— Вам что-нибудь нужно, мистер Олсоп? — спросила Энн.
— Нет, мистрис. Я пришел на всякий случай, узнать, не понадоблюсь ли вам.
— Вы пойдете с нами, — коротко распорядилась она, зная, что это раздосадует Ричарда. Надо сказать, знаки внимания Хильярда к ней раздражало Ричарда так же, как Энн раздражало его восхищение Филиппой.
Хильярд почти вырвал плащ Энн из рук Мэри, и сам набросил его на плечи девушки. Энн уже в который раз заметила, что прикосновения придворного отнюдь не вызывают у нее такой реакции, как прикосновения Ричарда. Пока Ричард помогал Мэри одеться, Хильярд подал Энн руку и повел ее по коридору.
День и вправду был чудесным. Энн наслаждалась бы прогулкой, если бы не близкое присутствие другой пары. Ричард держался настороженно и ловил каждое слово Энн и Хильярда. Последний воодушевленно рассказывал о намерении короля провести неделю в охотничьем поместье Шин, недавно переименованном в Ричмонд.
— Если погода не переменится, там будет устроена соколиная охота — отличное развлечение.
Энн кивнула. Она слушала невнимательно, думая только о Ричарде, идущем следом. Успел ли он еще раз побывать в «Золотом петушке»?
— На этот раз и королева согласилась сопровождать его величество, а у юного принца Генри на уме только охота, — объяснял Джон. — Уверен, королева возьмет с собой и вас, и леди Филиппу.
Энн улыбнулась, обрадовавшись возможности покинуть город. Ей уже надоел душный Вестминстерский дворец, завывания ветра над рекой нагоняли на нее тоску.
— Если так, я буду очень рада.
— Могу себе представить, как вы тоскуете по Раштону, — вдруг сказал Джон и остановился у высокой живой изгороди. Дождавшись, когда Энн кивнет, он продолжал: — Наверное, ваш отец часто уезжает из дому?
Этот вопрос удивил Энн, у нее возникло тревожное чувство, будто Джон пытается что-то выведать, а не просто развлекает ее светской беседой. Но родители, которым приходилось постоянно быть начеку, научили Энн осторожности.
— Отец бывает в Лестере и Нортгемптоне, чаще всего по делам поместья, но долгие поездки ему уже не под силу, — спокойно отозвалась она.
— А в Лондон он не наведывается? Наверное, ему недостает блеска придворной жизни. Насколько мне известно, он был приближенным покойного короля.
— Может быть, и недостает, но он об этом не говорит, — сказала Энн. — Прежде отец был предан королю Ричарду, а теперь — королю Генриху, и он, несомненно, явится в Вестминстер, если его призовет монарх.
— Ваш отец скучает без вас, — продолжал Джон. — Ручаюсь, он вам многое прощал.
— Да, но никогда не баловал меня.
— Говорят, ваши родители до сих пор влюблены друг в друга, — усмехнулся Джон. — Ума не приложу, как ваша матушка решается отпускать мужа за границу.
— Я же сказала, что отец уже давно никуда не ездит.
Вертя в пальцах лист лавра, Джон уставился на нее в упор:
— Ваш слуга напрасно оставил вас одну в таверне. Вы говорили, он хорошо знаком с хозяином таверны?
— Да, он доверяет этим людям, — слишком поспешно пояснила Энн. — И отец останавливался в этой же таверне, когда бывал в Лондоне. — При этих словах лицо Джона на миг осветила торжествующая улыбка, а Энн поспешила сменить тему: — Холодает. Пожалуй, пора возвращаться во дворец, мистер Хильярд.
— Какое чинное обращение! А ведь мы знакомы уже несколько недель. Почему бы вам не звать меня по имени, мистрис Энн?
Она вежливо присела.
— Вы очень добры. Как вам угодно, Джон. — Но Хильярду она не разрешила звать ее по имени.
Королева предложила обеим девушкам сопровождать ее и короля в охотничье поместье Шин. Это известие особенно обрадовало Филиппу, потому что как раз накануне для нее из Ладлоу, от бабушки с дедушкой, привезли сундук с одеждой. Сэр Дэниэл и леди Греттон поздравляли внучку с возвращением в Англию. Они видели ее лишь новорожденным младенцем, когда мать привозила ее в гости к своим родителям Сэр Дэниэл обещал в скором времени приехать в Лондон, чтобы повидать Филиппу, а пока посылал ей сундук одежды и денег. Среди нарядов нашлась отлично скроенная амазонка из синего бархата, которую Филиппе не терпелось обновить.
— Вся одежда мне впору! — радостно объявила она восхищенной Энн. — Как им это удалось? Ведь они давно не видели меня. Теперь я готова отправиться на охоту, жаль только, что птиц у нас с тобой нет, — задумчиво продолжала Филиппа — Хотя, сказать по правде, я всегда считала соколиную охоту слишком жестокой забавой.
Энн согласилась с ней. О приглашении на охоту она сообщила Ричарду.
— Не знаю, смогу ли я взять вас с собой без особого разрешения.
— Без меня вы никуда не поедете — заявил он. — Что касается разрешения, я добьюсь его сам.
Энн облегченно вздохнула. После разговора с Хильярдом она старалась никуда не отпускать Ричарда, но о расспросах придворного не стала ему рассказывать, чтобы избавить от лишней тревоги.
На охоту в Ричмонд отправилось немало народу, так что королевская резиденция оказалась переполненной, но это старинное, обветшалое строение на берегу чистой реки, окруженное лесом, показалось Энн на редкость живописным. Они с Филиппой не досадовали, что им пришлось делить спальню с другими дамами, ведь вскоре, когда погода переменится, им придется вернуться в Вестминстер. К облегчению Энн, сопровождал ее не только Ричард, но и двое стражников из Раштона.
Королевский двор обожал развлечения, особенно соколиную охоту, поскольку в ней могли участвовать и дамы. Энн и Филиппе доверили двух маленьких ловчих ястребов, которые не доставляли хозяйкам беспокойства, только возвращались к ним с окровавленными когтями. Королева выезжала на охоту лишь однажды вскоре после прибытия в Ричмонд маленькая принцесса Мэри Роуз простудилась и королева неотлучно находилась при ней. Энн и Филиппа были рады возможности ускользнуть из-под бдительного ока пожилой дамы и поболтать с молодыми придворными.
Король, который в Вестминстере был постоянно занят государственными делами, теперь забыл обо всех заботах и от души развлекался вместе с сыном Генри, который, несмотря на юный возраст, отлично ездил верхом.
Энн постоянно чувствовала на себе взгляды трех ее спутников и защитников. В полдень, после долгих часов охоты, Ричард расстилал для нее на земле одеяло и раскладывал на нем съестные припасы. Джон Хильярд не слишком докучал Энн — он не смел покинуть короля и потому лишь издали на нее поглядывал. Однажды, заметив, как они переглянулись, Ричард вопросительно поднял бровь.
— Вы скучаете по своему галантному поклоннику? — шепотом осведомился он у Энн.
— Нет, я рада, что ему не до меня.
— Он вам мешает?
— Нет, просто — она заколебалась, ее глаза затуманились, — порой он слишком дотошно расспрашивает меня об отце.
Ричард нахмурился и перевел взгляд на предмет их разговора. Его губы плотно сжались. У Энн пропал аппетит. Она не раз уже замечала, как лебезят перед королем его приближенные, и невольно подумала, что даже королева слегка заискивала перед Генрихом. Вот король Ричард не потерпел бы такого подобострастия! Юному принцу Генри не терпелось продолжить охоту, поэтому вскоре охотники вновь начали рассаживаться по коням. Энн умышленно медлила, дожидаясь, когда Ричард соберет одеяла.
Король и принц ехали впереди. Загонщики поднимали дичь, птицы взмывали в воздух под ободряющие крики охотников.
Ястреб Энн забил крыльями от нетерпения. Его волнение мешало Энн наслаждаться прогулкой. Наконец один из егерей забрал у девушек птиц. Филиппа и Энн с облегчением вдохнули пьянящий, как вино, осенний воздух и огляделись. Из приятных раздумий Энн вывели тревожные крики. Только тут она заметила, что они с Филиппой отстали от остальных. Ричард и стражники из Раштона ехали за ними по пятам.
Ястреб принца Генри поймал очередную добычу — жаворонка. Подъехав поближе, принц отозвал птицу и, наслаждаясь триумфом своего любимца, не заметил, как из-за кустов выскочило черное, рычащее существо с налитыми кровью глазами и оскаленными клыками. Испуганные охотники подняли крик, дамы завизжали. Король слишком поздно заметил опасность, его конь взвился на дыбы так неожиданно, что король чуть не вылетел из седла. А огромный черный кабан ринулся прямо к мальчику, который окаменел при виде чудовища. Конь принца заплясал на месте, Генри не удержался в седле и упал, при этом его нога запуталась в стремени. Словно понимая, что происходит, кабан с вызовом обернулся к похолодевшим от ужаса придворным, даже не пытающимся прийти на помощь принцу, а потом бросился к беспомощному мальчику, вопящему от страха.
