Миссис Вуд любезно проводила меня в гостиную, полную народа знакомого и не слишком. Кое-кого из дам я встречала на занятиях в СС, многих мельком видела в городе. Большинство явились в сопровождении мужей или возлюбленных, до сих пор пребывающих — судя по отрешенным взглядам — в прострации после очередного сеанса роковой любви.

Ослепительная белизна комнаты навевала мысли о больнице — так и казалось, что из углов вот-вот повыскакивают хирурги с убийственно острыми скальпелями. Хирургов я не дождалась, но одного профессионала от медицины заприметила. Опустив громадную ладонь на блестящую крышку фортепиано, другой рукой доктор Мелроуз поддерживал под локоток супругу. Издалека трудно было сказать, оправилась ли Фло полностью, но уж если была на ногах, то это уже кое-что. От четы Мелроуз мой взгляд скользнул к окну и зеркальной ширме, скрывающей угол комнаты. Раньше ширмы, помнится, не было… Последнее "прости" Лайонела? Или Наяда решила подлечить нервы вояжем по магазинам?

— Шампанского не желаете, мадам?

— Миссис Мэллой! — Я чуть не выбила поднос из рук ее высочества. — Вот так сюрприз!

— Симпатичное на вас платьице. — Рокси обозрела мою фигуру от туфель с бронзовым отливом до круглого воротничка жемчужно-синего шелкового наряда. — В таком и с похорон не вытолкают, и на приеме у королевы в грязь лицом не ударишь.

— Благодарю за комплимент.

— Но… Господи, миссис X., что вы сотворили с волосами? Грабли с расческой спутали?

Ближайшее окружение навострило уши.

— Времени не было, миссис Мэллой, — прошипела я. — Собиралась в спешке. К тому же легкая небрежность нынче в моде.

Рокси презрительно сморщила нос:

— В моде! Разве что на выставке пуделей! — Она ткнула мне бокал с шампанским. — Знайте, что Рокси Мэллой служит только у истинных леди. Вот и держите марку. Не буду же я до самой смерти вокруг вас плясать.

И впрямь, не будет… Мистер Фишер наверняка из убежденных поборников домостроя. Уж он-то быстренько приберет супругу к рукам и не позволит Рокси полировать чужую мебель, когда ей положено натирать его гробы.

— Вы сегодня прекрасно выглядите. — Я нисколько не лукавила. Миссис Мэллой была на высоте. Аккуратная черно-белая причесочка, достаточное количество мушек; траурная элегантность платья с черными блестками разбавлена кокетливым пурпурным фартучком.

— Ну-с… Кому прохлаждаться, а кому и вкалывать.

Миссис Мэллой звякнула бокалами на подносе, отхлебнула из одного, чтобы не выделялся среди остальных, одобрительно кивнула и зацокала к гостям. Первым ей на пути попалось слесарное семейство Бладжеттов. Я уж было собралась присоединиться к ним — слушать жизнерадостный щебет Молли все же лучше, чем томиться в одиночестве, — как вдруг была остановлена элегантной Жаклин Диамант, на днях пополнившей скорбные вдовьи ряды.

— А хозяйки с почетными гостями что-то не видно! — Обратив на меня взгляд Марлен Дитрих, очаровательная вдова приподняла бокал.

— Д-да…

— Оригинально. Как по-вашему?

Оригинально? А в первые дни траура по мужу появляться на вечеринке, да еще в этом доме, — не оригинально?!

— Как настроение? — с запинкой выдавила я.

— На нуле. — Тонкие пальчики нырнули в сумочку за пачкой сигарет. — Надеюсь, вы не будете кашлять и ловить ртом воздух, если я закурю? — Она поднесла золотую зажигалку к кончику сигареты. — Это так, к слову. Пусть хоть все хором бунт поднимут — мне плевать. Даже во вдовстве есть своя изюминка. Можно шокировать общество и не опасаться стать изгоем. Вот, к примеру, сейчас. Думаете, меня волнует, что за спиной шушукаются и показывают пальцем — мол, какая наглость? Я знаю одно: здесь лучше, чем дома, в компании со шлемами Норми.

— Полиция долго вас терзала? — Веки защипало, — видно, от волос, что лезли в глаза.

— Управились в два счета.

— А следствие скоро закончится?

— Понятия не имею. У меня другое развлечение — подготовка к похоронам. Норми верил в Бога, но не в его служителей на земле.

— Новая викариса мне понравилась, — промямлила я, и на пороге гостиной, как по мановению волшебной палочки, возникла преподобная Эвдора с супругом.

— Благодарю, детка. — Жаклин оглянулась в поисках пепельницы. — Норми был иудеем.

— В самом деле?

Меня прошиб холодный пот. Оплошность с вероисповеданием Нормана-Дормана, хоть и неприятная, не имела к этому никакого отношения. Новоприбывшие гости явно направлялись в нашу с Жаклин сторону. Мистер Глэдстон, чуть сутулый, близорукий, с доброй улыбкой на губах, казался милейшим джентльменом. Я готова была наложить на себя епитимью за то, что посмела заподозрить его в попытке отравить супругу ради воссоединения с прежней пассией. Кстати, где она? Опоздание хозяйки и почетных гостей с каждой минутой становилось все более загадочным.

К счастью, на пути Эвдоры и Глэдстона возникла преграда в лице… точнее, в лицах Джока и Молли Бладжетт.

— Как приятно видеть вас здесь, ваше преподобие! — зачирикала неунывающая Молли.

— Нам тоже. — Эвдора опустила ладонь на руку мужа. Почти незаметный, естественный жест связал их воедино, словно блюдце с чашкой из одного сервиза.

— Отменная вечеринка, — прокашлявшись, выдал фальцетом Джок Бладжетт. — Вот что значит шикарная светская леди. Не всякая сумеет отправить обиду в утиль и закатить прием для муженька, кота мартовского, и его вертихвостки.

У меня бы язык не повернулся наградить Глэдис Шип столь лестным определением. Впрочем, Джоку Бладжетту виднее. Несмотря на дифирамбы в адрес Наяды, вид у слесаря был не самый радостный. Да и Эвдора с мужем, похоже, были бы счастливы оказаться хоть на краю света, лишь бы подальше от снежно-белой гостиной.

— Меня немало удивило приглашение миссис Шельмус. — Эвдора взяла бокал с шампанским. — Но еще больше удивил повод для празднества.

— Попытка, достойная христианина, — вставил мистер Глэдстон.

— Любовь в своем высшем проявлении. — Эвдора моргнула, как будто ей в глаз попала соринка.

Я отметила тени под глазами, горькие складки вокруг рта, мертвенную бледность щек, и сердце заныло от жалости.

— А где, интересно, миссис Шельмус? — Джок Бладжетт в задумчивости пощипал усики.

— Да где бы ни была! — Певчая пташка Молли вытянула вверх руку с бокалом: — Тост за Наяду, само совершенство во всем и всегда, надежду и опору всех роковух!

— За Наяду! — сотряс гостиную всеобщий рев… и вдруг стушевался, точно сконфузившись.

В наступившей тишине глаза присутствующих обратились к дверям. Герои дня Лайонел и Глэдис застыли под обстрелом любопытных взглядов. Мистер Шельмус был неподражаем в серебристом костюме под цвет густой шевелюры, с темным галстуком под цвет роскошных бровей. Что же до экс-органистки… недостаток красоты она с лихвой восполняла девичьей скромностью.

— Дорогие! Дорогие наши! — Кутая узкие плечики в кружева шали, Глэдис стыдливо наклонила головку, усыпанную искусственными маргаритками. — Как это великодушно с вашей стороны. Мой ненаглядный Лайонел никак не ожидал увидеть здесь столько друзей, пришедших благословить наш союз. — Задыхаясь от избытка чувств, мисс Шип упала в объятия Лайонела, да так в них и осталась, забытая неблагодарной публикой.

Ибо на сцене появилась прима! Выход Наяды произвел настоящий фурор.

— Салют, ребятки! — Приветственный взмах кукольных ресниц, золотая вспышка локонов, изящное движение бедрами, затянутыми в пурпурный атлас. — Добрый вечер, Лео, дорогой! Мое почтение и очаровательной невесте. Вы у меня сегодня почетные гости, так что прошу устраиваться на диване, напротив ширмы. Для остальных, уверена, тоже найдется местечко по вкусу!

— Оригинально. — Жаклин щелкнула по пачке, закурила очередную сигарету. — И что дальше?

— Тише! — возмущенно шикнула библиотекарша мисс Банч.

Мистер Шельмус и Глэдис, каждый с бокалом шампанского в руке, как и было велено, утонули в подушках белоснежного дивана. А конферансье тем временем вскинула лилейную ручку, призывая к тишине в зале.