— Позволь рассказать тебе о Калте, — сказал Эреб. — Послушай меня и сам реши, потерпел ли я неудачу.

Аргел Тал молча выслушал всю историю Эреба. Внезапное нападение на верфи. Дождь из обломков пылающих кораблей, падающий на мир внизу. Отравление солнца Калта. Рождение калейдоскопического Гибельного Шторма — раковой опухоли, которая только и ждет, чтобы разлиться по здоровому пространству.

Аргел Тал дождался окончания, хотя на самом деле почти не слушал после первой половины. В его сознании пылала важная возможность, которую он даже не осмеливался назвать надеждой. Наконец, Эреб остановился, завершив свое объяснение.

— Так потерпели ли мы неудачу? — спросил он. Судя по уверенности в голосе, он полагал, что исполнил все идеально.

— Торгаддон, — отозвался Аргел Тал. — Ты воспользовался его плотью в ходе ритуала. Призвал душу мертвеца.

Эреб кивнул.

— Первым об этом обряде узнал Кор Фаэрон в ходе молитв. Мы…

— Неважно, каким образом, — в глазных линзах Аргела Тала появилось внутреннее сияние. — Ты его вернул.

Капеллан кивнул. Похоже было, что, обладая безграничным терпением, он знал, к чему все идет.

— Это так.

Он лжет, Аргел Тал. Лжет нам обоим.

Нет. Не сейчас.

Думаешь, дух смертного может вернуться из Моря Душ, не получив шрамов?

Раум, важно, что они вообще могут возвращаться.

Аргел Тал оставил без внимания протестующее рычание зверя внутри. Он указал на статую клинком, который сразил саму девушку.

— Верни ее.

Эреб медленно вздохнул, избегая смотреть в глаза.

— Ради тебя, сын мой, я это сделаю.  

Киде было не стыдно за свои слезы, когда она впервые увидела остов «Сиргалы». Изломанного и все еще дымящегося от повреждений «Пса войны» вынимали из эвакуационного саркофага при помощи потолочных кранов. Одна рука отсутствовала, титан не мог стоять на искалеченных ногах, каждый метр его брони изъела ржавчина. Голова «Сиргалы» безвольно болталась на шее, которая была слишком повреждена, чтобы удержать вес кабины.

Нет, на это было непросто смотреть. Теперь все стало лучше, но не сильно. По крайней мере, машина стояла. Угольную Королеву поддерживали по бокам массивные опоры, что позволяло ей стоять, невзирая на раны. Это было частью верований Культа Машины — воинственную душу титана восстанавливали в равной мере технологическими работами и достойным обращением. Так что он стоял в окружении сородичей — один из девяноста уцелевших «Псов войны» в темной раскраске Угольных Волков. И все же машина была далека, очень далека от целостного состояния.

Над ее суставами трудились восемь техножрецов, которым помогали бригады сгрудившихся позади сервиторов. По металлической коже «Сиргалы» ползали люди, киборги и лоботомированные рабы, а также некоторое количество сервочерепов, обследовавших те механизмы, которые им было велено обследовать в текущий момент.

Тот был рядом. Его новую руку еще не покрыли синтетической кожей, и ниже локтя торчали голые железные кости. Конечность не слишком хорошо приживалась. Вдоль бицепса тянулись воспаленные красные прожилки, возможно, первые признаки инфекции. Он непрерывно проверял ее, сжимая новообретенные пальцы в кулак каждые несколько секунд. Судя по гримасам, было все еще больно.

К ним приблизился один из жрецов в красных рясах, лицо которого было полностью скрыто капюшоном. Тонкие второстепенные руки прижались к плечам, когда он подошел вплотную.

— Модерати Бли. Модерати Кол, — в монотонном вокс-голосе не было эмоций, он легко мог принадлежать любому из знакомых им техножрецов.

— Девятый? — спросила Кида.

В ответ тот откинул капюшон, продемонстрировав обритую голову, узловые имплантаты на висках и визор на глазах.

— Подтверждаю. Это я, Девятый.

— Как идет ремонт? — поинтересовался Тот.

Горловой динамик Девятого издал жужжание.

— Он идет так, как вы видите. Не происходит никакого визуального искажения.

Кида улыбнулась впервые с того момента, когда проклятый «Разбойник» сбил их своим удачным выстрелом.

— Модерати Кол имеет в виду — когда «Сиргала» будет снова готова выступить?

Девятый повернул замененные визором глаза к Тоту.

— В таком случае, почему он просто не выразил свой запрос при помощи точных слов?

Новая рука Тота напряглась. Он сжал кулак.

— Просто ответь ей, Девятый. У меня и так болит голова.

— Очень хорошо. L-ADX-cd-МАРС-Квинтэссенция-[Модификация Некаре]-I-XII-002a-2/98: VS/TK/K будет готова выступить в следующей операции, если исходить из того, что во флотских слухах нет неточностей. Прогноз высадки через двадцать семь дней дает нашим техникам значительное время для завершения ремонта.

Тот глянул на титана. Над суставами плясали искры от режущих и сварочных инструментов в однозадачных руках сервиторов.

— Месяц?

— Это «Сиргала», — произнес Девятый. — Разумеется, ей присвоили высший приоритет. Над ней работает лично архимагос венератус.

Словно услышав зов, смотритель Механикума вплыл в поле зрения. Из круглого генератора, вживленного у него между лопаток, выступали тонкие многосуставчатые конечности. Он не нуждался в поддержке мостиков или платформ: тонкие насекомоподобные ноги примагничивались к броне «Сиргалы», позволяя как угодно карабкаться по титану. Они щелкали и лязгали, пока Вел-Хередар спускался по левому боку «Пса войны». Даже оказавшись на палубе, он подошел к маленькой группе, не пользуясь собственными ногами и предоставив транспортировку изможденного тела паучьим лапам.

Из темноты под капюшоном глядели три зеленые линзы, ни одна из которых не соответствовала обычным размерам и точному расположению человеческих глаз.

— Модерати Бли и модерати Кол.

— Архимагос, — отозвались оба, поклонившись. Девятый буквально рапростерся ниц. Это привлекло внимание архимагоса, который зашелестел капюшоном и застрекотал глазными линзами.

— Эраласкезиан Филе Маралди, Девятый носитель имени.

Девятый встал.

— Мой господин?

— За работу.

— Сию минуту, мой господин, — Девятый поклонился и, бросив последний взгляд на товарищей по экипажу, направился обратно к месту работы над сочленениями искореженных когтей на ногах «Сиргалы». Они услышали, как он бормочет и перенаправляет лазерные резаки своих парящих сервочерепов.

Тот неловко наблюдал за уходом товарища. Кида казалась обеспокоенной.

— Девятый вызвал ваше неудовольствие, архимагос?

Паучьи лапы сбросили давление из многочисленных коленей, заполненных механизмами, и марсианский владыка стал на полметра ниже. Он все еще превосходил ростом любого легионера, однако не обладал их громоздкой шириной. Кида почувствовала, как тройные глазные линзы фокусируются на ней, вращаясь и жужжа, и делают пикты для дальнейшей обработки.

— Из доступного контекста очевидно, что вы подразумеваете Эраласкезиана Филе Маралди, Девятого носителя имени. Вы описываете его отстранение как предположительное следствие моего неудовольствия. Возможно, вы полагаете, что я считаю, будто ему требуется немедленно продолжить работу, чтобы выполнить определенную норму усилий и результатов при восстановлении титана, которого вы называете «Сиргала».Тот и Кида переглянулись. В его взгляде было осуждение за то, что она все это заварила. В ее — извинение за то же самое.

— Забудьте о моих словах, архимагос.

— Невозможно. Моя нейроструктура предотвращает стирание записанных данных, — глазные линзы снова сменили фокусировку. — Чтобы дать ответ и, разумеется, успокоить то, что я воспринимаю, как ваши опасения, я скажу: нет. Девятый не вызвал моего неудовольствия. Он получил распоряжение вернуться к работе, поскольку руководит своей бригадой рабочих более квалифицированно, чем многие другие в ремонтной группе, и его присутствие необходимо для наиболее сложных процедур, которые сейчас проводятся.