— Отопление включено, — определил Бигмаус, коснувшись трубы. — Куда все подевались?

— Глянь, может, приборы что подскажут, — отозвался он, оглядывая консоли.

Убрав пистолет, Бигмаус сел в кресло перед центральным компьютером. Бросив взгляд на консоль над ним, он открыл приборную панель и вставил еще один зарядный стержень. Монитор на самом верху консоли засветился. Бигмаус просматривал сводки погоды, температурные графики, таблицы с данными по измерениям осадков.

Из коридора все еще слышалось, как бьется жук о тонированный плафон лампы.

— Ищи журнал, — велел он.

— Ищу, — отозвался Бигмаус.

Он вышел из помещения. Рядом с аппаратной находилась кладовая с припасами. Все полки были уставлены консервами, крупами и прочей бакалеей. За другой дверью он обнаружил ванную с душевыми кабинками, раковинами и зеркалом. Пахло хлоркой, аромат которой должен был отбить запах сырости и вонь из заполненного до краев резервуара для предварительной очистки сточных вод. Окна, забранные мелкой проволочной сеткой, казались прямоугольниками бледного дневного света. Сетка и подоконники были усеяны мертвыми жуками.

Он сразу же вышел оттуда. Широкий темный колодец коридора тянулся дальше — к механическим мастерским, за которыми находилась электростанция, откуда доносилось непрекращающееся гудение. В очередной раз, проглотив страх и желчь, он использовал сервосистему, чтобы держать оружие в постоянной готовности.

Инструменты висели и лежали на специальном щите с надписями от руки. Над автоматизированным рабочим местом болтались цепи подъемника. Смотровая яма напоминала свежевырытую могилу, из которой густо пахло машинным маслом. С улицы в мастерские также вела навесная герметичная дверь, в настоящий момент крепко запертая, через которую транспорт небольшого и среднего размера можно было закатить внутрь по бетонному пандусу.

Несмотря на сервосистему, руки у него все равно дрожали.

— Хватит, — прошептал он. — Хватит так со мной поступать.

Легким щелчком он активировал базу целей и включил подачу информации на линзы. В мастерских он был не один. Жужжал аварийный генератор. Дверной проем — желтый цвет. Раздевалка — желтый цвет. Тени в смотровой яме — оранжевый цвет. Дверь в коридор — желтый цвет.

Движение — красный цвет.

Он хотел выкрикнуть предупреждение, но содержимое желудка снова заполнило рот. Чувство было такое, будто сердце вот-вот разорвется.

Он выстрелил.

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

Отдача от двух оглушительных выстрелов ударила в запястье. Он чуть не задохнулся от едких газов, от которых защипало лицо. Вспышки выстрелов были такими яркими, что на антибликах автоматически включилось тонирование. Во что-то попал. Стена напротив взорвалась. Щит зашатался, один его угол покосился, и он боком повалился на АРМ, вызвав шумную лавину гаечных ключей, клещей, молотков, ножовок. Гвозди и шайбы запрыгали по полу и, как монетки, покатились во все стороны.

Секунду Нес стоял, моргая, по-прежнему сжимая в руке ПП и целясь, в ушах звенело. Пороховые газы заслоняли дневной свет. Последняя катившаяся гайка наконец остановилась.

— Блум? Блум!

Бигмаус, по рации. Также он слышал его голос вживую, когда тот бросился, круша все на своем пути, из аппаратной.

Он с трудом сглотнул.

— Порядок! — прокричал он, все еще не опуская ПП.

Бигмаус с трудом пробрался в мастерские, даже не успев достать оружие.

— Мать твою! Что тут произошло? — спросил он.

— Порядок, — ответил он. Казалось, он позабыл все остальные слова.

— Был контакт? Ты получил цель?

— Да.

— Во что, мать твою, ты стрелял?

Навесная герметичная дверь с лязгом распахнулась, впустив внутрь дневной свет и мокрый запах дождя. В квадрате света на пороге стояли Стаблер и Прибен, готовые в любой момент открыть огонь.

— Порядок! — сказал он им.

Они осторожно опустили оружие. До него от двери, где только что был замок, доплыл запах горелого металла.

— Какого черта тут происходит? — спросила Стаблер, входя в помещение. — Нес?

— Он начал стрельбу, — произнес Бигмаус.

— Был контакт, — сказал он. — Я видел цель. В этом дверном проеме.

— Здесь ничего нет, — проговорила Стаблер.

Она посмотрела на Бигмауса. Тот в ответ только покачал головой.

— Там было движение. Прямо передо мной. Я видел человеческую фигуру. Видел оружие.

Он смотрел на них троих. Страх внутри его свернулся кольцом, как змея, кусающая себя за хвост. Выражения их лиц ему не нравились.

Убрав оружие, он занялся своими антибликами: отмотал запись назад и включил воспроизведение. Движение. Цель красного цвета. Вспышка, еще вспышка, ослепительная, как солнце. Так во что же он стрелял?

Режим замедленного воспроизведения. Красный цвет тревоги. Вспышка. Еще чуть назад. Размытая тень, за долю секунды перед тем, как появился красный цвет. Лишь наносекунда движения. Что это было? Висевший на щите фартук, шевельнувшийся от сквозняка? Увеличение. Нет, что-то другое.

Фигура. Человеческая фигура.

— Кто-то вышел в эту дверь. — Он указал рукой и продолжил изучать данные на дисплее антибликов.

— Кто? — спросила Стаблер.

Он покачал головой:

— Какая-то тень.

— Это нереальная цель, — сказал Прибен.

— Это человек. Посмотрите в записи сами. Я просмотрел кадр за кадром. Какая-то тень. Помечена красным.

— Он был вооружен? — спросил Бигмаус.

— Да. Я видел. Пистолет, в левой руке.

— Какой марки?

— Это всего лишь тень… Силуэт. По записи, не более того.

— И куда же он делся? — спросила Стаблер, не сводя с него пристального взгляда. — Блум, ну соберись! Пожалуйста. Что за ерунда с тобой творится сегодня? Куда он делся?

В наушниках потрескивало. Бигмаус отвернулся и по безопасной линии связи докладывал обстановку Гаку.

— Кто-то вышел в ту дверь, — снова повторил он Стаблер. Что за выражение лица у нее? Жалость? Ему хотелось кричать.

— Мать твою! — ругнулся Прибен.

Они посмотрели на него. Прибен вглядывался в смотровую яму.

Он подошел и встал рядом с Прибеном.

На дне ямы, лицом вниз, лежала молодая женщина. Ее голова выглядела так, будто ее окунули в кровь.

Скорее всего, она вышла из подсобного помещения рядом с мастерскими и упала в яму, уклоняясь от его оружия. Выстрелы не задели ее: к тому моменту она уже падала. Вместо нее он стрелял в щит. Пули просвистели рядом с ее головой.

Падая в смотровую яму, она ударилась головой о стенку и сильно содрала кожу. Этот лоскут свободно болтавшейся кожи и обилие крови повсюду на первый взгляд и создавали впечатление, что череп ей разнес смертельный выстрел. Они вытащили ее из ямы, используя медицинский спинодержатель, и Прибен обработал и перевязал ее рану. Девушка не очнулась.

— Номерного знака нет, — заметила Стаблер.

— Обычная одежда гражданского образца, — добавил Прибен. — Она местная.

— Напуганная местная, — согласилась Стаблер.

Они оба посмотрели на него.

— У нее было оружие, — оправдывался он.

— Угу. И где оно сейчас? — поинтересовался Прибен.

Девушка выглядела очень бледной, даже мертвенно-бледной. Ее дыхание было таким поверхностным, что его едва удавалось обнаружить. Они уложили ее на принесенную из диспетчерской кушетку в нише с полками.

Он наклонился над ней. Он чувствовал запах ее крови, запекшейся на непромокаемой куртке, в спутанных волосах и вдоль герметичной повязки. Миниатюрная девушка, личико сердечком, с мелкими чертами. Интересно, какие у нее глаза? Волосы у нее были темные, почти черные, и густые, но коротко стриженные.

— Ни бирки с именем, — произнес он. — Ни номерного знака. Карманы проверили?

— Пусто, — сообщила Стаблер.

— В кармашке для бирки с именем тоже пусто. Видишь?

Он указал на маленький прозрачный кармашек на груди ее куртки. Он был пустым.