Видно, сильно она парня напугала...
Мари так и не дождалась ответа - потому что отвечать ей никто не собирался, один косился, другой состроил милое виноватое лицо, - наорала на обоих, обозвала их криворукими и косыми медведями и выгнала прочь, в комнату, подрядив помогать с очередным блюдом... да что же у нее за активность? Мари что, решила наготовить на месяц вперед? Поставив на огонь сковороду с картошкой и забрав с собой суп, она крикнула, что скоро вернется. Как же она кричала на парней в комнате... было слышно даже здесь. В итоге через пару минут она вернулась, вооруженная тряпками, губками и "Фэрри", подрядила и меня тоже на помывку этого свинарника. Я глянула раз на лицо Мари... и как-то сразу расхотелось отказываться.
Леша приходил что-то спросить у своей сестры, но огрел по рукам грязной тряпкой и больше не показывался. А если бы показался... я бы его самолично стукнула. Грязь присохла и очень неохотно отдиралась что от плиток что пола, что стен. Но в конце концов поддалась двойному напору. Можно было с гордостью осматривать плоды своих трудов - все, не побоюсь этого слова, сияло. Ну, разве что кроме той плиты, на которой доходила до готовности картошка, ее отмывать будут уже "косые медведи", в качестве наказания... Строго она с ними. Но - справедливо.
Меня оставили присматривать за готовящимся блюдом, объяснив, как проверять готовность, а сама Мари ушла проверять, что без нее натворили оставленные без присмотра парни. Буду надеяться, что ничего не подгорит...
На кухню так никто и не заглядывал. Ну и хорошо! Прикрыла дверь - чтобы шум из коридора пригасить - и облюбовала подоконник, забравшись на него с ногами. Пришлось прислониться плечом об окно, холодное, но сейчас была самое то - из-за поднимавшегося сначала от кастрюли, теперь от сковородки пара было жарковато. Холод стекла хорошо остужал.
Изредка поглядывала на экран мобильника, отсчитывая положено до готовности время - пропустить его не хотелось. Все-таки, сестра Леши страшна в гневе...
Вот! Только парня вспомнила, он и пришел!
Леша продемонстрировал сыр и терку в качестве оправдания... чувствует ведь, что я на него зла... немного... совсем чуточку... Но все-таки зла! Я отвернулась к окну, но прекрасно слышала все его перемещения. Несколько шагов в мою сторону - и кудрявая голова устроилась на моих коленях. В ответ на возмущенный вопль, он сделал то, что делал всегда в таких ситуациях - широко и светло улыбнулся, блеснув зелеными глазами из-под опущенных ресниц. И опять посмотрел уже ранее замеченным нежным взглядом, такой его усиленной, убийственной версией. Упасть было невозможно, но зато растаять в небольшую, аккуратную лужицу - это запросто!
Он поймал мою ладонь, пользуясь временной недвижностью, коснулся тыльной стороны губами, легко, невесомо, но оставив горящий след. С сияющими глазами приложил ее к щеке, не отрывая от меня все того же ласкающего взгляда.
Все... разум спешно покинул голову, и теперь я тонула без надежды вынырнуть из этих омутов. Да я и не хотела. Пусть не отворачивается... пусть смотрит вот так подольше... не откажусь, чтобы - вечность.
Его пальцы, чуть подрагивая, выводили причудливый рисунок на коже запястья, заставляя сердце бешено стучать в самых невообразимых местах. Мурашки безнаказанно бегали по всему телу.
Как же мучительно...
Как же сладко...
Так захотелось узнать - его щека такая же шелковистая, как и на вид? Легонько провела большим пальцем по его скуле... еще раз... Парень закрыл глаза и подался на несмелую ласку, тихо выдохнув.
Крышка подпрыгнула и громко опустилась на место, возвращая нас обоих в реальность.
Было ужасно стыдно... мамочки... что же я натворила? Что со мной происходило пару минут назад?
Невозможно поднять глаза, находиться на расстоянии ближе метра невыносимо. Он молчал... как же хорошо, что он молчал!
Я теряю голову... если вообще уже ее не потеряла. От собственных чувств, ощущений, желаний становится ужасно стыдно. Вообще не понимаю, откуда они такие в голове рождаются?! С чего вдруг? Я ведь воспитанная девушка, тихая и сдержанная... Надеюсь, после этого предложения не нужно добавлять слово "была".
Схватив сковороду, убежала под защиту Мари. По крайней мере, рядом с ней будет поспокойнее.
Стол сдвинули в центр, и царило там хоть и не многообразие, но выбрать было из чего. Картошку я принесла вовремя - Мари и Сергей, похоже, излечившийся от боязни, накрывали на стол. Пришедший... ну, другой сосед, чьего имени я так и не запомнила, носился на подхвате по типу "подай-принеси-пшел-вон-не-мешайся". Немного смешно видеть, как обычно такой мажористый и надменный парень, растеряв все высокомерие, послушно исполняет команды Мари. Нонсенс! Если бы не видела собственными глазами, никогда бы не поверила! Ей бы в армии новичков гонять... Сковороду пришлось ставить на холодильник, другой свободной поверхности в комнате не нашлось.
Вошел Леша... Я спешно переместилась в противоположную сторону, к окну, там и заняла стул, когда стол успешно накрыли общими силами. Пять стульев... сосед - Сергей, с другой стороны Мари... Только вот рано я успокоилась, Леша с улыбкой попросил Сергея переместиться - тому все равно, где есть, - и занял его место, одарив насмешливой, приправленной той самой нежностью улыбкой. Почувствовав, что вновь начала подражать мороженному, которое на солнце оставили, усилием воли отвернулась. Навалила на тарелку всего и побольше, и начала сосредоточенно утрамбовывать съестное внутрь. Тем более, все оказалось настолько вкусным, что отвлечься от раздумий и сидящего рядом не составило особого труда... жаль - ненадолго. Я довольна мелкая, и много в меня не вместилось.
Он... сосед мой, выписку которого мы и отмечали, порой пристально смотрел на меня - это я заметила боковым зрением. Но я ела и ничего не замечала... как будто бы. И смотрел бы он дальше, если бы Мари неожиданно не перегнулась через стол и не треснула брата ложкой по лбу. Потом вообще встала, оттащила его в сторону. О чем они говорила - так и останется неизвестным. Леша вернулся с непроницаемым лицом и больше на меня не смотрел, уткнул взгляд в тарелку, изредка перемещая его на большие миски, чтобы добавки подложить. Непонимающе кошусь на Мари. Теперь понятно, это привычка семейная - улыбаться, когда отвечать совсем не хочется. Вот она и улыбнулась, повернулась к отошедшему второму соседу, Слава - да, я, наконец, узнала его имя! - тот как раз рассказывал что-то забавное. Вроде как ничего... но мне в такой ситуации не смешно совершенно. В другой раз бы посмеялась...
Леша продолжал разглядывать собственную тарелку, словно там, как минимум, все шедевры из Третьяковской галереи собрались. Тарелка, кажется, даже покраснела слегка от такого внимания... Или это просто сок от винегрета размазанный?.. Все же, предложенный бокал вина для такого хронического трезвенника как я был совершенно лишним. Да и то вино какая-то редкая кислятина, ничем ее заесть не удалось.
Мари, Сергей и Слава, хоть и сидели за одним столом со мной и Лешей, находились в своем "мире". А мы с ним - в своем. Молчаливом.
Вяло поковыряв напоследок салатик, я решительно встала и объявила, что пойду в комнату. Ни идти, ни тем более спать - так я обосновала причину ухода - не хотелось. Но я хотела дать отдых сердцу, не успокаивающимся пока он рядом, и душе. Постоянное напряжение: а вдруг он опять посмотрит, прикоснется, желание и нежелание этого... м-да, все это тяжело, утомительно. Мари заботливо предложила, обведя широким жестом стол, где далеко не все великолепие было съедено, взять и себе что-нибудь. Я, не будь дурой, согласилась. Если бы отказалась, да еще об этом и Ленка узнала... она бы сгрызла меня вместо обеда!
Когда встала, Леша оживился, впервые за это время, и вызвался меня проводить. Отнекаться не удалось. Ничего... я просто буду идти вперед, не поднимая глаз, и не обращу на парня ни малейшего внимания. Надеюсь.
