Изможденная бесконечными слезами, криками о помощи, стонами от горя и боли, словами «люблю его», Лена смогла заснуть только под утро. Валерия бережно укрыла ее одеялом, задернула шторы, вышла из комнаты и тихонько прикрыла за собой дверь. Сегодня она сделала все, что могла. Теперь Лене нужен отдых и сон. А дальше… А дальше они вместе придумают, как быть. Как жить…
Машина Алексея Валковского неслась по трассе, отчего капли дождя с шумом врезались в лобовое стекло, оставляя следы. «Дворники» не успевали вытирать мокрые разводы, и видимость ухудшалась. Сегодня ничто не предвещало хорошего окончания дня. Пальцы молодого водителя с силой сжимали руль, глаза бездумно смотрели сквозь пелену дождя и мутное стекло. Ночная мгла, окутывала столицу, растекаясь как густой ликер. Вечерняя прохлада врывалась сквозь приоткрытое окно, наполняя салон влажной свежестью.
Алексей хоть и ехал по направлению особняка, но домой ему совсем не хотелось. Видеть победное, как ему казалось, выражение лица старшего брата, метающие молнии глаза матери и хлопающую ресницами Валерию не было никакого желания. Дом – это то место, где сейчас ему будет крайне неуютно. С этой мыслью парень утопил педаль в пол до предела, и машина резко затормозила посередине дороги. Благо в это время суток машин в этой местности практически нет. Секунды хватило Алексу, чтобы выскочить на улицу, грохнув со всего размаха дверью. Переизбыток эмоций давал о себе знать. И, не зная, куда выплеснуть весь адреналин, он начал шагать взад-вперед, постепенно увеличивая скорость и активно жестикулируя руками. Он не обращал внимания на дождь, на кромешную тьму вокруг, на то, что он один вместе со своей бездушной машиной на обочине. Ровным счетом ничего не беспокоило его так, как новость, которая упала на голову снежной лавиной.
- Что это за бред?! Почему моя Катя выходит замуж за Виктора? Стоп! С чего это она «моя»? Была моей раньше, и это уже в прошлом. Или я думал, что в прошлом. Я вообще уже ничего не понимаю. Я же все прекрасно взвесил и передумал. Понял, что не люблю ее, что у меня чувства к Лене. А сегодня вдруг, когда узнал о предстоящей свадьбе, что-то ёкнуло внутри. Нет, этого не может быть! Я же сам, собственноручно, разорвал все то, что связывало нас. Сам поставил жирную точку в наших отношениях. Сошелся с Леной, думал, что люблю именно ее. Что-то мне кажется, что я слишком много думаю и зачастую неправильно. Как это называется теперь? Мне бы, как любому другому нормальному мужику впору не реагировать на все это, ну, или, в крайнем случае, ругать Катю последними словами за то, что еще после меня постель не успела остыть, а она уже другого привела. И не просто другого, а моего брата! Мою плоть и кровь!!! Мне надо их всех возненавидеть. Назвать предателями! А я что? НИЧЕГО!!! Я злюсь на Виктора за то, что на его месте не я! Как такое может быть? Какое я вообще право имею претендовать сейчас на нее? Правильно! НИКАКОГО! Я сам виноват во всем. Сам все запутал и завязал в узел. Катю за нос водил, обманывал. Говорил, что люблю, что женюсь, а сам, как законченный мерзавец бросил. Так за что мне ее осуждать? Скоро мы станем родственниками, будем видеться каждый день, часто общаться. Господи, ну, почему же так больно от одной мысли об этом? Она моя! МОЯ И ТОЧКА! Как вообще Виктор посмел даже посмотреть на нее! Хорош, братец, ничего не скажешь! Недаром в народе говорят: «Запретный плод сладок». Я не отдам ему Катю. Не отдам! И пусть хоть колокольня рушится. И мне плевать, что она беременная. Я тоже могу быть хорошим отцом! И вообще, еще надо доказать, что это его ребенок, а не мой! Хм… А я об этом совсем не подумал. А даже, если и его, что с этого? У нас одна кровь! Пусть принимает в его воспитании участие, но не в качестве ее мужа. Он не любит ее, я же вижу. Неужели, она настолько наивная и не видит этого?! Что он сможет ей дать, кроме денег? Что? Заботу, нежность, чувства? Нет! Это моя роль! Моя обязанность! Катя никогда не будет принадлежать ему. Я не допущу этого. Я оттаю ее сердце и верну доверие. Да, я много натворил дел, совершал необдуманные поступки, но теперь-то я все понял. Теперь все стало на свои места. Теперь я точно знаю, что любил Катю и люблю. Люблю по-настоящему. И мне больно от одной мысли, что она выбрала другого. Хотя, к этому выбору подтолкнул ее я. Теперь надо решить, как действовать дальше. Ох! Я совсем забыл про Лену. Я же не могу с ней тоже плохо поступить. Именно я поссорил ее с Виктором, именно я делал все, чтобы заполучить ее. А все для чего? Чтобы спустя какое-то время навсегда убедиться, что люблю другую. Черт! Бросаю Катю, ради Лены, чтобы потом бросить Лену ради Кати. Ну, и кто меня после этого нормальным назовет?! Ленка… Хороший человек, настоящий друг, отзывчивая, сильная, смелая. О такой только мечтать можно. Как же сильно я хотел быть с ней. Мечтал ее целовать, забывая о своей тогда еще невесте. Что же я никак не успокоюсь, а? Прыгаю, как горный сайгак с одной скалы на другую и никак не могу определиться. Вот это ситуация! Зная Виктора, так просто, без боя, он не сдастся. Катя меня вряд ли простит. А Лену я и подавно не могу бросить. Хотя, я и не чувствую любви с ее стороны, но быть инициатором разрыва тоже не хочу. Это подло. Все! Остается только шею в петлю и записку: «Заварил кашу, а расхлебывать не могу». Трус! Самый настоящий трус! Нет, ну, я до сих пор просто поверить не могу. Катя в белом платье возле Виктора… От такой картины мурашки бегут по телу. Да что там, кровь кипит в жилах. Я влип! Влип по-крупному! Как теперь собственному брату в глаза смотреть? Улыбаться уж точно не смогу. Может мордобой устроить? А что? Будем как два диких самца сражаться за право обладать Катей! Фу! Аж самому стало противно! Нет, я точно должен что-то делать. Я чувствую это. Нельзя сидеть, сложа руки. Надо действовать! ДЕЙСТВОВАТЬ!
Поставив перед собой цель, и совершенно не зная, как ее достичь, парень сел за руль и тяжело вздохнул. Он знал, что до свадьбы осталось меньше месяца, знал, что у него практически нет времени, понимал, что тягаться с Виктором – проигрышный вариант, но что-то ему подсказывало, что он еще скажет свое слово. И отчего-то был уверен в том, что его слово будет заключительным во всей этой загадочной истории. На последней мысли парень вдавил в пол педаль газа и помчался домой. Также как и для Лены, этот день для Алекса был самым наихудшим за последнее время. А это значило, что нужно срочно залезть под одеяло, отогнать от себя противные мысли и забыться сном.
Виктор в очередной раз захлопнул дверь перед носом собственной матери. Нервозность и нежелание видеть кого-либо из своей семьи входило в привычку. Он прекрасно понимал, что придется отвечать на вопросы, смотреть каждому из них в глаза, но только не сейчас. Его душевное состояние было настолько тяжелым, что не просто хотелось выть и рвать на себе волосы. Взвешивая в голове события уходящего дня, ему становилось еще хуже. Он даже в зеркало не мог на себя смотреть. Тот образ, которые отражался от поверхности идеально ровного стекла, вызывал в мужчине приступ тошноты и острой головной боли. Только теперь он начал понимать, что идея всеобщего шокирования была чересчур неправильной. Надо было с каждым в отдельности поговорить и расставить все точки над «i». Конечно, он не знал, чем бы такой подход закончился, ну, уж точно было бы не хуже, чем сейчас. Реакция матери не удивила его. Виктор догадывался, что женщина не просто будет недовольна, она будет злиться и всячески это показывать. Благо шок от полученной информации был настолько сильным, что не дал Лизе вылить все желчь наружу еще за столом, да и в присутствии Лены. Больше всего ему непонятна была реакция брата. Он же прекрасно знал, что Алексей сходит с ума и отнюдь не по Кате. А тут вскочил, глаза горят, прыщет слюной и зверем смотрит на Виктора. Ничего не оставалось, как грубо закрыть ему рот и вовремя осадить. Совсем другое дело – Лена. Ее глаза он никогда не сможет забыть. Столько боли было в них в тот момент, что в одночасье Виктору стало холодно в жаркой комнате. Стены в одно мгновение как будто покрылись инеем, и зуб на зуб не попадал. Все, что он ей сказал до этого, казалось, растворилось, исчезло куда-то. И ничего удивительного. Он признался ей в любви, провел с ней ночь, а после этого бездушно растоптал в грязи. Сердце мужчины обливалось кровью. Сейчас он бы отдал все богатства мира только бы обнять ее, утешить и еще раз сказать, как сильно любит. Каждое его слово, произнесенное в полумраке кабинета, было чистой правдой. Он ни на секунду не переставал ее любить и от этого час расплаты становился для него мгновением смерти. Ее дрожащие руки, подергивающаяся губа – ровным счетом ничего не укрылось от его взгляда. Каждое невидимое для других движение ее тела острыми стрелами вонзалось в его душу, холодными кинжалами резало кожу, горячей пулей влетало в сердце. Как же ему хотелось в тот момент наплевать на все и кинуться к ней, прижаться лбом к ее коленям и до скончания дней просить прощения. Он как в замедленной съемке наблюдал за ее мертвенно белым лицом. Что он чувствовал в тот момент, какими словами называл себя неподвластно описанию. Боль утраты съедала мужчину изнутри. В тот момент он стал для нее палачом. Она подарила ему всю себя, отдала самое ценное, что только может быть, а он, воспользовавшись, лишь развернулся и молча ушел. Именно молча. Ему сразу надо было ехать к Лене, Виктор только теперь это понял. Надо было все рассказать начистоту, излить душу и положить голову на плаху. А он что? Как последний трус не смог, глядя в глаза самому дорогому и любимому человеку, сказать всей правды.
