Зигрид и Такеда сделали, как он велел.

Сухой снег под их подошвами стал быстро превращаться в лед.

«Мы делаем глупость, — подумала девушка, — но может так случиться, что в конце пути окажется сердце дракона, и я не могу упустить эту возможность».

Склон был очень крутой, и они поднимались медленно. Через час подросткам стали попадаться первые ледяные статуи…

Это были трупы замерзших от холода искателей приключений. Они умерли на ходу и застыли, шагая.

— Ты видела? — спросил, заикаясь, Такеда. — Можно подумать стеклянные статуи! Их тело и внутренние органы стали прозрачными, сквозь них видны скелеты.

— Да, — выдохнула Зигрид. — Вот, что может случиться с нами, если мы не поторопимся. На мой взгляд, склянка с эликсиром не такая уж и большая.

Но Такеда не слушал ее. Вытянув руку, он толкнул одну из «статуй». Упав на скалы, статуя словно взорвалась, превратившись в миллион стеклянных осколков. Уцелел только скелет.

— Что за глупость! — прошипела Зигрид. — Зачем ты это сделал?

— Просто хотел посмотреть, — пробурчал Такеда.

Вот уж ответ настоящего мальчишки!

Им понадобилось еще полчаса, чтобы дойти до места, указанного стариком.

Из пещеры дул по низу ледяной ветер. Вход в пещеру был едва шире, чем в медвежью берлогу. Ветер завывал, словно разбиваясь о зубцы выстроенного на льдине городка.

Подростки замерли при входе в пещеру. Сильный холод поднимался из ее глубины.

«Похоже на замок, созданный внутри айсберга», — подумала Зигрид, руки которой уже начали неметь.

— Мы не сможем долго выносить такой холод, — заметил Такеда, нагибаясь. — Наши кости разобьются, как стекло. Надо выпить еще немного эликсира.

Он поискал в своей сумке склянку с настоем, которую вручил им Аракуши, открыл ее и поднес к губам. После этого он протянул эликсир Зигрид.

— Слишком рано, — стала ругаться на него девушка. — Мы же даже еще не дошли до места.

— Знаю, — ответил Такеда, — но разве можно поступить по-другому? Если мы зайдем туда, не выпив эликсира, то от холода превратимся в статуи через четверть часа. Пей и иди вперед… В таких испытаниях не надо много думать. Лучше вспомни об обещаниях, которые мы дали старику.

— Ты сам-то веришь в эту историю с алмазами?

— Конечно, и только поэтому я согласился спуститься с тобой в чрево дракона! Уж не думаешь ли ты, что я все это делаю из-за твоей милой мордашки?

Зигрид залезла в пещеру. Там было так холодно, что она стала задыхаться и инстинктивно закрыла лицо рукой, было ощущение, словно тысячи стеклянных иголок вонзались в ее щеки. Такеда пошел за девушкой, стараясь не дышать. Внутри пещеры было светло; как и везде, фосфоресцирующие микроорганизмы давали зеленоватый свет, который рассеивал тьму. Этот неясный мерцающий свет освещал горы черепов, сваленных по обе стороны от дороги. Некоторые скелеты были в шлемах.

— Не очень-то радостная картина, — проговорила девушка.

— И это лишь начало, — заметил Такеда, — если тысячи охотников за сокровищами сменяли друг друга на протяжении столетий, здесь должно быть скелетов еще километра три. Ничего себе поле битвы!

Настой действовал как надо; подростки стали согреваться. Руки Зигрид перестали покрываться гусиной кожей, а мышцы перестали быть такими деревянными.

Подростки продвигались небольшими шагами, пытаясь осмотреть свод пещеры. Эхо, сопровождающее их шаги, наводило на мысль, что пещера была бесконечной. Они пошли по тропинке под уклоном; она была усыпана черепами. Ужасные костяные шарики прокатывались под ногами, как только подростки наступали на них, и потому продолжать идти прямо стало невозможно. Такеда потерял равновесие и упал на спину.

— На четвереньках проще! — уверила его Зигрид, после чего упала на бок, ударившись о кучу костей.

Уклон становился все более сильным, отчего дорога стала напоминать горку на аттракционах. Из-за черепов подростки скорее скользили, чем шли. Головы мертвецов катились под их ногами, толкая ребят вниз, поэтому Такеда и Зигрид даже не могли ухватиться за какой-нибудь выступ. С каждой секундой они набирали скорость, утягивая за собой кучу сломанных челюстей и берцовых костей. Теперь подростки летели вверх тормашками, словно дети, скатывающиеся по снежному склону. Черепа скелетов составляли ковер из огромных костяных шаров, и это безнадежное подвижное пространство лишало их малейшей надежды встать на ноги и восстановить равновесие.

Они падали уже целую вечность, различая вокруг себя лишь темный колодец, усыпанный зелеными светлячками. Когда ребята наконец коснулись дна, то оказались наполовину засыпанными костями, падение которых они сами и вызвали. Костяная пыль залепила им рот, ноздри, вызвала кашель. Зигрид широко раскрыла глаза, чтобы рассмотреть это место, но здесь было не так светло, как в первом помещении, и «светлячки», сидящие на потолке свода, давали лишь слабый, недостаточный для человеческого глаза свет. Такеда достал из сумки световые коробки, которые им дал Аракуши, и открыл самую большую. Зигрид выругалась.

Они находились в траншее, усыпанной сложенными друг на друга черепами, пустые глазницы которых были обращены к подросткам.

— Это — катакомбы, — выдохнул Такеда.

— Кладбище неудачных воришек, точно! — сплюнула Зигрид. — И мы не можем повернуть назад. Я думала, что летя по этому конвейеру из черепов, мы сломаем себе шею!

Девушка сделала шаг назад, чтобы посмотреть туда, откуда они только что летели. Как только она постаралась подтянуться наверх, черепа, что усыпали спуск, покатились у нее из-под рук, отбросив назад.

— Сюда можно спуститься, но невозможно выбраться, — вздохнула Зигрид, — надо с этим смириться. Нет никакой надежды пройти тем же путем.

Подростки посмотрели друг на друга, не зная, что делать.

— Думаешь, это ловушка? — спросил Такеда.

— Вполне возможно, — проворчала девушка. — Но в этом есть и положительный момент: Великий Змей не стал бы охранять ничего не значащие для него сокровища. Ему наплевать на золото и драгоценные камни. По моему мнению, если он создал в этом месте такую ловушку, значит, он прячет здесь свое сердце.

— Сердце этого животного не сделает нас богатыми, — пробурчал юноша. — Меня интересуют только алмазы.

Зигрид пожала плечами.

— В любом случае мы не можем повернуть назад, — сказала она философски, — надо идти вперед.

— Точно! — промолвил Такеда. — Не будем же мы сидеть на этих костях до скончания времен!

Они снова отправились в путь. Потолок галереи был очень низким, им пришлось ползти на четвереньках. Каждый раз, когда подростки касались черепов, что лежали в туннеле, Зигрид казалось, что их обнаженные челюсти хотят укусить ее. Через какое-то время она остановилась.

— Я опять замерзаю, — заметила девушка с тревогой, — черт возьми! Такое впечатление, что стало еще холоднее…

— Так и есть, — подтвердил юноша. — Я тоже дрожу, а ведь мы выпили эликсир всего четверть часа назад. Вообще-то мы не должны чувствовать холод в течение двадцати четырех часов!

— Даже если температура начнет падать? — спросила Зигрид. — Мне кажется, что чем ближе мы будем подходить к сердцу, тем холоднее будет становиться!

— Тогда нам нужно проглотить новую порцию эликсира, — вздохнул Такеда. — А если так будет и дальше, у нас ничего не останется на обратный путь!

Юноша запустил руку в сумку и стал искать склянку. Зигрид пришлось взять себя в руки, чтобы ее зубы не стучали. Ее тело стало превращаться в ледышку, и пальцы уже начало сводить от холода. Какая температура была в туннеле? Минус тридцать? Минус сорок?

Девушка села посреди черепов, она не чувствовала рук.

Такеда передал ей склянку, Зигрид жадно отпила, сдерживаясь, чтобы залпом не опустошить флакон. Юноша тоже дрожал, он шел, стараясь не наступать на черепа, словно каждый из них был выточен из куска льда.

Подростки молча подождали, пока эликсир подействует, а затем продолжили ползти.