое. Но когда приступили к нему вплотную, то ахнули, каким огромным количеством металла начинен скафандр. Особенно много возни было с гермошлемом. Наконец нашли простой выход. Взяли несколько пластмассовых коробок из-под крупы, врезали в них стекло — и готово. А вообще, скажу откровенно, наши ребята проявили настоящие чудеса смекалки, прежде чем скафандры стали пригодными для выхода на поверхность Рене. Для верности мы их обмазали изоляционным лаком — ярко-желтым и довольно скверно пахнущим.
— А я принял вас за местных чудищ, — признался Хрусталев, — Рано или поздно ты бы, Владлен, разобрался. Успокоился бы, все взвесил и понял, кто на саком деле эти желтые горбуны.
— Я обязан был узнать сразу, — огорченно ответил Хрусталев.
— Ну! — успокоил его Старк. — Если бы мы узнавали все сразу, то в космос и летать-то стало бы неинтересно. Итак, на четвертые сутки пребывания на планете пятеро космонавтов из нашего экипажа вышли из гостиной. Среди них был и я. Неутешительное зрелище предстало перед нашими глазами. Голый остов обглоданного корабля, у пещеры такой же обглоданный вездеход и безмятежные «улитки», возлежащие на плато. Оставаться в «Фотоне» дольше было опасно. Сильные бури могли перевернуть нашу клетку и тем самым разом покончить с нами. Надо было искать убежище посолиднее. Мы сразу же обратили внимание на пещеры.
На второй день после выхода из гостиной добрались до пещер. Как они образовались, мы и понятия не имели, но, к нашему счастью, «улиток» здесь не было совсем. Как вы заметили позднее, они вообще избегают тени.
С пещерами нам сразу повезло. Отыскали огромный подземный зал, имеющий несколько выходов на плато. Потом начали перетаскивать туда все уцелевшее имущество с «Фотона». Неметаллы удалось перенести в довольно спокойной обстановке, если не считать того, что до пещеры от «Фотона» напрямую было около пяти километров, груза несколько сот тонн, а нас семнадцать человек, одетых в неуклюжие скафандры. Вот это была эпопея! Но что началось, когда мы взялись за металл! Нечего и говорить, что автоматический разгрузчик мы потеряли сразу же. «Улитки» сожрали его за три часа полностью. А когда таскали в пещеру банки, приборы и аккумуляторы, нас самих едва не сожрали, несмотря на то, что для «улиток» мы совершенно несъедобны. Мы делали так. Пятеро несли поклажу, а остальные отбивались от «улиток». К тому времени мы уже кое-чему научились. Пере таскивание у нас заняло полгода.
