Эти стадии, конечно, отражают отношение ребенка к сновидениям после пробуждения. Во время сна и дети, и взрослые находятся на первой стадии, безоговорочно полагая, что сновидение происходит во внешнем мире. На той же стадии находятся и «астральные путешественники», считающие, что их переживания реальны. Тем не менее, наиболее типичные ВТП, наполненные противоречивой смесью ментального и материального, иногда выводят человека на вторую стадию. И только осознанные сновидения позволяют сновидцу достичь третьего уровня концептуальной ясности: понимания того, что переживание полностью ментально, и четкого разграничения сновидения и реальности. Позвольте мне привести личные наблюдения, демонстрирующие, что обычно ВТП являются лишь неверно интерпретированными сновидениями. Примерно в одном проценте моих осознанных снов я чувствовал, что в каком-то смысле отделен от своего тела. Анализируя такие сновидения после пробуждения, я всякий раз замечал, что во время переживания мне часто не хватало ни памяти, ни способности критически мыслить. В один из таких случаев я попытался запомнить номер долларовой банкноты, чтобы позже проверить, действительно ли я покидал свое тело. После пробуждения я не смог вспомнить этот номер, но это не имело значения. Я вспомнил, что уже несколько лет не живу в доме, который мне приснился. В другой раз мне приснилось, что я парю под потолком собственной гостиной, разглядывая развешенные у самого верха фотографии, которых не видел раньше из-за привычки ходить по полу, а не по потолку! Мои надежды проверить это паранормальное открытие рассеялись как дым, когда я вспомнил, что приснившийся дом не был моим уже двадцать лет.
Напротив, во время осознанных сновидении я всегда могу вспомнить о том, где сплю, и число текущего месяца. Очень часто я способен определить время с точностью до нескольких минут.
Из всего этого можно сделать вывод, что некоторые несовершенства работы мозга во время БДГ-сна могут приводить к неполной осознанности. Это состояние характеризуется частичной амнезией, неадекватной оценкой происходящего и склонностью интерпретировать сновидения как внетелесные переживания.
Уровень рассудительности, проявляемый во время ВТП, напоминает описанное Ницше типичное мышление примитивного человека: «Первое, что приходит в голову при попытке объяснить что-то, нуждающееся в объяснении, оказывается достаточным и называется истиной»9. Такое некритическое состояние ума очень подходит и для тех предосознающих сновидцев, которые с готовностью принимают любые неправдоподобные доказательства того, что не снят. Я полагаю, что именно в таком состоянии ума находятся те, кто считает, что они действительно побывали вне тела.
Нужно отметить, что причина, по которой состояние ВТП интерпретируется как реальное пребывание вне тела, кажется очевидной. Сначала человек чувствует, что в полном сознании лежит в постели, затем, не замечая ничего, кроме ощущений вибрации или таяния, он «вылупляется», «выходит» или «выплывает» из собственного тела. Многие при таких обстоятельствах считают, что кажущееся объяснение и есть истинная суть переживания.
По аналогии с высказыванием Ницше, «выход из тела» — это первое, что приходит в голову спящему и принимается им как объяснение. Многим кажется, что подобные события происходят во время бодрствования, именно поэтому они более склонны называть их не сновидениями, а внетелесными переживаниями. Ведь вполне очевидно, что если человек не спит, то он не может видеть сон. Он должен делать то, что делает, — путешествовать вне тела.
Все это кажется достаточно последовательным, — все, кроме одного щекотливого факта: при некоторых обстоятельствах бывает очень трудно понять, спите вы или бодрствуете, видите сновидение или участвуете в реальных событиях. Такие состояния часто возникают во время сонного паралича, когда человек частично просыпается во время БДГ-сна и обнаруживает, что не может двигаться. Это происходит из-за того, что часть мозга, препятствующая движению во сне, продолжает функционировать, несмотря на кажущееся «пробуждение». Хотя физиологические причины сонного паралича открыты сравнительно недавно, это явление и связанные с ним галлюцинации известны уже много лет. Элинор Роуальд, например, описывает собственное переживание обескураживающего сочетания сновидения и реальности в статье, озаглавленной «Пример визуальных ощущений во время сна»:
В сновидениях часто случается, что человек входит в реальную дверь, рука движется вдоль реальной стены, фигура сидит на реальной кровати. Я никогда не жаловалась на зрение, однако мне всегда трудно с уверенностью определить, что я сплю. Кроме того, я не настолько крепко сплю, чтобы все сны воспринимать без комментариев. В такое время мое мышление достаточно активно и я говорю себе: «Никто не мог открыть дверь, я ведь закрыла ее на ключ. Однако я отчетливо видела фигуру, стоящую возле меня, и она дважды постучала в дверь. Значит, я сплю. Однако, как это может быть? Я вижу и слышу все так же ясно, как всегда. Тогда почему я не могу вышвырнуть этого типа прочь? У меня получится. Сейчас я это сделаю. Нет, не сделаю. Я не могу сдвинуться ни на дюйм. Так, значит, я все-таки сплю, никого здесь нет, и мне нечего бояться.12
Из всего этого можно извлечь один урок: не всегда можно с легкостью определить, в каком мире мы живем в данный момент. Отличить сновидение от реальности не так-то просто. Ни биологическая, ни культурная эволюция не подготовила нас для выполнения этой задачи. Способность отличать одно состояние сознания от другого приобретается с помощью обучения и практики, примерно так же, как непонятная тарабарщина превращается для ребенка в родной язык. Чем более опытны вы будете в осознанных сновидениях, тем менее вероятно, что вы останетесь одурачены во время сна, считая себя бодрствующим. Чем более опытны вы будете в распознавании ложных пробуждений, сонных параличей и других феноменов, сопровождающих БДГ-сон, тем скорее, «покинув тело», вы поймете, что это осознанный сон.
Все это в действительности можно наблюдать у большинства из наших опытных онейронавтов. Довольно часто они рассказывают о схожести осознанных сновидений, вызванных кратковременным пробуждением во время БДГ-периода, и феномена «выхода из тела». Такое название точно описывает то, как воспринимается это переживание, но не имеет ничего общего с реальной сутью происходящего.
В качестве примера специфической формы, принимаемой подобными переживаниями, рассмотрим один лабораторный осознанный сон Роя Смита. Лежа на правом боку, он захотел перевернуться и вдруг ощутил, что «покинул тело». Он увидел поле и семь раз просигналил глазами, что достиг осознанности. Затем справа появился пылающий красный свет, Рой повернулся к нему и поплыл вдоль аллеи. В этот момент он снова стал подавать сигналы, хотя впоследствии и не помнил, сколько раз он двигал глазами, — должно быть, раз девять. Он продолжил свой полет, пока не увидел лупу — полную и поразительно светлую. Увидев выше звезды, Рой попытался объединить их с луной, но было уже слишком поздно. Он почувствовал, что его парализованное тело лежит в постели. Ему захотелось проснуться и позвать кого-нибудь, после нескольких довольно энергичных попыток это удалось, и Рой нажал на кнопку вызова.
Перед тем как предложить объяснения тому, что, на мой взгляд, случается в подобных случаях, позвольте привести один из собственных осознанных снов, вызванный пробуждением во время БДГ-периода: «Была середина ночи, я только что пробудился из БДГ-состояния и пытался вспомнить свое сновидение. Лежа вниз лицом, я вяло восстанавливал в памяти события сна и вдруг испытал забавное ощущение покалывания и тяжести в руках. Они стали настолько тяжелыми, что, казалось, растеклись по кровати! Я вспомнил, что искажение в восприятии собственного тела служит знаком повторного вхождения в БДГ-состояние. Расслабившись еще больше, я почувствовал, что все тело стало парализованным, однако все еще мог ощущать позу, в которой лежал. Я понял, что это ощущение всего лишь образ в памяти, а чувственный вход, так же как и моторный выход, были полностью отключены. В этот момент я вообразил, что поднимаю руку. Это воображаемое движение заставило меня подумать, что поднятая рука была не физической, которая определенно лежала на кровати, но так же реальной Затем похожим воображаемым движением я „выскользнул“ из своего физического тела. Теперь, в соответствии со своими ощущениями, я полностью находился в теле сновидения, в сновидений о моей спальне. Покинутое тело, которое сейчас мне снилось, продолжало лежать в кровати. Я полностью осознавал, что это сон, и, как только я отвел взгляд, тело испарилось. Я вылетел из спальни навстречу рассвету…»
