– И вообще, мама, что ты хочешь услышать? Когда свадьба? – при этих словах у Даши на глазах появились слезы. Она не знала, что они уже давно хотели появиться, но случай не представлялся.

– Не будет свадьбы, – Даша всхлипывала, утирая рукавом слезы, чувствуя их соль на губах. Она глотала их, а они все текли тихо, а плечи вздрагивали при этом непроизвольно, как бы помогая, справится с горем.

Даша встала из-за стола. Капитолина Ивановна замерла в неопределенной позе, не зная, что делать, что сказать.

– Постой, вы что, расстались?

Наконец она поняла, что случилось самое страшное, чего она боялась больше всего - свадьба расстраивается, когда она уже всех обзвонила предварительно, считая, что все в порядке. Тут она подосадовала на себя за свою болтливость. Ей было стыдно перед знакомыми и родными. В первый момент она не думала о Даше, она думала о том, что скажут ее знакомые и друзья, и как она должна будет все это им объяснять.

– Нет, не понимаю. Как же теперь. Все уже готовятся, – сказала не к месту Капитолина Ивановна, не думая, что говорит.

– Неужели ты не понимаешь, что все, все… – Даша заплаканная стояла перед ней и вдруг выпалила:

– Никакой он не начальник, он рабочий, – и, рыдая, выбежала из комнаты.

Тут Капитолину Ивановну как будто стукнули чем-то тяжелым по голове, и она тихо опустилась в кресло - голова ее склонилась на бок. Дальше она ничего не помнила.

Когда Даша вернулась на кухню, она увидела, что мама сидит в неестественной позе с закрытыми глазами. Все ее тело склонилось на бок, и она не дышит.

– Мама, мама, – Даша бросилась к матери и стала ее трясти, а та как будто не подавала признаков жизни.

Через пятнадцать минут приехала неотложка, и маму увезли в больницу. Десять дней она была между жизнью и смертью. Все это время Даша не выходила из больницы. Когда нужно было отлучиться, приглашали сиделку, а потом Даша возвращалась и делала все, что необходимо.

Она мучилась оттого что она причина такого положения, не понимая, что болезнь давно подстерегала Капитолину Ивановну, и не случись все сейчас и так, это произошло бы обязательно при других обстоятельствах, но когда случается такое, кажется, что только ты во всем виноват.

Капитолина Ивановна переживала за Дашу, несмотря на то, что та ничего не говорила. Она чувствовала неладное и принимала лекарства, но сердце болело, и вот случилось…

Удивительно, но болезнь мамы сблизила Дашу и Стаса, который не отходил от Даши, провожал ее и все время был рядом. Даша понимала, что его поддержка, спасает ее от отчаяния, и была ему за это благодарна. На какое-то время близость их прекратилась, а, возобновившись, вспыхнула с прежней интенсивностью и яркостью переживаний. Любовь вернулась, и это помогало Даше переносить горе, случившееся с Капитолиной Ивановной.21.112

29

Сергей Владимирович не знал о причинах случившегося. Он не присутствовал при разговоре Даши с мамой и не мог предполагать, что послужило толчком к такому повороту дел. Он, как и все нормальные люди, не вникал подробно во все жизненные обстоятельства происходящего, а Даша не осмеливалась ему сказать о содержании разговора, боясь, что и его это может подкосить. Она оберегала свою тайну, смирившись с ней и принимая Стаса таким, каков он есть на самом деле. Она также не напоминала о нем при выздоравливающей матери, а та как будто забыла об этом – до такой степени она была слаба, и естественным образом память охраняла ее от неприятных прошлых впечатлений. Капитолина Ивановна иногда напрягалась, пытаясь вспомнить события последнего времени, и что-то она обсуждала, но никак не касалась в разговоре свадьбы дочери, и после общения с ней однажды Сергей Владимирович спросил Дашу напрямую:

– Я не понимаю, почему мама не говорит о твоей свадьбе. Ты что-то от меня скрываешь? – спросил Сергей Владимирович, и Даша, как ни в чем, ни бывало, ответила:

– Все нормально, но ведь мама болеет. Какие тут свадьбы. Не будем спешить.

Инстинктивно она чувствовала, что не готова к серьезному разговору, и боялась врать, и не хотела она сейчас себе портить настроение, понимая, что неминуемо выйдет неприятный разговор. И она решила для себя, пока мама сама не заговорит на эту тему, ничего не рассказывать отцу. Она это делала не для себя - она охраняла здоровье мамы, неуверенная в реакции отца.

Она иногда сама с собой рассуждала - ее родители люди тоже простые, и то, что их предки занимались крестьянским трудом, и дало им возможность при новой власти занимать определенное положение, но по своей сути они крестьяне, и что может их отличать от Стаса, у которого тоже крестьянские корни?

Но ее родители, они-то уже себя считали другими, но какими? – задавала себе вопрос Даша, – и ответа на вопрос не было, а тот какой мог быть, закрывал ей возможность выбрать себе в мужья простого человека, каким был Стас. Небольшим утешением было то, что он собирался учиться, поступать в институт. Когда это будет?

А сейчас шел разговор о свадьбе, о знакомстве его с друзьями и родственниками со стороны Даши, а там уже было известно, что он начальник. И сейчас она завидовала Эле, у которой не было таких проблем по той простой причине, что жила она одна, и над ней не висели, как дамоклов меч, понятия о круге друзей родителей, куда не могли попасть просто так с улицы люди не принадлежащие к нему.

Даша эти мысли не могла высказать Стасу сейчас – она его любила - такие разговоры волей-неволей могли его оскорбить, потому что касались его происхождения и положения в обществе.

Даша не была интеллектуалкой, ее мало занимали абстрактные вещи - она не интересовалась ни литературой, ни философией, а историю изучала потому, что училась на историческом, и относилась к учебе формально. Так случается с большинством девушек, и учатся они, потому что надо чем-то зарабатывать или для того, чтобы удачно выйти замуж.

Это реальность, от которой не спрячешься, и поэтому с женщинами не интересно - быстро кончается запас поверхностных знаний, усвоенных по необходимости - большинство сразу их забывает, если не нужно их использовать по работе - круг интересов женщины сужается до кухни, детей, мужа. Одним словом, семья поглощает все институты и университеты, а в остатке остается пара-тройка рассказов об учебе, и на этом «образование» женщины заканчивается.

Так и Даша - училась потому, что нужно было когда-то выйти замуж, а знания приобретались, чтобы очаровать бизнесмена или банкира, а потом блистать вместе с ним в обществе. Знание для нее само по себе не существовало отдельно от той жизни, в которую хотелось попасть.

Но никак Даша не предполагала, что нужно будет хитрить, обманывать родителей по такому простому поводу, как статус избранника, который определялся его работой. Даша не могла себе признаться, что если бы ее родители были более крутые, то этот статус они могли бы сами дать ее избраннику, но она встретила равного себе, - и это не было обманом.

Уровень образованности Стаса и ее был приблизительно одинаковым, и то, что он был простой, как она выяснила, ни о чем другом не говорило, кроме того, что юноша зарабатывает деньги честным образом, и оказывалось, эту честность и простоту надо скрывать. Она не ценится в том кругу, где жила Даша.

Из этого порочного круга она никак не могла найти выхода. Признать, что ее родители предпочли бы более крутого - даже с сомнительным прошлым - было стыдно, и она замкнулась, чтобы разобраться в этой непростой ситуации.

Когда она оставалась одна, она чувствовала неопределенность своего положения, и как бы она себе не говорила, что она свободна, ее теперешняя ситуация привязанности к больной матери, ее нежелание сказать правду отцу, говорили ей о ее полной зависимости от семьи.

Конфликт обнаружился очень просто, как только коснулись болевой точки – желания выгодно выдать замуж дочь. Вся несостоятельность семейных ценностей вышла наружу. Эмоции, зревшие в глубинах психики, сделали свое недоброе дело, и стали естественным образом убирать препятствия на пути «счастья» дочери.