А потом, словно из ниоткуда, перед его глазами появилось видение.

Чуть не сотня вооруженных людей, подкрадывавшихся к сидевшим вокруг костра парфянам. По коже Тарквиния побежали ледяные мурашки. А парфяне беззаботно переговаривались и ничего не замечали.

– Опасность! – воскликнул он и резко поднялся с колен. – Приближается великая опасность.

Охранник остановился, держа нож наготове.

– Откуда? – спросил Пакор. – Из Согдианы? Из Бактрии?

– Ты не понимаешь! – крикнул гаруспик. – Здесь! Прямо сейчас!

Пакор недоверчиво вскинул брови.

– Нужно предупредить остальных, – уговаривал его Тарквиний. – И пока не поздно, вернуться в форт.

– Сейчас глубокая ночь. Зима, – насмешливо отозвался Пакор. – Вход охраняют двадцать самых лучших воинов, какие только есть в Парфии. Да еще и твои друзья. А в миле отсюда девять тысяч моих солдат. Какая может быть опасность?

Охранник взглянул на командира, ожидая приказаний.

– На них нападут, – просто ответил Тарквиний. – Очень скоро.

– Что? И ты надеешься этим спасти свою бестолковую голову?! – зарычал Пакор; его лицо пошло яркими пятнами. – Лжец проклятый!

Тарквиний не стал ничего доказывать. Он закрыл глаза и вернулся мысленным взором к только что явившемуся образу. Самым главным сейчас было не поддаться панике.

«О великий Митра, мне нужно узнать больше».

– Прикончи его, – приказал Пакор.

Тарквиний, не глядя, ощущал приближение ножа, но хранил неподвижность и молчание. Сейчас происходила окончательная проверка его способности к прорицанию. Ничего другого он сделать не мог, и просить бога было больше не о чем. Шею ему обдало прохладным воздухом – это охранник вскинул руку с кинжалом. А Тарквиний думал о своих ни в чем не повинных друзьях. Простите меня…

Сверху донесся и раскатился по туннелю звук, который нельзя было ни с чем спутать, – крик, предупреждающий об опасности.

Лицо Пакора исказилось от изумления, но он быстро овладел собой.

– Предатель, собака. Сознавайся: ты подговорил своих дружков, чтобы они через некоторое время подняли тревогу, да?

Тарквиний покачал головой, безмолвно отвергая обвинение.

Последовала продолжительная пауза, а потом раздались вопли, от которых кровь леденела в жилах. Два человека просто не могли устроить такого шума.

Пакор побледнел. Поколебавшись мгновение, он повернулся и бегом кинулся к выходу из святилища. Телохранитель мчался за ним по пятам.

Почувствовав себя воскресшим, Тарквиний собрался было последовать за ними, но почувствовал, как на него волной накатила сила.

Откровение бога еще не закончилось.

Но его друзья были в смертельной опасности.

Муки совести схлестнулись с гневом и жаждой познания. Он вновь опустился на колени. У него оставалось немного времени. Немного, но оставалось.

Прошло полчаса, хотя казалось, что намного больше. Стоявший весь день холод, от которого быстро замерзала вода, продолжал усиливаться. Парфяне подкладывали и подкладывали в костер специально заготовленный для этого хворост, пока огонь не поднялся на высоту человеческого роста. Несколько воинов стояли на страже по краям площадки, шагах в тридцати от костра, а остальные сгрудились возле огня и переговаривались между собой, почти не оглядываясь на чужаков, какими оставались для них Ромул и Бренн.

Два друга между тем расхаживали поодаль и кутались в плащи, пытаясь справиться с холодом.

Они понимали, что их усилия тщетны, но все же не испытывали ни малейшего желания присоединиться к парфянам, которые относились к ним в лучшем случае свысока. Бренн глубоко погрузился в раздумья о будущем, а Ромул продолжал разглядывать шакала, не теряя надежды понять, почему животное так себя ведет. Тщетно. В конце концов шакал поднялся, неторопливо встряхнулся и потрусил на юг, почти сразу скрывшись из виду.

Позднее Ромул со страхом и благоговением вспоминал о том, как разворачивались события.

– Всевышние боги! – пробормотал Бренн, стуча зубами. – Хорошо бы, Тарквиний поскорее вышел оттуда. Иначе нам все же придется идти к этим гадам, чтобы погреться у огня.

– Долго он там не задержится, – уверенно отозвался Ромул. – Пакор уже с трудом терпит его.

Все в Забытом легионе знали, что, когда их командующий на кого-то гневался, провинившегося непременно казнили.

– Да, раздражение из поганца так и перло, – согласился Бренн, в сотый раз пересчитывая парфян. Нет, все же их слишком много, решил он. – А потом, наверное, прикажет прикончить и нас. Жалко, что шакал не захотел помогать нам и удрал.

Ромул собрался было ответить, но тут его взгляд случайно упал на двух часовых, которые находились дальше всех. Рядом с ними вдруг, словно привидения, показались темные человеческие фигуры. Сверкнули длинные ножи. Не веря своим глазам, он наблюдал за происходившим, но, когда открыл рот, чтобы крикнуть и предупредить, было уже поздно. Парфяне повалились навзничь; из перерезанных шей беззвучно текла темная кровь.

Никто из их товарищей даже не заметил случившегося.

– К оружию! – взревел Ромул. – На нас напали! С востока!

Встревожившись, воины повскакали на ноги, похватали оружие и растерянно уставились в темноту.

А оттуда донеслись многоголосые душераздирающие крики.

Бренн мгновенно подскочил к Ромулу.

– Подожди, – сказал он. – Не двигайся.

Ромул сразу понял, в чем дело.

– Их освещает огонь.

– Глупцы, – пробормотал Бренн.

И тут полетели первые стрелы. Выпущенные из кромешной тьмы, окружавшей освещенную костром площадку, они посыпались смертоносным дождем. Засада была подготовлена отлично, вероятно, со стороны происходившее выглядело даже красиво. Больше половины парфян были убиты первым же залпом, несколько человек ранены. Остальные выхватили луки и принялись отчаянно стрелять в темноту.

Ромул поднял обтянутый шелком скутум и собрался рвануться вперед, но могучая ручища Бренна вновь остановила его.

– Тарквиний… – пробормотал юноша.

– Сейчас он под землей и в безопасности.

Ромулу стало немного легче.

Нападавшие снова ужасно завопили.

– Сейчас они снова выстрелят, – сказал галл. – А потом мы с тобой сами удивим их.

Бренн все рассчитал правильно. Но он не знал, сколько было нападавших.

Снова посыпались стрелы, а потом враги кинулись в атаку. Их было множество. Через плечо у каждого висел точно такой же, как у парфян, лук. Они размахивали мечами, кинжалами и зловещего вида топориками с коротким лезвием. Эти темнокожие люди в войлочных шляпах, искусной работы кольчугах и высоких, почти до колена, сапогах могли принадлежать только к одному народу – к скифам. Ромулу и Бренну уже приходилось сталкиваться на границе с этими жестокими кочевниками. Хотя расцвет их империи давно миновал, скифы все еще оставались страшными противниками. А зазубренные наконечники их стрел были покрыты смертельным ядом, который так и назывался – скифион. Любой, кому этот яд попадал даже в малую царапину, умирал в страшных мучениях.

Бренн выругался сквозь зубы, а у Ромула от волнения резануло спазмом желудок.

Тарквиний все еще находился в храме Митры, и они не могли бросить его на произвол судьбы. С другой стороны, если они попытаются спасти гаруспика, то, скорее всего, погибнут. На площадку уже высыпало не менее полусотни скифов, и было ясно, что это еще далеко не все. Ромул вдруг почувствовал обиду на несуразность жизни. Надежда на возвращение в Рим казалась теперь совершенно несбыточной.

– Они не могли не услышать шум, – сказал шепотом Бренн. – Пакор не трус. Он может выскочить оттуда в любое мгновение. И спасти их можно лишь одним способом.

– Быстро, тихо и незаметно пробраться туда, – закончил Ромул.

Бренн кивнул.

– Перебить скифов, которые окажутся возле входа в храм. Перехватить Тарквиния и этих. А потом удирать.

Не говоря ни слова, Ромул кинулся вперед.

Они бежали со всех ног, превозмогая боль в закоченевших от мороза мышцах. К счастью, выплеснувшийся вскоре в кровь адреналин придал им сил. Каждый держал копье в отведенной назад правой руке, готовый применить его, как только понадобится. Но скифы сосредоточили свое внимание на пока еще уцелевших парфянах, они окружили их и не спеша сжимали кольцо, даже не оглядываясь по сторонам.