В общем, она была простым и примитивным человеком, усвоившим для себя некоторые правила, которые ей давали возможность зарабатывать, а вернее было бы сказать, получать деньги за то, во что она ничего не вкладывала, а эксплуатировала родительский капитал с помощью более умных и образованных людей.

Обычно те мужчины, с которыми она сходилась, сразу включались в те дела, которые на данный период интересовали Мэгги. В России у нее было небольшое предприятие по изготовлению канцелярских товаров.

Для простоты все документы она оформила на третьих лиц, чтобы лично ей не засвечиваться, потому что период спокойного бизнеса для иностранцев не наступил. Вводились постоянно ограничения, и это ухудшало возможности прибыли от ее дела.

У нее был сотрудник, который считался «хозяином», он имел двойное гражданство и пользовался всеми льготами, предоставляемыми малому бизнесу. Так что теперь она могла поменять этого «хозяина» на нового, но нужно было понять, насколько ее новый знакомый сможет заменить старого.

Мэгги стало казаться, что старый ее знакомый хочет развалить ее небольшое предприятие. С ним якобы связываются подозрительные люди, и она захотела вмешаться в этот процесс и его остановить. Это ее озаботило, когда вдруг месячная прибыль предприятия уменьшилась и объяснения «хозяина» ей показались неубедительными.

Описание всех сложностей дела невозможно из-за запутанности, которую и сама Мэгги не могла понять до конца, но то, что сейчас она хочет Стаса ввести в дело, стало ее главной забот. Она это сделала быстро. Подписала с ним контракт, в котором указала его зарплату и небольшой круг обязанностей, с которыми он должен был справиться, по ее мысли, без лишнего напряжения.

Он не должен был ничего делать, кроме того, как наблюдать за работой людей ему подчиненных. В его обязанности входило только докладывать о чем-то подозрительном, но сначала он должен был узнать от Мэгги, что конкретно может происходить. В течение вечера она ему все объяснила, и он стал «крутым» по мановению руки богатой иностранки, о чем он не мог и мечтать.

42

Чудо случилось, и теперь нужно было соответствовать, что показалось Стасу делом простым в том приподнятом настроении, в котором он находился, познакомившись с Мэгги. Все что в нем было спрятано глубоко, как лавина разрушило старый стереотип, и он сам себе казался другим, новым и совершенно не имеющим отношения ко всему, что было в его жизни до этого. В таком странном состоянии он прожил неделю, другую, ходил в офис в дорогом костюме и чувствовал себя от всех этих перемен счастливым.

Мэгги в это время уехала и общалась по телефону с ним каждый вечер. О чем они говорили непонятно, но Стасу было как-то неуютно без нее в огромной квартире, которую они сняли. У него не было занятий, и он переживал свою незанятость, как нагрузку, от которой его отвлекал телевизор

Друзей у него было мало и отношения с ними, кроме Владимира, сводились к простому рассказу о своей жизни и выслушиванию других. Все это простое времяпровождение занимало много времени, потому что серьезных обязанностей у него не было никаких.

Мэгги приезжала и уезжала, и их отношения оставались такими же, как в начале знакомства. И однажды Стас почувствовал свою полную зависимость от этой женщины, и нравственную и материальную. И тогда у него возникло прежнее ощущение неудовлетворенности

Он понял это, и его это оскорбило в первый момент, а потом он подумал, что надо как-то подумать и о себе. Он чувствовал себя приставкой к Мэгги, и тут он вспомнил, что у него есть ребенок, и он набрал телефон Даши.

– Але. Это я, – он молчал, испытывая чувство вины перед Дашей, его женой и матерью его ребенка.

– Да, я слушаю. Что у тебя? – Даша от неожиданности звонка не знала, что говорить.

– А что у тебя? Как Никита?

Даша молчала, не, зная, что отвечать. Ей казалось, что столько воды утекло, а прошло всего полгода, и за это время она много чего передумала и перечувствовала.

Первое спокойствие, после ухода Стаса сменилось страшной депрессией, когда она не находила себе места и плакала иногда непонятно отчего, а потом мечтала о друге, о мужчине, и мысли о любви к Стасу вдруг стали превращаться, как и тогда в первый раз, когда он исчез, во что-то совершенно новое. Все негативное уходило куда-то, и она думала о том, что, возможно, он вернется и все наладится.

И вот он объявился. Разговор поначалу не клеился, и междометия и местоимения, переплетаясь между собой, создавали фон, отчего каждому было легко говорить с самим собой, не слыша другого. Так много всякого накопилось, что хотелось рассказать, и сразу. Но то, что два человека давно хотели что-то друг другу сказать, это стало ясно сразу, и поэтому и получился этот сумбур и хаос коротких восклицаний.

Стас предложил встретиться, убедившись, что Даша одна, и с ребенком все в порядке. Так закончился ничем их разговор, и теперь он вспоминал свою прошлую жизнь, и почему-то она ему показалась не такой уж плохой. Он вспомнил историю с выдумкой про начальника, и это ему дало ощущение, что вот теперь он и есть тот самый начальник, но он понимал, что в его положении что-то не дает ему окончательного и безоговорочного ощущения своей крутизны.

Он понимал, что зависим – у него не было ощущения свободы, и при мысли, что к приезду Мэгги, ему надо подготовить отчет, что во все время ее пребывания в России - а это обычно было две-три недели - он будет обслуживать эту вздорную иностранку, как жиголо, который получает деньги за конкретное исполнение обязанностей. И куда ушла его любовь к ней, или ее не было? Все вместе сразу всколыхнуло в душе мысли о прошлой бедной жизни, как о чем-то таком своем и теперь желанном, что он лег, закрыв глаза, и отключился на время, вспоминая свою любовь к Даше и свои страдания, как что-то очень приятное.

Зазвонил телефон.

– Привет, Зтас.

Акцент Мэгги в первый момент показался ему искусственным, и он что-то ответил, и весь разговор только тем и занимался, что раздражался на этот, когда-то его так очаровавший акцент

Так случилось, что разочарование заползло в душу Стаса и свило там себе гнездо, – ему становилось горько и больно оттого, что вот так быстро заканчивалось его путешествие в другую жизнь. Все мысли его теперь были о том, как скрыть от Мэгги свои эмоции, и он понимал, что не сможет долго разыгрывать страсть, которой уже не было.

– Подготовь к приезду документацию, и я думаю, что ты сможешь возглавить наше дело? – Мэгги ждала, она чувствовала, что со Стасом что-то происходит.

– У меня не получится.

– Все будет хорошо.

На этом они распрощались.

43

Владимир и Эля удивительным образом оказались свободны от Виктора Леонидовича, которого сослали далеко и надолго за все его махинации. И дело его исчезло как тысячи других дел, когда взялись за всех, кто давно был под наблюдением. Тысячи мелких и крупных бизнесменов исчезали. Происходило естественное очищение общества, которое задыхалось от неразберихи перемен. Людей бросало из стороны в сторону, и наших героев также жизнь испытывала на прочность, и модным словом «выживание» называлось все, чем бы они не занимались.

Эля занялась «извозом». По натуре осторожная, она знала, когда и как надо себя вести, и обычно выезжала из дому, где-то, часов в восемь утра, когда многие опаздывают на работу, и до одиннадцати часов зарабатывала сумму, которую они с Владимиром определили как достаточную, чтобы жить нормально. Эля решила для себя, что будет копить, и это у нее получалось. Через некоторое время у нее образовалась сумма, которую она опять положила в банк под хороший процент.

Владимир работал охранником и получал нормальную зарплату. Они что-то покупали от случая к случаю. Эля любила хорошо одеваться, и нарядами был забит шкаф, так что приходилось устаревшие наряды складывать в большие вещевые сумки и отдавать соседке, которая их куда-то относила.