Как-то так...
С кем я только себя не сравнивала, но с куском ткани - это впервые!
Парень вздохнул и посмотрел, наконец, на меня. Только взглянула в зеленые глаза - и сразу поняла, что не ошибалась, сделала правильные выводы. Слышал. Рад... Любит. Ради этого взгляда и нужно было стараться: спешить, бежать, решиться переступить через свой глупый детский характер.
Как же я счастлива, когда счастлив он! Как же это называется... тавтология? Каламбур? Но как уж есть. Я правда безумно счастлива, хочется скакать, кричать о своей радости всему миру, и... дотронуться к губам, прикосновения которых так помню и так желаю. Что и делаю, схватившись за ворот куртки, чтобы подтянуться вверх. Достала, правда, только до уголка, но парень понял все и наклонился, обхватывая меня за плечи. То ли чтобы не сползла вниз, а это вполне реальная угроза, то ли чтобы не вздумала отстраниться. Кажется... все же второе. Через поцелуй четче, чем в глазах, в выражении лица, различила отчаяние. Нежность. Трепет. Я отвечала, пусть и немного неумело... да что там, вообще неумело по сравнению с Лешей, но я старалась, хотела дать понять еще сильнее - не уйду. Поверь. Никогда.
Вкус... какой же его губ вкус? Впервые задумалась. Ведь многие говорят, что у губ любимых есть вкус. Ответ пришел сразу же - персик. Почему он? Почему не какой-то другой фрукт?
А другой и не может быть. Леша пахнет сладким персиком. И на вкус он тоже... как персик. Но это только губы... а может быть и кожа тоже? К примеру, на щеке, или вот - на шее, которой касаюсь пальцами...
Ужас, какие только мысли лезут в голову!
Едва только поцелуй стал более настойчивым, вот прямо в тоже мгновение он отпустил меня, давая тихо осесть вниз. Внутри зародилось некоторое недовольство. Хотелось продолжения. Но разве я полезу к нему снова? Да ни в жизнь! Все же, до сих пор стесняюсь...
Парень прикрыл глаза и... положил голову мне на колени. Я отсела подальше, чтобы ему было удобнее. Подумав, плюнула на все и запустила обе руки в золотистые волосы: одну устроила на макушке, другую - чуть выше шеи. Нравилось перебирать мягкие пряди. Это становилось уже потребностью...
- Помнишь, я говорил, что заснул всего на час? - после долго молчания заговорил Леша. Я встрепенулась и стряхнула гипнотическое состояние, в какое ввело меня перебирание его волос и любование переливами на них. - И за этот такой длинный час я успел увидеть один сон, который так хорошо запомнил, - вновь негромко заговорил он. - Он был о кое-чем из моего прошлого. Потом о тебе. О... нас. Я совершил в этом сне нечто непоправимое. - Теперь в его голосе слышалась горькая насмешка. - И потерял тебя из-за того, что не смог удержать себя в руках. - Он прерывисто вздохнул. - А дальше снова все изменилось. Ты была со мной. Рядом. Улыбалась. Доверяла. И снова момент, когда ты разрываешь всякие отношения со мной. Кричишь, плачешь... И снова улыбаешься, говоришь, что доверяешь несмотря ни на что. - Замолчал. Я не подгоняла его, не собиралась этого делать. Просто представила на минутку, чтобы было со мной, приснись бы мне такой сон. Представила. Содрогнулась. И больше таких экспериментов решила не проводить.
Леша продолжил, теперь более спокойно и твердо, уверенно в том, что говорил:
- Проснувшись, я понял, как сильно боюсь тебя потерять. И сделаю все, чтобы не допустить исполнения кошмарной части сна. - Парень перевернулся на спину и внимательно посмотрел в глаза, словно хотел проследить за моей реакцией. - Но порой я не могу сдержаться. И с каждым прикосновением все тяжелее. Скажи, это тебя пугает?
Задумываться толку не было. Уже поняла, что в себе нисколько не разбираюсь.
Я решила ответить честно.
- Немного. Но это не значит, что я этого не хочу... или нет... - Парень, помрачневший сначала, усмехнулся, в глазах появилось... облегчение? И я продолжила его переубеждать. Вроде как немного осталось. Но, увы, заготовленных железных аргументов не оказалось. Не запасла. Пришлось просто признаться: - Леш, я сама себя не понимаю.
Он едва заметно улыбнулся. Повернулся на бок, устраивая голову поудобнее.
- Ну, тогда скажешь, когда поймешь, - насмешливо ответил он. Но как-то странно звучал его голос... тягуче и лениво...
Чуть наклонилась и обнаружила, что Лешины глаза закрыты. Позвала его. Парень не откликался, даже веки не дрогнули - а я знаю не понаслышке что это верный признак притворства.
Действительно уснул... Разве такое возможно: говорить и через секунд десять отрубиться? А все может быть. Ведь Леша говорил, что, считай, почти не спал.
Не стала будить его. Пусть отдохнет... А я пока полюбуюсь его лицом. Оно всегда странным образом меняется. Становится более... беззащитным, как будто спадает маска уверенного и не нуждающегося ни в чьей помощи человека. Сильного, решительного.
Я долго перебирала золотистые пряди. И что-то меня саму начало клонить в сон. Если вспомнить, а я на сколько смогла сомкнуть глаза?
Не сдержалась и, согнувшись, положила голову на собственную руку, что обнимала голову парня. А лицом зарылась в мягкие волосы.
- Думаю, тебе станет это ясно и без моих слов.
Кому я это сказала? Зачем? Кто знает... но только не я.
И благополучно провалилась в сон.
- Эй, инь-яни, просыпайтесь! Мы приехали, - веселый голос Мари ворвался в сон и резко вернул в реальность. Снилось, как я обнимаю большущего, раза в два меня больше, плюшевого медведя, причем миша, почему-то, вместо того, чтобы лежать недвижимо, как и полагалось игрушке, тянул лапы ко мне и зажимал в объятиях. И я не думала отпинываться, а послушно млела, уткнувшись носом в шерсть... только отчего-то, едва я дотрагивалась до пушистой шерстки, она превращалась в голую кожу. Тоже теплую... пусть не шерсть, но какой же она была шелковистой... Вот на моменте, когда я с удивлением глажу кожу, и проснулась.
Резко приподняла голову, отклеив щеку от теплой кожи сидения. Наверное, от моего тела нагрелась... и от тела близлежащего парня. Очень близлежащего. Нос, как и во сне, уткнулся медв... парню в ключицу... а пальцы реально наглаживали теплую и, да, шелковистую кожу шеи! Леша как-то странно изгибался, подставляя ее, сильно задрав подбородок, и уткнувшись лбом мне в грудь, согревая тихим дыханием кожу. Было немного щекотно, но не возникало желания отстраниться, с криками там, визгами, к примеру: "Что ты делаешь? Как ты только мог?!" и тому подобное. Так же не возникало томительной дрожи и смущения, какие обычно возникают при его прикосновениях. Ничего не было, только тепло, уют и потрясающие ощущение единения. Я даже сама удивилась. Его ладонь, положенная меж моих лопаток, моя рука, обнимающая его голову и ладонь, лежащая на плече. Мы близко. И не понятно теперь, тепло тела мое ли, или его? А может, все смешалось...
Это... странно? Почему я так необычно реагирую на парня? Не кричу, не вырываюсь, а замираю, не желая двигаться, чтобы ненароком не разбудить Лешу. Но... надо ведь, верно? Со своими размышлениями совсем позабыла, отчего проснулась.
Убрала руку и осторожно отодвинулась... что закончилось резким и неожиданным падением, хорошо хоть коротким. Оказывается, я лежала на самом краю сидения, и вот, свалилась туда, куда обычно ноги ставят. Громко ойкнула и принялась выбираться, что оказалось не так уж и легко. Не за что было цепляться, парень считай больше чем на половину диванчика растянулся... правда, не совсем растянулся, лежал, согнув в коленях ноги, но не притянув их к груди как я, а оставив в сторону - стопы упирались в спинку переднего сидения. Вот вам и минусы высокого роста. Мне-то проще - свернулась в клубочек и уместилась вместе с ногами.
Лежа закинуть себя вверх не удалось, так что пришлось сначала сесть на карачки, а после - пересесть на сидение.
А ведь и правда, если вспомнить, как я и он лежали вместе, то действительно получается что-то на подобие этого китайского символа единения двух противоположностей... Я хихикнула. Может, от этого и появилось чувство небывалого единения?
