Вот кто-то с горочки спустился

Наверно милый мой идет

На нем защитна гимнастерка

Она с ума меня сведет

Затянула Никитична, довольно приличным голосом, чуть подперев голову кулачком.

Главное, ребята, сердцем не стареть,

Песню, что придумали, до конца допеть.

В дальний путь собрались мы,

А в этот край таежный

Только самолетом можно долететь.

Вторила ей бабуля. Руслан смотрел на них чуть удивленно, но потом подхватил песенную эстафету:

Гори, гори, моя звезда,

Гори, звезда приветная!

Ты у меня одна заветная,

Других не будет никогда.

Сойдет ли ночь на землю ясна

Звезд много блещет в небесах.

Но ты одна, моя прекрасная,

Горишь в отрадных мне лучах.

Пел он, глядя мне в глаза, сидящие рядом бабуля и Никитична, украдкой вытирали глаза краешком платков. Голос у Руслана оказался глубокий, бархатный, чуть вибрирующий. А в глазах во время пения была такая тоска, что мне стало не по себе.

Калинка, калинка, калинка моя!

В саду ягода малинка, малинка моя!

Ах, под сосною, под зеленою,

Спать положите вы меня!

Не остался в стороне дед Иван, выскочив на середину комнаты и выписывая сумасшедшие пьяные кренделя. Вот такую разудалую картину застали вернувшиеся от водяного вампиры.

— Вот это мы попали! — засмеялся Ник.

— Круто! — высказался Рем.

— Робяты! Присоединяйтесь! — на них умильно посмотрела Никитична и протянула два полных стакана самогонки и опять больших. Вот когда только успела?

— Да нам бы разбавить, — попытался было увильнуть Ник, но не тут-то было. Его не поняли. Как это самогон разбавлять? И пришлось бедолаге отставить в сторону бутылку с кровью, которую он уже успел достать из рюкзака и пить самогон в чистом виде. Ох, как же их развезло с Ремом после первого же стакана! Они даже за закуской потянулись, забыв, что они вампиры. И кровяная колбаска пошла на ура, только за ушами трещало. Правда грибочков, которые все еще обнимала полностью офигевшая Маланья, им так и не досталось, да и огурцы нужно было набрать. Но капусточка и моченые яблочки были сметены в момент на удивление прожорливыми вампирами.

Видя все это безобразие, я решила отвести домой Маланью. Нечего ей на этих оглоедов в таком виде смотреть. Да и потом, мало ли чего случится, а оно мне надо? Вот, правильно, ни к чему мне этот возможный геморрой.

После того как Маланья была уложена баиньки (я ей даже сладких снов навеяла), нужно было заняться столом. Бабуля не в том состоянии, чтобы количество еды отслеживать, да и мне не трудно. Я-то тут самая трезвая. Где там наши огурцы, капуста и грибочки? О, вот баночки, мои родненькие. Да и колбаски еще целый противень, даже остыть толком не успела. Так, а это что? Рыба? Да еще и залитая томатным соусом? Ммм, не отдам, поставлю рядом с собой и все стопчу. Бабуля ее готовит просто умопомрачительно. Сперва сырую рыбку выдерживает пару часиков в травках и специях, потом обжаривает до хрустящей корочки, а уже потом заливает ароматным чуть островатым соусом. Вкусно невероятно.

Я таскала тарелки на стол, отслеживая одним глазом происходящее. А народ таки разошелся. Теперь петь заставили уже вампиров, как злостных опоздунов. И оправдания навроде 'да я с тестем проблемы решал' как аргумент приняты не были.

Не думай о секундах свысока

Наступит время — сам поймешь, наверное

Свистят они как пули у виска

Мгновения, мгновения, мгновения.

У каждого мгновенья свой резон

Свои колокола, своя отметина

Мгновенья раздают кому-позор

Кому — бесславье, а кому-бессмертие

Пели бессмертные вампиры на два голоса, пересмотрев в свое время Штирлица.

— Ну, шо, вздрогнули? — спросил Руслан наливая всем по новой и тут он заметил меня. — О, Прасковья, а ты чего филонишь? Непорядок! Где твоя тара? Это что такое?

Он увидел мой маленький стакан и не понял как это так, в такой наперсток можно же и промахнуться, непорядок. Бабуля-предательница протянула ему правильную тару, которую он и наполнил до краев.

— С тебя тост! — и эта мохнатая зараза протянула мне двухсотграммовый стакан, наполненный до краев забористым деревенским самогоном.

Я осмотрела эту разудалую компанию, ждущую моих слов, и не придумала ничего лучшего как сказать:

— Добром делись, зла никогда не помни. За этот святой императив! — вовремя мне вспомнился один из ранее вычитанных тостов, на просторах интернета и накатила до дна.

— От, хорошо, — вздрогнул дед Иван, его поддержали довольным кряканьем братцы, Рус и бабуля. Никитична уже спала, свернувшись на стуле.

Так, минус один. И что-то мне так хорошо стало, так душевно, куда-то делись все сомнения, которые мучили меня недавно. Ноги так и просились в пляс. Быстро поняв мое состояние, Рус включил музыку на телефоне и пригласил меня на медленный танец, облапив со всех сторон. Бабуля и дед Иван только понимающе разулыбались.

Он прижимал меня себе все сильнее и сильнее, водя руками по моей спине и аккуратно спускаясь ниже. Я уткнулась носом ему в шею и совершенно не заметила, как из комнаты испарилась бабуля под руку с дедом Иваном, а потом куда-то слиняли и братики. Только в уголочке тихонько посапывала Никитична, которую никто не решился потревожить.

— Прасковья, — шепнул мне на ухо Руслан, опаляя шею своим дыханием и оглаживая мои бедра.

— Ммм? — разговаривать не хотелось, было просто хорошо вот так прижиматься к большому и сильному телу, и не важно, что завтра я наверно обо всем пожалею. Для меня важно, что происходит здесь и сейчас.

— Ты будешь моей? — спросил он, глядя глаза в глаза. И я не могу сказать, что он был пьян, может чуть на веселее, но не более того.

И вот что ему ответить? Я ваша на веки? А где букеты? Конфеты? Ухаживания? Где серенады под окнами? Я, может, романтики хочу, первого поцелуя, так чтобы на всю жизнь запомнить, кровать с лепестками роз, ванну с шампанским, дурость конечно, но хочу. Путешествий хочу и побольше, так чтобы можно было прочувствовать, и насладиться культурой другого народа, а не рассматривать море из окна отеля. И вот после этого и определюсь. В общем, это все я ему и озвучила.

— Романтики хочется? — рыкнул он. — Ну что же, будет тебе романтика.

И впился в мои губы голодным требовательным поцелуем. Я замерла, опешив от происходящего, не зная, что мне делать, потом чуть отмерев, положила руки ему на плече и решила поучаствовать в своем первом поцелуе. Его губы требовательно ласкали мои, одна рука зарылась в мои распущенные волосы, а вторая сжала мою талию, вжимая меня в него так чтобы у меня даже мысли не возникло отстраниться. Его язык ласкал уголочек моего рта, потом Рус чуть прикусил нижнюю губу.

— Ну же девочка, пусти меня внутрь, — шепнул он мне в губы.

— Что… — не успела я договорить, как он был внутри, лаская языком мой язык, сплетаясь с ним в танце, чуть отстраняясь и втягивая мой язык в свой рот.

Я пропала! Таких сильных ощущений и непередаваемых эмоций я никогда не ощущала. Мне нравилось все, что он со мной делал. Нравилось, как его руки скользят у меня по спине и не только, как его палец в нежной ласке прошелся по моей груди и погладил вмиг затвердевший сосок. Нравилось, как его руки сжимают мои бедра, нравилось, как он пахом вжимается в низ моего живота. Его язык вытворял со мной такое, что я даже и не подозревала, что так можно. Оказывается поцелуй с умелым партнером это так волшебно и многогранно, что на ногах пальчики подгибаются от удовольствия.

— Кхм, — кашлянула бабуля, стоящая в дверях. — По-моему, Вы несколько увлеклись.

Мы с Русланом мгновенно отпрянули друг от друга как два нашкодивших подростка, а я залилась румянцем как маков цвет.

— Мы еще продолжим, — обрадовал меня Руслан шепотом, глядя мне в глаза горящим от желания взором, проведя тыльной стороной руки по щеке.