Это была наиболее эклектичная из всех революционных программ, которую облюбовали для себя как заскорузлые ортодоксы, так и новообращенные перебежчики из других партий. По словам Кароля, чересчур строгий стиль работы и неуправляемость Че беспокоили некоторых представителей старой бюрократии из руководства НСП, таких как Анибаль Эскаланте и Блас Рока. Кароль также вспоминал, что тогда же развернулась тайная кампания против Че, в ходе которой его обвиняли в "чрезмерной левизне". Как ни странно, именно Че и Рауль Кастро со ставили первый учебник марксизма для широких кругов революционеров. Годом позже Че должен был признать: "Мы слепо доверяли авторитету НСП в области организации и не критиковали НСП... Наступали суровые времена". В эти дни Че прежде всего был занят тем, чтобы сохранить еще столь неустойчивое поступательное движение в развитии промышленности страны. Был достигнут один важный успех: заработал завод по производству никеля в Моа. Кубинский инженер Деметрио Пресилья сделал расчеты по пуску завода, использовав при этом новейшую технологию, не понятную советским специалистам. К моменту национализации в числе руководителей на заводе Моа "не было ни одного кубинца - знатока в области горного дела, все специалисты были североамериканцами".

Пресилья пообещал, что найдет способ запустить завод, если Че изыщет коммерческий выход для никеля. Че, подписавший необходимые контракты во время своей поездки в СССР, еженедельно посещал Моа, чтобы наблюдать за ходом осуществления проекта и оперативно разбираться с жалобами рабочих по поводу недостатка воды, электричества и жилья.

В июне 1961 года завод в Моа начал выпуск сульфата никеля, и Че поехал туда, чтобы поздравить рабочих. В местном союзе он обнаружил свою фотографию, о которой сказал: "Этот парень похож на Кантинфласа".

В начале августа Че отправился в Уругвай, чтобы принять там участие в конференции Межамериканского экономического и социального совета (МЭСС) - отделения Организации американских государств, занимавшегося экономическими отношениями между государствами - членами ОАГ. Когда самолет из-за тумана был вынужден приземлиться в Рио-де-Жанейро и делегация поехала в кубинское посольство, люди на улице узнавали Че и приветствовали его. "Кажется, что они увидели призрак", - сказал он послу. 5 августа он прилетел в Монтевидео, где встретил незабываемый всенародный прием. В аэропорту его встретила большая толпа. Люди кричали: "Гевара здесь, маскарад окончен". Вдоль дороги от аэропорта Карраско до центра города стояло не менее десяти тысяч человек со знаменами и скандировало: "Куба - да, янки - нет!"

В Пунта-дель-Эсте, роскошном курорте, на котором обычно проживали представители уругвайской, аргентинской и чилийской олигархии, кубинская делегация сняла этаж в гостинице

Плая". Там, согласно воспоминаниям Рикардо Рохо, "они вос-оздали атмосферу, царившую в то время в служебных помещениях Че в Гаване, - некую смесь бивака и конторы. Там были и машинистки, и охранники, вооруженные автоматами. Одни готовили пищу, другие разговаривали по телефонам, и все они перемещались с удивительной скоростью".

7 августа Че был приглашен на ленч в резиденцию президента Уругвая Эдуарде Аэдоса, где они с хозяином спорили насчет качества кубинских сигар. Днем позже Че выступил на пленарной сессии МЭСС. "Нас привела сюда длинная цепь событий", -начал он свое выступление, а далее перечислил: пиратские самолеты, вылетающие из аэропортов США, разбомбленные плантации сахарного тростника, взрыв судна "Ла Кубр", отказ нефтяных компаний перерабатывать сырую нефть, поставленную из СССР в 1960 году, полный отказ США от своей квоты в закупке сахара, последовавший в том же 1960 году, вторжение в Плая-Хирон, покушение на жизнь Рауля Кастро, подготовленное на военно-морской базе США в Гуантанамо... "Вследствие всех только что перечисленных причин я не вижу возможности для кубинской революции на этом собрании прославленных специалистов обсуждать технические вопросы". Че определил кубинскую революцию как аграрную, антифеодальную и антиимпериалистическую, которая стала социалистической из-за того пути, по которому развивалась. Он рассказал о ее успехах: аграрной реформе, равенстве женщин с мужчинами, полном отсутствии дискриминации чернокожих, ликвидации неграмотности. Затем он обратил оружие против "Союза ради прогресса" - великого плана президента Кеннеди, связанного с развитием Латинской Америки. Гевара расценил его как направленный против Кубы и революционного движения: "У вас нет ощущения, что ваши ноги немного связаны? Доллары даются на строительство шоссе, доллары даются на строительство дорог, строительство коллекторов.... Почему доллары не даются на то, чтобы наши слаборазвитые страны смогли всего-навсего превратиться в индустриально-аграрные страны? Это и впрямь очень грустно". А затем он шутливо сформулировал суть "Союза ради прогресса": "Куба - гусыня, которая несет золотые яйца; пока Куба Делает это, они нам дают помощь". 8 лучшей, по-видимому, части своей речи Че сказал:

"Эксперты советуют заменить большие и малые землевладения на хорошо оборудованные фермы. Мы говорим: вы хотите аграрную реформу? Берите землю у тех, у кого ее много, и давайте тем, у кого ее совсем нет... Мы не возражаем против того, что нас не учитывают при раздаче кредитов, но мы возражаем, когда нас пытаются отстранить от культурной и духовной жизни наших латиноамериканских народов... Чего мы никогда не позволим - это ущемления нашей свободы торговать и поддерживать отношения со всеми народами мира".

Выступление вызвало большой шум. Едва ли оно затронуло специалистов, представлявших диктатуры, квазидемократические государства и креольскую олигархию, но ведь Че обращался не к присутствующим в зале. Он хотел, чтобы его услышали те, кого там не было: новые латиноамериканские левые, воспринимавшие кубинскую революцию как начало эры широкомасштабных изменений во всех сферах жизни этого континента, на котором царило вопиющее неравенство.

9 августа в Монтевидео Гевара давал пресс-конференцию. Он предложил журналистам "все, что угодно" и провел два часа, с переменным успехом отражая массу острых вопросов, шутками и улыбками отвечая на вспышки аплодисментов.

Относительно пленных, взятых в Плая-Хирон: "Мы предлагаем обменять их на лагерь в Альбису или же на тракторы".

Об инцидентах с самолетами Соединенных Штатов, летавшими над Кубой: "Самолет, который отогнали от Кубы, находится в США".

Его добровольная работа по рубке сахарного тростника и упаковке бананов в порту: "Не смотрите на меня с таким недоверием: я говорю правду".

О выборах: "Всякий раз, когда на народном собрании решат, что они нужны".

О нормировании продуктов питания - перуанский журналист сказал, что в последнее время сообщалось, будто введение еженедельных рационов, составлявших 700 граммов (25 унций) продовольствия, явилось одним из самых грязных трюков, которые когда-либо сыграли с кубинцами. Че ответил:

"Я ничего не знаю о таком рационе. Нам пришлось предпринять некоторые меры по нормированию мяса - нормы которого бесконечно выше, чем в Перу, - чтобы справедливо разделить то, что мы имеем. В таких странах, как Перу, нормы очень разные: люди с деньгами покупают, а бедные индейцы голодают. Разве вы так не считаете?"

Перуанский журналист попытался ответить: "Я полагаю, что это так, но ведь..."

Че: "Не слушайте его!"

О национализации католических школ: "Теперь это просто школы".

О троцкистах: "Мы пришли к выводу, что со стороны троцкистов было бы неблагоразумно продолжать делать подрывные заявления".

О церкви: "На Кубе нецерковное управление, которое допускает свободу религии".

О книге "Послушай, янки" С. Райта Миллса: "С нашей точки зрения, в ней есть некоторые ошибки, но в целом это честная книга".