– Какой новый бог? – послышался робкий голос, и ш’Иртан снова перешел на шепот, но его услышали в самых дальних уголках огромного зала:

– Бог предателей! – Зал ошеломленно замолк, но видимо способность соображать потеряли далеко не все, потому что откуда-то послышалось:

– А как же Устав? Ведь по Уставу нельзя… – ш’Иртан хищно оскалился:

– Хороший вопрос… очень хороший вопрос… наверняка все и так знают, но я напомню еще раз, – и он по памяти отбарабанил пункты Устава, относящиеся к приему новобранцев: – Итак пункт двенадцатый Устава Ордена Пчелы гласит: «Все мальчики, пришедшие в Орден Пчелы в день летнего солнцестояния допускаются к Испытаниям»… – аудитория безмолвно внимала его словам, будто он открывал им последние тайны мироздания, а не повторял истины, давным-давно накрепко вколоченные в их мозги… вбитые туда прочнее, чем каток впечатывает маленький камушек в дымящийся асфальт. – Пункт тринадцатый: «На время Испытания каждая обитель обеспечивает испытуемых казармой для проживания и едой»… и последний пункт, относящийся к Испытаниям, четырнадцатый: «Прошедшими Испытание считаются мальчики оставшиеся жить в казарме, отведенной каждой обителью для их приема», – он обвел взглядом молчащий в недоумении партер. – Вы не понимаете как Гроссмейстер собирается нарушить эти пункты устава? – тихо и устало поинтересовался ш’Иртан у аудитории и, выдержав паузу, уже окрепшим, нормальным голосом объявил: – При всей своей мудрости первый Гроссмейстер ш’Трой не учел ума и… жадности своих последователей… он сделал ошибку… которой воспользовался многомудрый Гроссмейстер ш’Эссар…

– … какую… какую ошибку?!.. – заволновался зал, но ш’Иртан не спешил удовлетворить любопытство собравшихся, он повернулся к ш’Эссару, глядящему на него с чистой, ничем не замутненной ненавистью, и ласково улыбаясь, поинтересовался:

– Может сам расскажешь? – Не дождавшись ответа от Гроссмейстера, ш’Иртан тяжело вздохнул, развел руками, как бы демонстрируя что мол не хочется, но… надо Федя… надо!.. и рявкнул: – Первый Гроссмейстер ш’Трой не написал в тринадцатом пункте Устава слово «БЕСПЛАТНО»! – Зал изумленно выдохнул. – А все что не запрещено – разрешено! – ведь так! – Собравшиеся перевели взгляды на Гроссмейстера ш’Эссара, вцепившегося в подлокотники трона с такой силой, будто его оттуда выдергивал грузовой вертолет, но продолжавшего молчать – попытка перебить оппонента означала неминуемый крах задуманного дела, а так оставался небольшой, призрачный, но все-таки шанс, что никуда не девшаяся, нутряная алчность Мастеров войны (а впрочем только ли их одних?..) поможет все-таки одержать победу… а ш’Иртан продолжал греметь: Тринадцатый пункт должен был бы звучать так: «На время Испытания каждая обитель БЕСПЛАТНО обеспечивает испытуемых казармой для проживания и едой», но… что есть – то есть, и мы будем продолжать жить с этим Уставом… – Он медленно оглядел молчащий зал, как бы пытаясь заглянуть в глаза всем присутствующим и снова заговорил, на этот раз устало и равнодушно. – Многие думают: до богов далеко, а желтые, полновесные дукаты – вот они в руке! Но они ошибаются – до богов гораздо ближе, чем им кажется… а особенно до Храма Морских Богов! – при этих словах, Гроссмейстер с такой яростью взглянул на ш’Иртана, что от взгляда можно было бы прикуривать.

– Шэф, а откуда он знает планы Гроссмейстера… и про морских богов?.. – оторвался от экрана «тельника» Денис.

– Шпионы есть не только у ш’Эссара, – меланхолично пояснил мудрый руководитель, – и вообще… не отвлекай!

Зал недовольно зашумел – Пчелы не любили «рыбью кровь» и тому были причины. В партере хватало участников горячей войны с Храмом, а холодная вообще закончилась всего несколько лет тому назад, поэтому для любви особых причин не было.

– Вы будете получать свои проклятые дукаты! – гремел ш’Иртан. – Будете! – да боюсь недолго… Когда придете за ними в очередной раз, вместо казначея вас встретят кукловоды Верховного Мага-Настоятеля Храма Морских Богов И-Линя – бо-о-о-льшого друга нашего Гроссмейстера, – по волчьи оскалился ш’Иртан. – И сдается мне, что выйдете вы от казначея не свободными Мастерами войны, которыми вошли, а куклами Гроссмейстера ш’Эссара… если вообще не И-Линя… – Пораженный зал молчал. – И последнее… – устало и опустошенно произнес ш’Иртан, – я сейчас одену обруч и поклянусь, что все сказанное мной – правда! Принесите обруч! – приказал он церемониальной страже застывшей у парадных дверей, – ЖИВО!!! – рявкнул он, видя что те мнутся, ожидая приказа Гроссмейстера, и столько едва сдерживаемой ярости, готовой вот-вот выплеснуться наружу и сжечь все вокруг, было в его голосе, что все шесть желтопоясников, дежуривших у входа в зал, опрометью кинулись выполнять его приказ.

– Что за обруч? – поинтересовался Денис, не отрывая взгляда от экрана «тельника».

– Артефакт… довоенный. Если сказать неправду, сжимает голову пока череп не треснет… Снять, после того как надел и поклялся говорить правду, невозможно до того, как не скажешь что-то, что может быть правдой, а может и не быть…

– То есть, если я правильно понял, клянешься говорить правду, надеваешь этот чертов обруч, говоришь например… – Денис ненадолго задумался. – Камни не падают с неба! – и тебе раздавит череп!?

– Да. – Шэф был лаконичен.

– Фигасе! – присвистнул Денис.

А между тем спектакль, разыгрывавшийся в Зале Выбора, достиг своей кульминации – в зал был доставлен обруч. Ш’Иртан невозмутимо натянул на голову серебристое кольцо, доставленное посыльными, дождался кладбищенской тишины в зале, сделал драматическую паузу и четко, внятно произнес:

– Я клянусь в том, что Гроссмейстер ш’Эссар собирается принимать в Орден Пчелы только детей аристократов и только за деньги… – Мертвая тишина в зале была ему ответом. Выждав несколько мгновений Великий Магистр продолжил: – Так же я клянусь в том, что Гроссмейстер Ордена Пчелы ш’Эссар вместе со своим союзником… – слово «союзником» ш’Иртан не сказал, а как будто выплюнул, – … вместе со своим союзником, Верховным Магом-Настоятелем Храма Морских Богов И-Линем! собираются делать из Мастеров войны кукол! – ш’Иртан выждал какое-то время и демонстративно медленно стянул с головы обруч. – Я сказал все, можно приступать к голосованию. – С этими словами ш’Иртан развернулся и направился к своему креслу. Подождав пока он усядется, со своего трона поднялся Гроссмейстер ш’Эссар, и выглядел он хотя и угрюмым, но на удивление спокойным.

– Что-то мне не нравится спокойствие этого козла… – задумчиво пробормотал Шэф. Он направил «тельник» прямо на лицо Гроссмейстера и сейчас компаньоны любовались крупным планом ш’Эссара.

– Вылитый Рамирес, – констатировал Денис.

– Есть малехо… – согласился мудрый руководитель, и снова повторил, – не нравится мне его спокойствие… готовит какую-то пакость, наверняка… – А Гроссмейстер ш’Эссар, по примеру предыдущего оратора, подошел к краю сцены и негромко произнес:

– Уважаемые Мастера войны! – он сделал небольшую паузу и продолжил. – Те из вас, кто хочет видеть во главе Ордена Пчелы моего уважаемого оппонента должны пересесть в левую половину зала, а те, кто меня – в правую. – После этих слов в Зале Выбора началось встречное движение, напомнившее внимательно наблюдавшему за происходящим Денису, p-n-p переход после подачи напряжения. Когда расслоение Мастеров войны закончилось, стало очевидным, что в голосовании победил ш’Иртан. Причем со значительным преимуществом – в правую половину зала перебралось не более четверти выборщиков. Денис бросил взгляд на любимого руководителя и по его застывшему медальному профилю понял – что-то будет! Напряжение сгустившееся внизу передалось и сюда, на чердак.

Гроссмейстер медленно вернулся к своему месту и занял место на троне. Согласно Устава, он должен был объявить, что следующим Гроссмейстером Ордена Пчелы является ш’Иртан, снять со своей шеи и передать ему символ власти – золотую цепь с огромной – в два кулака, сапфировой пчелой. Вместо этого, к недоумению зала, ш’Эссар произнес: