Терпение Франчески стремительно иссякало. Он вел себя настолько пренебрежительно и спесиво, что она и впрямь обезумела! Силясь сохранить самообладание, она возразила:

— Ничего подобного я не сделаю! Происходящее имеет ко мне самое прямое отношение. Вы забыли, что мне, известно, кто вы такой, сэр! Разве я могла сидеть сложа руки, слыша вопли этого ребенка, которого вы волокли к себе в экипаж? Нет, я не стану ждать… и я вовсе не спятила! — К сожалению, на последней фразе ее голос повысился. Глубоко вздохнув, Франческа продолжала: — По правде сказать, я твердо намерена отвезти эту девушку к себе домой и, после того как она оправится от испуга — кстати, вызванного вами, — вернуть ее в лоно семьи. А теперь будьте любезны пропустить нас.

Маркус недоверчиво уставился на нее. Он уже изготовился к резкому и оскорбительному ответу, но внезапно его лицо смягчилось, и он разразился смехом.

— Теперь я понимаю, что вы подумали… Ах, Франческа, Франческа! Вы по-прежнему избираете пути, которых опасаются даже ангелы? Как приятно сознавать, что с годами вы ничуть не изменились!

Озадаченная этой неожиданной реакцией, Франческа воззрилась на Маркуса. Его дружелюбный тон перенес ее в прошлое, в день встречи на холме у поместья Шелвудов, в мир солнечного света и надежды, любви и смеха. Словно зачарованная, Франческа всматривалась в преобразившееся лицо Маркуса: казалось, он вдруг помолодел. Невольно она улыбнулась в ответ, но сейчас же вспомнила о предательстве и разочаровании, о последующих тягостных неделях и годах, увенчавшихся циничным предложением.

— И вы ничуть не изменились, Маркус, — с горечью отозвалась она. — Помнится, я была в возрасте этой девушки, когда меня угораздило познакомиться с вами. Но в отличие от нее меня было некому защитить.

Покраснев, он возразил:

— Шарлотту незачем защищать от меня.

— Это еще как посмотреть, сэр! Но у меня нет ни малейшего желания тратить драгоценное время на такого мерзавца, как вы. Будьте любезны, освободите дорогу! — С этими словами Франческа вскинула хлыст.

Бросившись вперед, Маркус схватил ее за запястье. Минуту они молча смотрели друг на друга в упор. Наконец Маркус негромко попросил:

— Шарлотта, объясни мисс Шелвуд, кто ты такая.

Шарлотта ответила ему изумленным взглядом. Происходящее так заинтриговало ее, что она даже не пыталась бежать. Она с упреком выпалила:

— Она сказала, что ее фамилия Бодон!

Франческа перевела на нее взгляд.

— А вы назвались Шарлоттой Джонсон.

Шарлотта промолчала.

— Так ты скажешь мисс… Бодон, кто ты такая, или мне сделать это за тебя?

Не посмев ослушаться, девушка пробормотала:

— Я — Шарлотта Челфорд, мэм.

Маркус, который по-прежнему не отпускал руку Франчески, нахмурился.

— Ты стыдишься своего имени, Шарлотта? Напрасно. Запомни, детка, если ты не исправишься, Челфорды вряд ли пожелают знаться с тобой! — Он вновь повернулся к Франческе. — А вам, мэм, я советую вернуться в Паккард — должно быть, именно там вы живете, если претендуете на фамилию Бодон, — и удовлетвориться тем, что я не держу на вас зла. — Отпустив ее руку, он обернулся к Шарлотте.

Франческа была окончательно сбита с толку. Маркус вел себя вовсе не так, как можно было ожидать от закоренелого злодея. Неужели она совершила ужасную ошибку?

Шарлотта вдруг сложила ладони молитвенным жестом и воскликнула:

— Умоляю вас, дядя Маркус, не отправляйте меня в институт!

Просительное выражение на ее лице смогло бы смягчить даже камень, но Франческа была слишком потрясена, чтобы заметить его.

— Дядя? — переспросила она. — Дядя Маркус?!

— Да, мадам Навязчивость, к сожалению, я прихожусь Шарлотте дядей.

— Ее дядей! О Господи, а я-то думала…

— О чем?

— У меня создалось впечатление, что вы… — помедлив, Франческа с несчастным видом договорила: —…что вы похитили ее.

— Так я и понял. — Он криво усмехнулся. — Вам следовало предупредить меня, Франческа, что все мои поступки вы намерены толковать по-своему. Девять лет — долгий срок даже для самых злопамятных людей. Вы не находите?

Франческа молчала, прикусив губу.

Маркус вздохнул и посмотрел на Шарлотту, которая внимательно наблюдала за ними. Помедлив, он добавил:

— Я не прочь продолжить этот разговор, но как-нибудь в другой раз. А сейчас я, прежде всего, должен доставить Шарлотту ее многострадальной матери…

— К маме? Не в институт?

— Надеюсь, мне удастся уговорить твою маму оставить тебя дома — под присмотром очередной гувернантки, но лишь в том случае, если ты пообещаешь обходиться с ней почтительнее, чем с прежними.

— Значит, я и вправду вернусь домой? Вы не отправите меня обратно в институт?

— Очевидно, даже самый лучший институт самых благородных девиц не способен оказать на тебя благотворное влияние, скверное дитя, — строго произнес Маркус, но тут же смягчился и добавил: — Уверен, твоя мама желает тебе только добра. Но ты должна пообещать, что навсегда забудешь о проказах, Кэрри. Твоя мама и без того достаточно натерпелась. — Дождавшись, когда девушка покорно кивнула, Маркус улыбнулся: — А теперь садись в экипаж и поедем домой… Постой, разве ты не хочешь попрощаться с мисс Бодон?

Шарлотта взяла Франческу за руку и искренне произнесла:

— Благодарю вас, мисс Бодон. Пусть дядя посмеялся над вами, я все равно считаю вас героиней!

Маркус снова расхохотался.

— Вот уж не ожидал! А теперь марш в экипаж, плутовка! — Шарлотта вышла из фаэтона и покорно направилась к экипажу дяди. Маркус обратился к Франческе: — Дайте мне руку. — Почти против воли она протянула ладонь. Взяв ее, Маркус продолжал: — Прошу простить меня за резкость. Вы заподозрили недоброе, и по своему обыкновению не могли остаться равнодушной. Так вы простите меня?

Она кивнула, не в силах выговорить ни слова. Вздохнув, он помедлил и добавил:

— Может, будем друзьями, Франческа? Насколько я понимаю, вы живете в Паккарде? Вы позволите навестить вас?

Франческа отдернула руку.

— Нет! — решительно выпалила она. Лицо Маркуса потемнело, и она продолжала более спокойным тоном: — То есть… я думаю, нам лучше не встречаться. Мне нечего вам сказать. Да, на этот раз я ошиблась, но мое мнение о вас осталось прежним.

— Но это смешно!

— Всего хорошего, сэр.

Он вновь схватил ее за запястье, причиняя боль.

— Смотрите, как бы вы не превратились в подобие вашей тетушки, мисс Бодон! Это предубеждение против меня — явная нелепость, и, как только войдете в общество, вы поймете, сколь превратным было ваше мнение!

— Надеюсь, мы с вами будем вращаться в разных кругах, сэр. Леди Форрест нечего опасаться соперничества с моей стороны!

Некоторое время он загадочно смотрел на нее, а затем отпустил ее руку и пожал плечами. Шагнув ближе, он произнес:

— Я не намерен спорить с вами, но буду настаивать на одном требовании: до опушки леса вы поедете с нами. С этими местами вы еще незнакомы, и, смею вас заверить, путешествовать здесь в одиночку неблагоразумно. Если вы задумали дальнюю прогулку, вас должен кто-то сопровождать.

Франческа не стала объяснять, что отпустила грума. Ей не терпелось отделаться от Маркуса, который по-прежнему вызывал в ней волшебные, но нежелательные чувства. Она коротко произнесла:

— Благодарю вас. Всего доброго, сэр, — и хлестнула лошадей. Экипаж следовал за ней до самой деревни близ имения Паккард, а затем обогнал фаэтон и скрылся вдали.

На протяжении нескольких последующих недель Франческе никак не удавалось выбросить из головы воспоминания о новой встрече с Маркусом. Никогда еще продолжение знакомства с этим человеком не было для нее столь желанным и опасным. Похвалив себя за отказ от новой встречи, в следующую минуту она переполнялась сожалениями.

Некоторое время ее терзал стыд — за несвойственную ей горячность во время последней встречи в Шелвуде. Она вела себя недостойно. Уязвленная и разгневанная, опустилась до грубости и даже до оскорблений. А в лесу дала Маркусу еще одну причину для ненависти. Но он, казалось, был готов простить ей любую выходку и начать все заново, даже предложил дружбу… Неужели она ошиблась в нем?