— Да?
— Уразумел я, в чем загвоздка-то.
— Да что вы?
— Вам решать, хозяйка, чего с ней делать. Выбор невелик. — Мистер Бладжетт похлопал по крышке стиральной машины.
Снисходительный жест говорил сам за себя. Либо мы подключаем старушку к системе искусственного питания, и она будет влачить жалкое подобие существования, обмотанная проводочками и трубочками, либо с достоинством отправляем на небесную свалку.
Будь на то моя единоличная воля, престарелая красотка немедленно вылетела бы за дверь. Но у Бена по отношению ко всяческим механизмам свой пунктик. Все, что заводится и включается в сеть, обязано ездить, греть, мыть, стирать и пылесосить вдвое дольше предписанного инструкцией срока. Классический пример — автомобиль. В полной уверенности, что машина его переживет, Бен отдельным пунктом своего завещания обеспечил вечный уход за этой рухлядью.
— Видите ли, мистер Бладжетт… Муж очень привязан к нашей старушке. Нельзя ли хоть как-нибудь сохранить ей жизнь?
Усики слесаря вдруг затрепетали, да и шланг в руках заметно дрогнул. Во второй раз за день мужчина дрожит в моем присутствии! Куда катится Читтертон-Феллс?
— Ах, миссис Хаскелл! Нет нужды спрашивать, записались ли вы в "Само Совершенство". И так заметно — по вашим глазам, по голосу, когда вы говорите о своем благоверном. Вот и Молли моя такая же. Что за женщина! С ней каждый месяц медовый. Одна только штука портит наше счастье…
— Не может быть!
— Я все думаю и думаю… — Мистер Бладжетт принялся выкручивать шланг, напомнив мне доктора Мелроуза с его стетоскопом. — Думаю о своем позоре с этой… этой…
Назвать великую грешницу оказалось выше его сил. Да и к чему? Имя мисс Глэдис Шип и так витало в воздухе. Слов утешения у меня не нашлось, а на мораль времени не было. Стиральная машина все еще ждала своей участи…
Черт! Кто там шастает в саду?!
Тук-тук-тук.
Знакомое шутовское царапанье. Закипая праведным гневом, я приникла к матовому стеклу окошка и увидела долговязую тощую фигуру. Так и есть! Драгоценный кузен! Хватило же наглости заявиться ко мне в дом после безобразного представления у Наяды! Нет, надо же до такого додуматься! Выдать себя за ее преподобие! Для мюзик-холла, может, и сгодилось бы, но мне почему-то совсем не смешно. Ну постой, Фредди! Сейчас ты у меня попляшешь. Рванув дверь, я заорала во всю глотку:
— Сморчок недозрелый! Поганка бледная! Посмей только ступить на порог — мигом на тот свет отправлю! Чертям будешь головы дурить!
На крыльце стояла мисс Шип.
Пока я хватала ртом воздух и пыталась выдавить хоть один мало-мальски членораздельный звук, экс-органистка испуганно сползла с крыльца, спотыкаясь на каждом шагу и на каждом слове:
— П-простите, миссис Хас-хаскелл… — Взор водянистых глазок каленым прутом пронзал мое сердце. — Оказ-залась з-здесь с-случайно. Хотела отдать платок в-вашего милого суп-супруга.
Белый сполох — это мисс Шип прижала платок к губам. Черный силуэт на дорожке. Миг — и нет ее. Сбежала от собаки Баскервилей.
Я чувствовала себя последней сволочью. Кинуться к автобусной остановке и сложить к ногам мисс Шип повинную голову? Дух был крепок, но плоть спасовала, заставив меня малодушно закрыть дверь в сад.
Физиономия мистера Бладжетта так и светилась. Вся, без остатка, включая чарли-чаплиновские усики и своенравный глаз. Попадись ему в руки медаль, держу пари, он немедленно нацепил бы ее мне на грудь.
— Вот это я понимаю — само совершенство! — воскликнул коротышка. — Так сражаться за своего мужа!
Ничего не оставалось делать, как только прибегнуть к беспрекословному тону рачительной хозяйки:
— Машина, мистер Бладжетт, стиральная машина!
Слесарь пошел кругами возле нашей старушки, принюхиваясь, точно волк у овчарни. Затем поманил меня пальцем. Под пристальными взглядами близнецов я придвинулась поближе. Выдержав паузу, мистер Бладжетт слегка пощипал усики, поскреб подбородок и… ка-ак врезал старушке в бок!
— Другого способа нет.
— То есть? — Я ошарашенно посмотрела на него. — Лупить всякий раз, как заглохнет?
— В точку. Попробуйте, хозяйка. Может, чего и выйдет.
Моему разочарованию не было предела. Думаю, нечто подобное испытывает человек, прикупивший комплект аксессуаров у гробовщика за день до вынесения радужного вердикта врачей. Мистер Бладжетт был столь любезен, что предложил лично водрузить нашу развалюшку на место, а я тем временем занялась поисками "Радости сладкоежки" — брошюрки для любителей кондитерских изделий, где видела рецепт беспроигрышного шоколадного торта.
Куда же ты запропастилась? Ни на одной из полок нет… Книги, блокноты, какие-то разрозненные листки летели во все стороны, а книжица как сквозь землю провалилась. Кухня была перевернута вверх дном, и я уже хотела опустить руки, когда вспомнила, что Доркас преподнесла мне на день рождения роскошный пирог, приготовленный по рецепту "Радости сладкоежки". Так, может, книжка мирно лежит в ее комнате?
Мистер Бладжетт еще возился с машиной; близнецы делились друг с другом секретами на им одним понятном языке. Ничего страшного не произойдет, решила я, если на несколько секунд эта троица останется без опеки.
О иллюзии! Несколько секунд растянулись не меньше чем на четверть часа. Шарить в комнате подруги, не нарушая границ частной собственности… Попробуйте-ка с ходу решить такую головоломку. Пять драгоценных минут из пятнадцати я потратила впустую, таращась на закрытые дверцы шкафа. Книжка была рядом — я кожей ощущала ее присутствие, и меня почти трясло от бессильной злобы. Терпеть не могу терять вещи. Пропажа всегда таит неведомую угрозу. Так и кажется, что шкодливая вещица, сидя где-нибудь в укромном уголке, зловредно хихикает и тычет в тебя пальцем.
Признав поражение и уже развернувшись к двери, я обнаружила "Радость сладкоежки" на самом видном месте — на ночном столике. Знакомая история, верно? Стоит только плюнуть на поиски и сделать пропаже ручкой, а она тут как тут — у тебя под носом. Однако радость обретения была омрачена страхом. Пока мамочка занималась черт знает чем, детки наверняка уже исчерпали все темы для разговора и теперь… Не помня себя, я скатилась по лестнице и под грохот распахнувшейся двери влетела на кухню…
Пусто!
Ни разноглазого слесаря…
Ни Эбби с Тэмом…
* * *
Ах, негодяй! Ну почему я не доверилась собственной интуиции? Первое впечатление оказалось самым верным. Впрочем, нет! Этот страшный тип — не просто грабитель! Он похититель детей! Отчаяние вынесло меня во двор. Безоблачность апрельского дня сменилась угрюмыми серыми сумерками. Ветви деревьев шумели на ветру, стылом, как мое заледеневшее сердце. Скрипнула и закачалась на ржавых петлях дверь конюшни. Компостная куча метнула горсть прелых листьев мне в лицо. Солнце не способно уберечь от несчастья, но без его поддержки на душе почему-то стало еще тоскливей.
В следующий миг, сама не заметив как, я оказалась в конюшне. Безумная и тщетная надежда! Откуда здесь взяться моим крошкам, если исчез фургон мистера Бладжетта?!
Нет мне прощения. Я не достойна быть матерью. Любая другая уже мчалась бы к телефону и вызывала полицию!..
Устроившись за столом на кухне, кузен Фредди одной рукой запихивал в рот кекс, а другой листал руководство Наяды Шельмус.
— Господи! Какое счастье, что ты здесь!
— Авшомдело? — с набитым ртом прошамкал Фредди.
— Детей украли!
— Спятила? — Кузен забросил ноги на угол стола и отвалился на спинку.
— Говорю же, украли! Слесарь! Мистер Бладжетт…
— Такой чудной тип? Одноглазый?
— Он! Он самый!
Фредди дожевал кекс. Удовлетворенно причмокнул. Пристроил буклет на груди. Покачался на задних ножках стула. И изрек, опередив дикий вопль обезумевшего существа, что в далеком прошлом было счастливой матерью близнецов:
— Чудак сложил свои железяки в чемоданчик и плясал вокруг манежа. Я сказал, что он может отчаливать. Ну и хохма! От его физиономии у ребятни глазенки — во! Ровно плошки! Закрыл я за ним дверь, отнес нашу сладкую парочку в детскую и уложил баиньки. Ты чего на меня уставилась, кузиночка? Умом, часом, не тронулась?
