Мобиль с покупателями прибыл с парадной стороны офиса. То есть с противоположной от той, где располагалось распахнутое Стариком окно. Микмак, смотревший наружу через тощую спину Ромеро, видел идущую наискось широкую тропу, ведущую вниз, к морю. Именно оттуда должен прийти Искандер – крупный курчавый француз, скорее по традиции, чем по велению ума или сердца, почитающий Аллаха. Обычно Искандер появлялся там в неизменных темно-синих плавках – он носил только темно-синие, – мокрый, с ластами, маской и баллонами акваланга в руках. Свои баллоны он не доверял никому. Может, правильно делал.

Но сейчас Искандера не было на тропинке, и не виднелась его мокрая курчавая голова, словно поплавок, выныривающая из-за осыпающегося края высокого берега. Ромеро явно нервничал из-за опоздания подводника – похоже на то, что солидность людей в этот раз действительно была велика.

Старик высунулся наружу, перегнувшись через узенький подоконник. Пытался увидеть приближающегося Искандера. Он что-то бормотал, но Микмак не расслышал слов.

А дальше события стали развиваться настолько молниеносно, что Микмак не уловил момента, когда всё началось.

Старик как-то странно крякнул, будто подавившись, руки его суетливо заскребли по давно не мытому пластиковому подоконнику, оставляя в пыли светлые полосы. Его ноги несколько раз дернулись и поехали назад, а сам Ромеро повис на оконной раме, едва не вывалившись наружу.

Микмак ни о чем не думал. Понимание, да и вообще – какие бы то ни было мысли пришли потом. А сначала он начал действовать.

Правая рука открыла ящик стола, в который по совету Ромеро он положил SSD, нашарила там сам накопитель и резким движением метнула легкий брикетик в окно. Неизвестно, долетит ли он до моря, но, во всяком случае, Микмак теперь точно не знает, куда он упал.

Потом он поднял крышку компьютера и уничтожил всё, что оставалось на диске с того SSD. Смысла, конечно, ни на грош – восстановить данные легко можно с помощью бесплатной программки из сети.

Пришел в себя Микмак только возле стола Ромеро, куда он, как оказалось, уже успел подойти. Указательный палец правой руки лежал на кнопке, спрятанной под столешницей. Нажав на нее, можно отправить сигнал тревоги Искандеру, у ныряльщика есть приемник. Только что-то останавливало Микмака. Что?

Ясно, что в Ромеро стреляли. И не только стреляли, но попали. Стрелок, вероятно, находился где-то сбоку – справа или слева от офиса. Как ни старался, Микмак не мог разглядеть на теле Старика входного отверстия пули. Он видел только тощую задницу и безвольно разъехавшиеся по полу ноги. Кто стрелял? Гости или…

Голоса всё так же слышались за окном. Ни тембр, ни ритм не изменились – выстрела «солидные люди» явно не слышали. Собственно, его не слышал и Микмак. А Искандер так и не появился. Что он там, на дне морском, интересно, нашел? Палец, уже почти надавивший на кнопку, отодвинулся и, чиркнув по шероховатой поверхности столешницы, спрятался в кармане своего хозяина.

В дверь тихонько постучали. Так обычно стучат, чтобы соблюсти приличия, а не для того, чтобы получить разрешение.

Так и есть – без всякой паузы дверь распахнулась, и на пороге появился прилично одетый, действительно солидный человек средних лет в сопровождении пары амбалов в костюмах подешевле – на их фоне даже Микмак, мужчина широкоплечий и роста немаленького, смотрелся жалко – и небритого немолодого человека со странной прической, с ног до головы облаченного в застиранную джинсу. Они даже не пытались удивиться происходящему или сделать вид, что не имеют к происшедшему никакого отношения.

А Искандер, между тем, так и не появился.

Тук-тук-тук-тук. Стеклянный стук, быстрый, словно пулеметная очередь, разносился по кухне. Вместе со стуком в затхлом воздухе кухни распространялся едкий аромат бабушкиных капель. Был бы с них толк. Искореженные артритом дрожащие руки тщетно пытались отмерить нужное количество капель, выбивая дробь горлышком пузырька о край стакана с водопроводной водой.

Все говорили, что водопроводную воду пить нельзя. Ее давно уже нельзя было пить, но на очищенную питьевую денег все равно не хватало. Да и в чем вред, понятно тоже не было.

Лёшка вздохнул и ушел в залу.

Зала никакой залой не была. Так, обычная комнатушка, пятнадцати метров площадью. Старенький диван, устланный измятым, давно нестиранным бельем, неработающий коммуникатор на стене – черный экран покрылся толстым слоем пыли, на котором запросто можно писать, – стол, заставленный подсыхающими объедками, на полу затертый – местами проступала плетеная серая основа – синтетический ковёр. Ага, запустил он квартиру. Совсем запустил.

Раньше за порядком следила бабушка, а теперь она заболела. Лёшка ходил с ней в поликлинику, но ничего путного там не сказали. Выдали список лекарств, которые нужно купить, и попытались вселить надежду, что всё наладится.

Не наладилось. Только капли эти свои вонючие бабушка продолжала глотать, будто слаще в жизни ничего не было.

Лёшка знал, куда обратиться. Были в столице нормальные клиники. Но там требовалось платить. За прием врача, за процедуры, за обслуживание. Разве что дышать внутри этих клиник разрешалось бесплатно. А денег взять неоткуда.

Лёшка работал. Там, где получалось. Последние три недели он подрабатывал у Мирзамана Мирзоева на вокзале – выгружал из вагонов какие-то тюки. Что в тех тюках и принадлежали ли они вообще Мирзаману, Лёшка не знал. Ему платили, а остальное его не интересовало.

Это он так себя убеждал. А на самом деле что-то внутри грызло, не давало покоя. И не было особых сомнений в том, что он ночами просто-напросто ворует, причем не для себя, а для вконец обнаглевшего жулья.

Но не было и иного пути. Лёшка пытался доучиться в университете, оставался еще один год. Благо поступил он – всего за месяц до аварии на Станции – на бюджетный курс. Но положение в стране до сих пор оставалось тяжелым и стипендию не платили. Хорошо, нашли возможность не закрывать университет совсем. Хотя учиться на первом курсе начали не как обычно в сентябре, а весной следующего года.

Бабушкиной пенсии решительно не хватало. Даже на житье впроголодь. Поэтому Лёшке приходилось искать работу. А что он мог найти? Ничего не умеющий, жизни не нюхавший пацан.

Лёшке всегда нравились компьютеры. Он бредил Сетью и программированием еще с детства. В шесть лет он распотрошил программную начинку подаренного ему родителями планшета, а спустя год создал патч, позволяющий качать из Сети платные программы. И, разумеется, пользоваться ими бесплатно.

Но ломать быстро надоело. Каким бы виртуозом ни был ломщик, он оставался разбойником, способным лишь разрушать то, что сделали другие люди. Можно перехитрить задумку инженера и взорвать его творение, которое считалось нерушимым. Это сложно, но куда проще, чем построить такой же архитектурный шедевр. Ломать – не строить. Лёшка считал эту старинную пословицу честной. И он хотел не просто повторить, не сделать копию, пусть и столь же совершенную. Он желал превзойти уже построенное, выиграть гонку, сделав лучше свое, а не разрушив чужое.

Но это лишь мечты. А за окном, под низким свинцовым небом, по которому быстро, словно куда опаздывая, летели тучи, вольготно расположилась реальность. И главный менеджер этой самой реальности, как выясняется, забыл оставить на подвластной ему территории место для простого питерского пацана по имени Алеша.

А теперь еще заболела бабушка. Она пока не слегла, передвигалась по их маленькой квартирке сама. Но доктор сказал – когда бабушку попросили подождать в коридоре, – что дальше будет хуже. Проблема крылась не в руках или ногах, болезнь поразила голову. Мозг, который отказывался управлять телом. И общаться с бабушкой становилось трудней с каждым днем.

Доктор, к которому они попали на повторный прием – «контрольный осмотр через полгода», – оказался нормальным парнем. Выписал он, конечно, ерунду, которая только немного сглаживала проявления болезни. Он сам об этом честно сказал – ничего другого он выписать не мог. Но лечение существовало. Не лекарства – медикаменты тут бессильны. Так сказал доктор. Нужен курс каких-то процедур, нужны особые наны. Доктор дал адрес, куда можно обратиться, но лечение стоило столько, что… Что это всё равно как, если бы лечения не существовало вовсе: Лёшка сроду не видел одномоментно такого количества денег. Можно взять кредит, только вот кто его даст нищему студенту, не имеющему постоянного дохода?