Должно быть, он успел принять душ еще раз.

Русые волосы были еще мокрыми, капли воды блестели на обнаженном торсе. Кейт подавила вздох, любуясь идеальной симметрией его тела.

Широкие, мускулистые плечи. Великолепная тонкая талия. Тугие ягодицы.

Сомнений быть не может. Он прекрасен.

Завтра ему предстоит поднять в небо новый аппарат. Казалось, на солнце набежало облачко, когда Кейт подумала о двух прототипах "Пегаса", разбившихся и сгоревших. В первом случае пилот погиб. Во второй раз экипаж выжил, но получил серьезные ожоги.

Кейт не раз приходилось терять друзей и коллег из-за дурной погоды, несмотря на которую они регулярно поднимались в воздух. Риск составлял неотъемлемую часть профессии. Но мысль о Дейве, сражающемся с яростными порывами ветра или моторами, забарахлившими на высоте, приводила ее в панику.

Она выдавила тем не менее улыбку, заметив, что Дейв поймал ее отражение в зеркале. Вытерев лицо, он прошел в спальню.

— Нынче утром мы проспали забронированное время.

— Да?

Перспектива пропустить очередную партию гольфа Кейт не трогала. Прошлой ночью она потянула каждую мышцу и каждое сухожилие. По правде, она даже не была уверена, сможет ли доползти до ванной.

— Да, — подтвердил он, притулившись на краешке кровати. — Кроме того, мы проспали завтрак и ланч.

— Ланч? — Сделав усилие, Кейт откинула с лица волосы. — Сколько же времени?

— Почти час.

— Час? — недоверчиво переспросила она. — Боже милостивый!

— Не волнуйся попусту. Я позвонил, что мы будем попозже. — Он поднял брови, изображая некоторую растерянность. — Так что не знаю, чем бы нам заняться до двух?

— Ну...

К тому моменту, когда они наконец покинули свою комнату и перехватили поздний ланч в гостиничной столовой, было больше трех. Но Дейв, казалось, не больше Кейт торопился подвести черту под украденными часами свободы.

Она связалась по сотовому со своими соседками. Дважды. Джил уже определила их местонахождение по следящим устройствам, встроенным в идентификаторы, имеющиеся и у Кейт, и у Дейва, так что было наивно отрицать, что они провели ночь вместе. Пообещав доложить обо всем ей и Каролине, Кейт выяснила, что капитан Вестфол до сих пор в отсутствии, и повесила трубку.

Поскольку никаких собраний не намечалось, они с Дейвом решили выбрать длинный путь назад. От Риодозо они направились на юг к Клаудкрофту. Дорога, вьющаяся среди горных хребтов, на каждом повороте открывала новые эффектные виды. К радости Кейт, она обнаружила также указатель на Санспот.

— Что это за место? — спросил Дейв.

— Там находится национальная солнечная обсерватория. Это главная по значению обсерватория в стране для исследования явлений, связанных с Солнцем. Я многие годы мечтала побывать там.

Она глянула на часы, потом на указатель расстояния и вычислила, что они могут позволить себе краткий визит.

— Разве они открыты так поздно, тем более в воскресенье?

— Для широкой публики, вероятно, нет. Но я вела кое-какие работы с директором обсерватории.

Вверну пару раз его имя, может, они позволят нам зайти.

На шестнадцать миль до обсерватории им потребовалось полчаса езды, за которые они преодолели четыре тысячи футов подъема. Добравшись до группы домиков, представлявших собой Санспот, казалось, они забрались на вершину мира. Тут не было ресторана, магазинов, никакого тебе сервиса, так что оставалось надеяться, что у пикапа хватит горючего, чтобы доставить их вниз по дороге, сплошь состоящей из зигзагов и поворотов.

А вот чего в Санспоте было в изобилии, так это ослепительно голубого неба Нью-Мехико, славящегося безоблачностью и прозрачностью воздуха.

По этой причине военно-воздушные силы США еще в 1948 году обратились с просьбой к Гарвардскому университету спроектировать тут геофизический центр для наблюдений за солнечной активностью. Начинали с шестидюймового телескопа, помещенного в металлический корпус. К настоящему времени объект разросся до комплекса, включающего два сорокасантиметровых коронографа, современные спектрографы для измерения длины волн и солнечного телескопа Ричарда Б.

Данна — сооружения, состоящего из тридцати ярусов, весом около двухсот пятидесяти тонн.

Кейт не терпелось его увидеть. Возможность показать Дейву часть своего мира усилила ее возбуждение.

— Остановись там, у ворот, — инструктировала она. — Приступим к упоминанию имен.

Как скоро выяснилось, Кейт не потребовалось пользоваться ничьим именем, кроме ее собственного. Директора не оказалось на месте, но его представитель явился, чтобы лично приветствовать ее. Тощий, как шест, и дочерна загорелый из-за большой высоты, ученый с энтузиазмом пожимал ей руку.

— Доктор Харгрэйв! Я Стью Петри. Какая приятная неожиданность! Я читал ваши работы об эффектах ионизации капель воды, рассеиваемых в атмосфере ураганными ветрами. Очень впечатляюще!

— Спасибо. Это капитан Дейв Скотт, воздушные силы Соединенных Штатов.

Делегат приветствовал Дейва вежливым кивком, но интерес для него представляла одна Кейт.

Как и для Дейва, кстати.

— Вы здесь по работе? Я не видел запроса от метеорологического агентства, но, возможно, он еще не попал ко мне на стол. Иногда бумаги идут невероятно долго.

— Нет, наше появление тут — чистая случайность. Дейв и я ехали от Риодозо и заметили указатель на обсерваторию. Я не могла устоять перед искушением заглянуть ненадолго.

— Так надо полностью использовать представившуюся возможность! Позвольте быть вашим гидом.

В своих странствиях Дейву приходилось видеть много чудес света — старинных и современных. Телескоп Данна явно подходил под вторую категорию. Верхняя часть телескопа размещалась в высокой белой башне, своими тридцатью ярусами уходящей в небо. Нижняя часть находилась под землей. Сам инструмент был подвешен в специальном контейнере на вершине башни. Контейнер, в свою очередь, висел на трех крепежных болтах, каждый всего пару дюймов в диаметре. Мысль об этих немногих ненадежных дюймах не давала Дейву расслабиться, когда он последовал за двумя учеными на платформу для наблюдения.

— Сейчас телескоп настроен для слежения за спокойной стороной Солнца, — словно извиняясь, сказал Петри, пока Кейт заглядывала в глазок.

Дейв последовал ее примеру и увидел невзрачный серый диск. — Мы используем монохромную камеру для видеозаписи, — объяснял Петри. — Наблюдаемый вами кадр делается в водородном альфа-излучении, длина волны порядка шестидесяти пяти сотен ангстремов.

— Классно.

К счастью, Кейт перехватила внимание ученого своими комментариями.

— Вы должны использовать электронику для записи цветных изображений, получаемых вашими спектрографами.

— Так и есть. С помощью нового спектрографа мы можем измерять две или больше волны одновременно, даже если они находятся в разных частях спектра. Можем даже проводить наблюдения в зоне, приближенной к ультрафиолетовой и инфракрасной.

Как и большинство пилотов, Дейв изучал астрофизику в пределах, позволивших ему следить за диалогом двух ученых первые две минуты. Он знал, что ультрафиолетовый и инфракрасный спектры находятся сразу за областью видимого света.

Чтобы следить за разговором дальше, его познаний было явно недостаточно.

Он таскался за ними, восхищаясь возбуждением Кейт и ее оживленными жестами так же, как и ее неисчерпаемыми познаниями. На лице Кейт не было никакого макияжа. Она собрала свои волосы назад резинкой, которую прихватила со стола портье по дороге. Ее трикотажная рубашка была несколько помята, так как всю ночь пролежала в углу, куда швырнул ее вчера вечером Дейв. В ней не осталось ни капли сходства с вышколенным офицером. Как и с бегуньей в обтягивающем тренировочном костюме.

Странно. Дейв представить не мог, что любой из этих образов можно вытеснить из его мыслей, но теперешние ее бесконечные вопросы и нетерпение, с которым она заправляла за ухо выпавшую прядь, заставляли его волноваться. Конечно, не так сильно, как ночью, когда он видел Кейт обнаженной и раскрасневшейся после занятий любовью.