— Ничего у вас не выйдет. Вы только пострадаете зря. Ради Бога, не делайте этого, Франческа, умоляю вас!

Франческа кивнула знакомому, с которым танцевала, прежде чем ответить:

— Вы утаили от меня часть истины — не так ли, Маркус? Оказывается, вас обвинили в предательстве, измене своей стране — и за что? За вечер в борделе! Об этом вы мне не говорили.

— Не употребляйте этого слова в обществе, ради всего святого!

— Нас никто не услышит: все думают, что я флиртую с вами. Почему вы не предупредили меня о том, что может случиться?

— Сэр Генри полагал, что Кокер будет молчать, но ошибся. Однако я предупреждал вас, что меня ждет недовольство света.

— Вы не упоминали об остракизме и опале.

— Какое это имеет значение? Главное, чтобы ваша репутация была спасена.

Склонив голову набок, Франческа окинула его взглядом.

— Вы по-прежнему пытаетесь спасти меня, Маркус? Хотелось бы знать, почему?

Маркус помедлил, затем неловко произнес:

— Не стоит обсуждать подобные вопросы посреди бального зала. Позвольте проводить вас домой.

— О нет! Мне понадобилось приложить немало усилий, чтобы вытащить вас сюда. О том, чтобы уехать прежде, чем я совершу задуманное, не может быть и речи. Но я позволю вам проводить меня на балкон — на одну-две минуты.

Не замечая любопытных взглядов в свою сторону, они вышли на балкон, откуда открывался вид на парк.

— Так что же, Маркус? Отвечайте на мой вопрос. — Он молчал, и она продолжала: — Может быть, вы любите меня? Любите по-настоящему и даже готовы жениться на мне? Или вы презираете меня?

— Я люблю вас, — с трудом выговорил он. — И вы это знаете. Должно быть, я полюбил вас в тот день, когда впервые увидел в Шелвуде. Но… жениться на вас? Не знаю…

Франческа опустила голову, пряча усмешку.

— Да, у вас сложилось превратное впечатление обо мне, — скорбно заговорила она. — Я вспыльчива, неосторожна, упряма, я бываю… в непристойных домах и так далее, мало того — я распутна. Когда вы целовали меня, мне никогда не удавалось вести себя как подобает.

— Франческа, если бы вы только знали, что делают со мной эти поцелуи! Разве после этого чуда я способен презирать вас?

Он шагнул к ней, но она отвернулась и покачала головой.

— Вы любите меня, целуете меня… но не хотите на мне жениться. Интересно, почему? Может, вы все-таки повеса? Ни в коей мере!

Стиснув зубы, он промолчал. Новую Франческу было нелегко смутить. Она прекрасно понимала, что происходит между ними, и это знание придало ей уверенности. Она печально вздохнула.

— Вижу, мне придется отказаться от последних попыток соблюсти правила, приличествующие девице. Но почему бы и нет? Завтра это будет уже неважно. Мне нечего терять.

— Не говорите так!

— Почему же? Ведь это правда. И… хотя я от этого не в восторге, Маркус, вы поставили меня в весьма затруднительное положение: я вынуждена просить вас жениться на мне. Как видите, я отказалась от всяких притязаний на поведение, приличное в свете. Благонравной Франческе Бодон сегодня предстоит исчезнуть навсегда. Надеюсь, ее заменит обезумевшая от счастья леди Карн. Но если вы… откажете мне, тогда воскреснет мисс Шелвуд-Бодон из Шелвуда, отшельница и старая дева.

— Франческа, я люблю вас. Больше всего на свете я желаю стать вашим мужем, но разве могу я предложить вам сейчас руку и сердце? Вы же видите: я впал в немилость. Я не могу разделить с вами эту ношу.

— Ну наконец-то! — Забыв о грусти, Франческа запальчиво выговорила: — Маркус, вы ведете себя нелепо! Если это единственное препятствие для нашего брака, тогда чем скорее я окажусь в опале, тем лучше. Благодарю, вот все, что я хотела узнать. — И она направилась в зал.

Маркус схватил ее за руку.

— Я не позволю вам!

— Вы меня не остановите.

— Нет, остановлю; и если понадобится — силой!

Франческа высвободилась и выбежала в огромный зал, полный людей. До полуночи оставалось пять минут. Маркус последовал за ней, решительно пробираясь сквозь толпу, и вскоре вновь поймал ее за руку.

— Карн!

Поглощенные борьбой, Франческа и Маркус не сразу заметили появление нескольких человек в дверях зала. Впереди группы стоял принц-регент, место рядом с ним занимал лорд Кокер.

— Сэр. — Маркус отпустил Франческу и поклонился.

Принц имел грозный вид.

— Какого дьявола вы здесь делаете? С вами все в порядке, мисс Бодон?

Франческа присела.

— Да, благодарю вас, сэр. — Она с трудом скрывала удовлетворение таким поворотом событий. Теперь Маркус вряд ли сможет остановить ее.

— Похоже, Карну трудно избавиться от привычки распускать руки, сэр, — язвительно произнес лорд Кокер.

Вспыхнув, Франческа повернулась к нему.

— Знаки внимания лорда Карна, пусть даже выходящие за рамки приличия, гораздо предпочтительнее ваших, лорд Кокер! Если я не ошибаюсь, мне пришлось разбить о вашу голову вазу, прежде чем вы наконец оставили меня в покое.

В зале воцарилась ошеломляющая тишина, которую нарушали лишь редкие смешки присутствующих. Лорд Кокер пожелтел и злобно прошипел:

— Вряд ли принцу-регенту интересны выходки особ, которые предпочитают внимание мужчин, подобных Карну, мисс Бодон. Полагаю, вы еще не знаете всей правды об этом джентльмене…

— Так уж получилось, что я знаю всю правду — в отличие от остальных присутствующих.

— Франческа, не смейте! — перебил Маркус. — Сэр, прошу вас… мисс Бодон не в себе…

— По чьей же вине, Карн? — ледяным тоном осведомился принц. — Грубое обращение вряд ли способно успокоить даму. Несколько недель назад мы могли бы поклясться, что вы неспособны на такой поступок. Вам следовало бы извиниться и покинуть зал. По правде говоря, я не понимаю, как вы здесь оказались.

Маркус побелел. Принц говорил с ним резким, непререкаемым тоном, порицая в присутствии посторонних. Худшего последствия парижских событий нельзя было и представить.

— Сэр, позвольте мне объяснить… — начала Франческа.

— Это ни к чему, мисс Бодон, — с улыбкой прервал ее принц. — Вы ни в чем не виноваты.

— Дело не в этом, сэр. Я хотела бы пояснить, почему лорд Карн невиновен в тех грехах, в которых его обвиняют.

— Франческа!

— Право, сэр, что может знать об этом женщина?

Отчаянный возглас Маркуса и презрительное замечание Кокера прозвучали одновременно.

Принц бесстрастно взглянул на них обоих, и Франческа впервые заметила в его поведении признаки царственного величия.

— Милорды, будьте любезны, позвольте мне разобраться в этом деле самому! Вы правы, Кокер, мисс Бодон вряд ли подозревает об истинной сущности… наклонностей лорда Карна — назовем это так, — но ее слова кажутся мне весьма убедительными. Это любопытно!

Маркус сделал глубокий вдох и шагнул к принцу.

— Сэр, мисс Бодон переутомилась. Она сама не понимает, что говорит. Умоляю, отправьте ее домой.

На добродушном лице принца прорезались морщины недовольства.

— Знаете, Карн, что в особенности, интригует меня? Причины, по которым вы не позволяете мне выслушать эту даму.

— Мисс Бодон порывиста и эксцентрична, сэр.

— И вы пытаетесь спасти мисс Бодон от нее самой? В это трудно поверить. Но я не склонен прислушиваться к мнению тех, кого в данный момент не расположен даже видеть.

— О, сэр, прошу вас, не будьте так жестоки! — воскликнула Франческа. — Сами того не зная, вы были несправедливы к лорду Карну. Он не заслуживает упреков.

— Почему вы так считаете, мисс Бодон? Откуда вы можете знать, почему Карн впал в немилость?

— Я была в Париже вместе с ним. Лорд Карн сопровождал меня на обратном пути в Англию.

По толпе пронесся удивленный вздох. Помрачнев, принц ответил:

— Не знаю, стоит ли вам продолжать, мисс Бодон…

— Стоит, поверьте мне! Я отправилась во Францию по просьбе отца, по неотложному делу. Сам он не мог выполнить его — если вы помните, сэр, незадолго до того его хватил удар. Это случилось у Уайта. Если я не ошибаюсь, на него напали.