"У меня есть для тебя сюрприз"

   "Только не знаю, понравится он тебе или нет"

   "Какой?" - сразу заинтересовалась.

   "Не скажу - долго объяснять, и я хочу видеть твою реакцию"

   Минут пять я сидела, уставившись в одну точку, постукивая ногтем по экрану. Со стороны можно было бы сказать, что я крепко задумалась, но на самом деле не так. Я орала сама на себя и пыталась перебороть желание сию же секунду сорваться с места и унестись на вокзал. Не получилось. И пальцы быстро-быстро накатали ответ

   "Ладно, уломал. Во сколько прибытие?"

   "Если у меня еще осталась хоть капля гордости, нужно опоздать. Все равно он знает, что я приеду - ведь всегда выполняю обещания. Пусть помучается, подождет... Мы поменяемся местами", - неспешно рассуждала... когда как ноги все быстрее несли меня к песочному зданию вокзала. Оп - и уже на перроне, хлопаю глазами, очень удивленная тому, как умудрилась так быстро придти. Здорово. Будто в прошлое вернулась - ведь точно так же в пятнадцать бегала за... Ненавистное имя хорошо охладило голову и даже заставило кисель вновь собраться в мозг. Так бы сразу.

   До прибытия пришлось куковать на приятно прохладных ступеньках, целых два часа, которые провела как на иголках, порываясь вскочить, едва замечала очередную вереницу вагонов. И всякий раз давала себе смачный подзатыльник, уже не мысленно, садилась обратно, и ждала, ждала... Так что, когда Огурец все же соизволил приехать, его встретила хмурая, нервная и дерганная девица со встрепанными многочисленными взлохмачиваниями волосами и отбитой, больной головой.

   Егор заметил меня сразу, впрочем, как и я его фигуру и башку - ее-то никогда не спутаю. Тут предполагалось улыбнуться, махнуть рукой, пойти навстречу, но я как стояла, хмурясь, так и продолжала стоять. И уже Огурцу пришлось подходить. Чего лыбишься?

   Подойдя вплотную, он отпустил лямки сумки, позволяя ей сползти на асфальт, а свободной рукой обнял меня за талию.

   - Привет.

   А потом парень наклонился и коснулся губами щеки. Огромное окно, на которое невесть зачем скосила взгляд, отразило картину: темноволосый спортивный парень в раздолбайской, удивительно шедшей ему, одежке, и встрепанная девушка с мелированными волосами, рассыпавшимися по обнимающей ее за талию руке, чужому обнаженному плечу. На него она еще откинула голову, уютно устраиваясь в объятиях и подставляя щеку для поцелуя. И ведь не скроешь, насколько она шокирована, но довольна... счастлива? И что пальцы на руку парня положила совсем не для того, чтобы ее отодвинуть.

   Замерла, почти не дыша. Как же... органично. Не зовись девушка в отражении Вероникой Добролюбовой, а парень Егором Кузнецовым - сказала бы, что они удивительно друг другу подходят. Стоят, будто так и должно быть всегда. Для этого они жили.

   Прокашлявшись и сделав как можно невыразимее лицо, без тени разрывающих все внутри эмоций произнесла:

   - Пусти.

   - Хорошо, - послушно согласился Егор. Отступил с легкой, светлой улыбкой, подхватил баулу и зашагал к лестнице. Все бы ничего, но он сжимал мою ладонь в своей, совсем шершавой и мозолистой. Аккуратно, осторожно, как никогда раньше.

   Так и хотелось остановиться, развернуть и заорать в лицо: "И что это, к чертовой матери, означает?!" Но руку я так и не вырвала... Шла за ним и размышляла о том, что права Окса была вчера. Правда порой совсем не тяну на свои года, особенно поступками и тем, что творится внутри. А внутри у меня творилось... не заглядывала бы никогда, если бы могла. Глядишь, и жить проще стало?

   Нужный автобус подошел быстро, на мое счастье. Пристальное внимание, когда невозможно поднять и встретить взгляд - это жестоко. Особенно, когда есть контакт - наши руки и ощущение тепла его тела рядом. И если от первого удалось избавиться, то от второго нет. Как назло - одно свободное сидение, когда мы загрузились в автобус, на которое приземлился Егор с сумкой, а когда я подошла сумка была многозначительно опущена на пол. Отговорки, отговорки. Захоти я отойти - отошла бы, да хоть в другой конец салона. Но нет, мне хотелось побыть рядом с Егором, причем, как можно ближе.

   Никогда еще насколько не любила старенький бус, который так сильно подбрасывало на каждой кочке - он дарил возможность стукнутой влюбленной быть ближе к предмету воздыхания. А этот... предмет только подливал масла в огонь, разложив руку по всей длине спинки сидения, и волей-неволей, а откидывалась порой на нее. Чуть позже, когда переезжали через мост в старый город, стало хуже. Огурец коснулся лежащей на коленях ладони и переплел наши пальцы. А выражение его лица ни капли не давало ответы на вопросы, только путало.

   - У тебя руконедержание?

   Широкая улыбка. В серых глазах, в которые все же посмотрела, через опоясывающую зрачок золотистую "корону", протянулись зеленые лучики. Заворожено зависла. Ему достались удивительные глаза. От деда, если не ошибаюсь. Необычные, нет - необыкновенные. Даже будь Егор каким-нибудь страшным хлюпиком, все равно в него бы влюблялись толпами, уверена. Стоило только вглядеться в глаза... чуть понаблюдать, особенно когда косые лучи солнца ложатся на скулы, лоб, отбрасывая тени от ресниц. Поговорить, замечая, как меняются цвета, становясь то ярче, то тусклее в зависимости от вызываемых эмоций. Егор прекрасно знал, как люди реагируют на него, и это парню всегда нравилось. Он вообще любит внимание к своей "скромной" персоне.

   - Возможно. Просто, оказывается, я сильно по тебе соскучился.

   - О! - только и смогла выдать, опуская глаза и нервно теребя край туники свободной рукой.

   - И все? Где твои традиционные объятия, а, Кеша? Я весь в нетерпении.

   Заменив изменившуюся тень, глянула назад. Развалился, понимаешь ли, скалится, объятия распахнул. Отогнав назойливо свербящую мысль, отвернулась.

   - Нет настроения.

   - Жаль. - Явно разочарованно протянул Огурец. У меня проблемы со слухом? Его там, на его загадочной работе, случайно не стукнули? Я не узнаю привычного Егора... и это нервирует.

   - Кстати, куда я еду? - вслух подумала, впервые за последние часы задумавшись над прозой жизни. Взяла села, куда-то еду... хороша.

   - Ко мне домой, разумеется. Или ты против?

   Неопределенно передернула плечами, мотнув головой. И сама не поняла, что означали эти телодвижения.

   Почувствовала, как Егор приблизился, и покрылась мурашками.

   - Что с тобой, Ника? - ощущение взгляда, почему-то на щеке, но добивает доносящееся до кожи дыхание. Дернула головой, наугад хлестнув волосами, и с возвращающимся спокойствием отметила, что никакого дыхания больше нет. Как и близкого присутствия.

   - Все норм, а что? - "Милый мой Огурчик, ничего особенного, правда, просто я тут в тебя влюбилась по самое не хочу. Представляешь? Что делать будем?"

   - Тогда почему ты ведешь себя так? Я же извинился уже. Неужели сложно простить меня за одну маленькую ошибку, когда как ты наделала их в свое время великое множество? И я ведь прощал многое.

   - Маленькую?! - возопила, вцепившись в лямки Егоровой майки. Честно говоря, и сама прифигела от своей скорости. А вот сам Егор неожиданно нет, поступил совсем не так. Он быстро оценил ситуацию и попросту сгреб в крепкие объятия. Профессионально, будто всю жизнь только и делал, что обездвиживал девушек путем прижимания их к себе.

   - Как приятно наконец воспользоваться своим преимуществом, - задумчивость и откровенная насмешка. - Сиди.

   Брыкаться и правда оказалось бесполезно, не хватало сил каменную хватку разорвать. Замерла, прислушиваясь к ощущениям, пришла к неутешительным выводам и разомлела, пользуясь моментом. Вряд ли ты, мой, заметишь с таким напором, что прижимаюсь я к тебе совершенно самостоятельно.

   Знакомая остановка, знакомые летние пейзажи, пыль под ногами и тепло сильной руки. Егор шагал легко и медленно, давая и мне идти спокойно, не спеша. Его забота, всю жизнь, вызывала бурю эмоций. Сейчас они накрыли в тройном объеме, что совсем не радовало. Скамейка перед подъездной дверью пустовала, и хорошо. Не хватало еще одного стресса. Квартира Кузнецовых встретила тишиной и отсутствием уличной обуви за дверью - знаю я их семейную привычку. Что-то вспомнила прошлое, улыбки счастливых Кузнецовых, всех, еще кое-какие моменты и радужное настроение исчезло. Посмотрела на Егора, устраивающего сумку рядом с диваном в зале. Пока меня не было, сколько же тебе пришлось пережить? Сколько всего теперь лежит на твоих плечах? И как ты справляешься, не подавая миру вида, что тебе тяжело? А ведь тяжело, знаю.