– Тут везде так? – Джулиана обвела рукой окружающее пространство.
– Нет, – покачал головой Форд. – У гор есть тропические леса, это совершенно иной мир. Там ручьи, водопады, лианы. Я не мастер описывать природу. Эти леса идут от плато Кимберли до юга Квинсленда, но их немного. Лесов тут вообще мало. В основном эвкалипты растут, а дальше – кустарники, да такие, что не продерешься. Но это не здесь.
От описаний мистера Форда и впрямь было мало толку. Джулиана вздохнула и сменила тему.
– А какое сегодня число? Какой месяц?
Простой, казалось бы, вопрос вызвал секундную заминку в разговоре.
– Декабрь, кажется, десятое. Начало лета.
– Лета? – Джулиана не успела удивиться, как вспомнила: – Ах да. Здесь же все наоборот. А что значит – «кажется»?
– В общем-то, точная дата не имеет значения, – объяснил мистер Форд и надвинул шляпу на лоб. – Скоро Рождество. Началось лето. Через месяц трава в буше окончательно выгорит, лишь у рек и источников останутся островки зелени. Скоро будем стричь овец и перегонять коров в корали. Так что точная дата не имеет значения. К тому же отец Фоули не даст забыть про Рождество. За несколько дней до него добрейший падре объедет все дома, собирая подарки и раздавая благословения.
– Все здесь такое странное, – протянула Джулиана. – Словно мы одновременно вернулись на пятьсот лет назад – и живем в самом современном мире.
– Это Австралия. Здесь простая жизнь. На первый взгляд.
– Я постараюсь все понять, – пробормотала она.
Форд бросил на нее короткий взгляд.
– Вы очень интересная леди. Ни разу не видел такого очаровательного сочетания ума и образования с… – Он осекся, сообразив, что сказал лишнее.
– С чем? – Джулиана старалась сдержаться, но любопытство оказалось сильнее ее.
– С невинностью, – с некоторым усилием закончил мысль Форд.
– О! – Теперь Джулиана уже сожалела о своей настойчивости. – Просто… Вы сами сказали, что я заново родилась. Я и есть новорожденная. Я помню прежний мир, словно это сон. Кажется, я много знаю, но все словно разбитая ваза. Осколков много, но собрать целое не удается. Этот же мир… Он абсолютно новый. И абсолютно сказочный, словно вышел из прекрасных легенд и сказаний.
Форд молчал, не сводя с Джулианы внимательных глаз. Тень от полей шляпы падала на его лицо, но глаза блестели даже в этой тени.
– Вы так прекрасны, – проговорил он. – Как озеро на рассвете.
Теперь пришла очередь Джулианы потерять дар речи, но она не осмелилась поднять глаз, так что просто рассматривала проплывающую под ногами лошади дорогу.
Следующий час пути прошел в молчании. Джулиану оно не тяготило, она рассматривала эвкалипты, холмы и реку, каких-то крупных птиц, круживших над низкорослыми кустами. Все дышало свободой и естественностью. Никаких выкошенных лужаек, стриженых деревьев, каменных изгородей, разрезающих зеленые поля на маленькие лоскутки. Хотя… Кажется, насчет изгородей она ошиблась. Впереди дорогу пересекал солидный забор с широкими крепкими воротами, запертыми массивным засовом.
– Что это? – нарушила молчание Джулиана.
– Где? Ах, это! – Форд подъехал к воротам и остановил лошадь. – Это – граница Гленфилда.
Джулиана приблизилась и прочитала табличку, прибитую к верхней перекладине ворот:
– «Ферма Гленфилд. Владение семьи Форд. Не забывайте запирать ворота».
Джулиана посмотрела направо и налево. Забор, без всякого преувеличения, уходил за горизонт. Это наводило на определенные подозрения.
– Сколько же у вас земли? – несколько обескураженно спросила Джулиана.
Форд ответил, как о чем-то само собой разумеющемся:
– День пути на восток, два или три – на запад и неделя или больше – с севера на юг.
– Это же… – Джулиана была шокирована. – Я даже не знаю, с чем сравнить. Вы, должно быть, богаты, как Крез.
– Не слишком. Земли здесь много, и она совсем не дорогая. Только надо уметь получать с нее прибыль.
– Любой английский герцог владеет меньшим, чем вы.
– Вполне может быть. – Форд пожал плечами. – Я, честно говоря, даже близко не видел ни одного английского герцога. Одного графа видел. И даже руку пожимал. Так что не волнуют меня никакие герцоги. Вот Фаррелы и Вортуорты имеют больше земли, чем я. К тому же у Вотруортов целых пять источников, а это дорогого стоит. Правда, у них и пять дочерей, а это уже хуже…
– Да уж. Дочери точно хуже источников, – рассмеялась Джулиана.
– Было бы лучше, если бы один из их источников, что расположен почти у моих границ, можно было заполучить, не приобретая в придачу одну из барышень Вортуорт.
– Ах, вот вы о чем! – сообразила Джулиана. – Тогда конечно!
– Вон там, в этой роще, есть небольшой родник. – Форд махнул рукой в сторону небольшой группки эвкалиптов. – Сделаем остановку, пообедаем.
– Отличная идея. – Джулиана почувствовала, что проголодалась. Несмотря на палящую жару, она чувствовала, что оживает. Еще вчера она была в жалком состоянии, а сегодня едет на лошади вот уже не первый час – и ничего. Наверное, это австралийский климат так действует, а может, несокрушимое молодое здоровье. Как бы там ни было, при мысли об обеде никаких возражений не возникло.
Путники направились к роще, съехав с дороги. Впрочем, называть едва намеченную колею дорогой – это значило сильно ей польстить. Под деревьями действительно прятался родничок, почти сразу же исчезавший в твердой земле. Эвкалипты совсем не давали тени, так что отдохнуть от палящего солнца не представлялось возможности.
– Неужели в Австралии совсем нет тени? – спросила Джулиана, спешиваясь.
– Есть. В тропическом лесу. Но его мало, туда нужно еще добраться, и он опасен. А так… В домах на террасах. И, говорят, скоро в Мельбурне посадят европейские деревья. Но это глупости.
– Ох, хорошо, хоть есть вода.
Форд достал из седельных сумок две оловянные кружки и пару сэндвичей с овечьим сыром, тщательно завернутых в кусок жесткой ткани.
– И перекусить есть. Чем бог послал.
Передав Джулиане посуду и хлеб, Форд вытащил из сумки одеяло и расстелил его чуть в стороне от родника. Набрав свежей воды в кружки и фляжку, он напоил лошадей и привязал их к эвкалипту, так что они могли пастись на свежей травке. Рыжие лошадки тоже не стали отказываться от обеда и немедля принялись щипать траву.
Джулиана не отрываясь выпила целую кружку прохладной, с необычным привкусом воды.
– Эта жара меня убьет, – вздохнула она.
– Вы скоро привыкнете. – Форд сдвинул шляпу на затылок – похоже, это его постоянная привычка. – Потому как выбора у вас нет. Сейчас только начало лета, дальше будет хуже.
– Господи, и неужели я когда-то сетовала на постоянную шотландскую сырость и прохладу!
– Шотландскую? – Форд наклонился к Джулиане, глядя прямо ей в глаза. – Вы что-то вспомнили?
– Н-нет. – Джулиана растерянно пожала плечами. – Я сама не знаю, почему я так сказала.
– Значит, вы жили в Шотландии, – констатировал он. – Это не объясняет, как вы оказались здесь, но объясняет вашу нежную кожу и рыжие волосы.
– Да, вы правы.
Джулиана зябко поежилась, словно позабыв, что только что жаловалась на жару. Ей показалось, что с далеких гор прилетел порыв ледяного ветра. Она подняла глаза: эвкалипты словно пели тихую, одним им понятную песню, солнце мелькало в их листве. Какие-то мелкие птицы возились в ветвях, но Джулиане не удалось их рассмотреть. Удивительная земля, неизвестная земля. Никакого сравнения с тем, что Джулиана знала до того. А что она знала? Англию? Шотландию? При мысли об этих странах в голове мелькали картинки, Джулиана помнила тамошнюю природу, частые дожди и еще что-то… Дом? Какой дом? Нет, ничего не уловить. Она глубоко вздохнула, отказалась от попыток что-нибудь вспомнить и проглотила последний кусочек сэндвича. Форд, все это время, как оказалось, внимательно наблюдавший за Джулианой, встал и произнес:
– Пора в путь.
Дом, Главный дом, как назвал его мистер Форд, стоял на невысоком пологом холме в тени огромного плато с обрывистыми склонами. Оно выступало из рыжей земли буша, словно гигантский корабль, когда-то плывший по волнам, а теперь застрявший среди сожженной солнцем земли. На фоне этого изумительного творения природы дом казался маленьким, словно игрушечным. Словно его поставил туда ребенок и отошел, чтобы поиграть с чем-нибудь другим.