Договорить мне не дали, в каморку влетела мама, бабушка, тетя - здравствуйте, это когда вы успели приехать? - и папа. Сразу стало тесновато даже для того, чтобы дышать. Меня отодрали от котелка и потащили в жилые комнаты. Там заставили переодеться. Парня тоже - ему предоставили папину одежку. В итоге я булькала чаем, чтобы не засмеяться в голос, когда он явился на кухню в коротком, что в штанах, что в куртке, спортивном костюме. Я-то была в своей одежке. А вот мама и бабушка разразились радостными возгласами, как же ему идет... Тихо сижу и булькаю чаем. Если что-нибудь скажу, они ведь меня стукнут за издевательство над их новым любимчиком! Ему тоже налили чаю... парень к нему немного подозрительно принюхался, но глотнул... Я молчу. Отогреваюсь. Чай-то нормальный.
Тетя, оказывается, не уезжала, потому что ждала Немрина - хотела отвезти "мальчика" домой. Но в результате нашего, хотя причем тут я - его намокания, тетя уехала ни с чем, а парень остался ночевать в нашем доме. В моей комнате!!! В моей... кровати... Пока я пребывала в ступоре, мама уже вошла в комнату и начала перестеливать белье. На вой "Зачем??" она, не отвлекаясь от дела, ответила, что не хочет стеснять гостя. "А я??" Последний вопрос был риторическим.
Меня определили в бабушкину комнату. Постелили на полу матрасик, дали подушку... даже не мою. Моя лежала на моей же кровати.
Хотелось биться головой об стенку, стол, или другую твердую поверхность.
Он в моей комнате. Спит на кровати, на которой я спала. А я... я потом буду спать на кровати, на которой спал он!! Особенно, после случившегося сегодня... о чем вспоминаю и сердце стучит слишком быстро, хочется забиться в угол, чтобы тихо повыть. Никогда такого не хотелось, а вот же!
Совсем запуталась. Так и знала, что это когда-нибудь случится.
Я сидела в бабушкиной комнате, не решаясь выйти. Ведь обязательно встречу Немрина, а я совсем не хочу еще более сильного раздрая в душе. Надеюсь сохранить хотя бы иллюзию покоя. Но... Не выдержала. Потому что хотела увидеть его.
Когда потух свет, а бабушка засопела, я тихонько прокралась из комнаты в гостиную. В нее выходили двери из ее комнаты, моей, братцев и коридора. Тишина, и скрип половиц глушающ, я так боюсь, что меня заловят... Но крадусь дальше. Очень тихо открываю дверь и заглядываю внутрь, готовая сорваться с места и убежать. Свет выключен. Спят... судя по заливистому всхрапу одного из братцев из соседней комнаты. На цыпочках подходу поближе к своей кровати.
Я только гляну одним глазком. И уйду.
Шторы опущены, темень такая, что шагала только по памяти, ничегошеньки не видя впереди.
Еще немного подойду...
Я увидела его. Спал совсем как ребенок, распихав подушку и одеяло в разные стороны. Золотистые волосы раскинулись, мама бы сказала - художественно. Если бы умела рисовать, то обязательно взяла бумагу и краски. Если бы было чем сфотографировать - сделала бы фото. Но я не умела первого, не имела второго, и оставалось только затаив дыхание наблюдать... до чего же я докатилась...
Не представляю, сколько стояла вот так. Простояла бы и дольше, но здравый смысл посоветовал уйти, и я ему последовала.
- Спокойной ночи... Леша, - шепнула у двери. Захотелось еще раз назвать его по имени. Глупая блажь глупой девчонки.
Хорошо что дверь в эту комнату не скрипела, иначе я бы точно выдала свое присутствие... думала я за секунду до того, как раздался приглушенный насмешливый голос парня:
- И тебе сладких снов.
Из комнаты я вылетела вместе с последними звуками его голоса, забилась под одеяло на своем матрасе и прижала обе руки к груди, всерьез опасаясь, что сердце проломит грудную клетку.
***
Спала я этой ночью плохо, беспокойно, и поэтому мне грозило "насладиться" утренним концертом бабули на полную катушку. Вот скрипнула кровать, споро зашаркали тапочки... она забыла закрыть дверь, так что шарканье слышала еще долго, пока бабуля не дошла до своих обожаемых плантаций. Про себя отсчитываю две минуты - именно через столько она должна затянуть очередной отрывок из классики. К сожалению, классических мелодий бабуля знала много, в молодости была их любительницей...
Протяжный вздох, разнесшийся по всей квартире. У меня, против воли, мороз пробежал по коже и волосы встали дыбом, как иголки у дикобраза. Первый, пробный вой... и бабуля потусторонним голосом визгливо затянула Бетховена, прекрасно и печально известную Лунную сонату. Она любит эту мелодию и часто поет своим кактусам. Им побоку, что выслушивать, а бабуле дополнительное удовольствие... Только признать в этом тонком, выворачивающем наизнанку визге трудно признать труд знаменитого музыканта.
Накрылась с головой, еще и голову под подушку засунула, но бабулин голос, похоже, колебался в частотах, для которых проникнуть через подушку было не проблемой.
Бросив гиблое дело, раскрылась и уныло уставилась в потолок. Сколько там она обычно поет? "Два часа... всего лишь два часа перетерпеть", - уговаривала сама себя. Спать хотелось немилосердно. Но разве в такой обстановке заснешь? Поворочавшись какое-то время, решительно села. Подушка свалилась с лица и шлепнулась рядом. Бабуля начинала сонату уже во второй раз...Ей бы в "Призраке Оперы" подвывать, у мамы в театре! Уверена, постановка будет иметь небывалый успех... если в зале после ее воев еще кто-то останется.
Просто пялиться в потолок было тоскливо. Я решила прогуляться до туалета, а потом завернуть на кухню и выпить чаю. Все равно делать нечего.
Чтобы стало хоть немного полегче, заткнула уши, убрав пальцы только для включения в коридоре света... Лампочка с громким треском лопается и все вновь погружается во тьму. Вкупе с Лунной сонатой это произвело... оглушительное впечатление. Как обухом топора по темечку и лезвием по сердцу. Скоро мне придется таскать бабушкины капли!
Странно... когда я проходила через открытую нараспашку дверь, это чувство не покидало меня. Обычно старушка только чуть-чуть приоткрывала ее. Но я выбросила это из головы, как несущественное.
Зря.
Поняла я это после, и зареклась с тех пор не обращать внимание на все мелочи, выбивающиеся из понятия обычный. Буду обращать, еще как. Хватит испытаний моему бедному сердцу! Немрин бегал вокруг стола, а я нагло пользовалась ситуацией и командовала, где находится чай и лечебные конфеты. Обычно я никогда не наглею, но это особый случай... Парень не смел возражать. Чувствовал свою вину...
А произошло следующее.
Я вышла в коридор, не заподозрив ничего плохого в раскрытой двери. Зашагала дальше, кляня лампочку на все лады. Тапочки из-за нее были не найдены, и пришлось шагать босиком по бетонному полу. Радость та еще, бетон был обжигающе холоден, словно самый настоящий лед. А еще грязный, весь в песке - ночью натопали. На каком-то там шаге в наступила в лужу растаявшего снега. Брызги поднялись до колен. Сосчитала сквозь зубы до десяти, два раза начиная заново - бабушкин вой сбивал со счета. Досчитала. Вытащила ногу, которая уже как-то подпривыкла к водичке, пошла дальше... Только шла недолго.
В общем, наш дом - немецкий. Как, впрочем, почти все в нашем поселке. А во времена, когда они строились, туалеты были не так распространены, как сейчас. Так что такой замечательной вещи, особенно в зимний период, в домах не предусматривали. Удобства во дворе. Комнат в нашем доме мало, всего шесть. Все заняты: одна Толи с Лежиком, самая маленькая - моя, другая бабушкина, еще одна родительская, самая большая - это наша гордость, зал, чуть уступающая залу - кухня с огромным круглым столом, кладовка. И широкий, чуть ли не как моя комната, коридор. Как понятно, комнаты для туалета не нашлось, но великий придумщик по имени мама предложила отгородить от коридора кусочек пространства и обустроить там туалет. Ее дружно поддержали и папа начал стройку... Через месяц, к радости всех нас, комнатка уединения была готова. Вот только великие работнички что-то напутали в расчетах, передвинули дверь немного не туда, добавили решающие пятнадцать сантиметров опять же не туда... В итоге получилось, что коридор стал П-образный: широкий до расположенного, каким-то макаром, в середине туалета и узкий, в сорок сантиметров, рядом с комнаткой, а дальше опять нормальный. Бабушке приходится проходить в него боком - уж очень, хм, добрая у нее фигура.
