– А я и не могу.

– Что не можешь?

– Не могу знать причины.

– Тебе надо меньше увлекаться религиозными мистиками. Я понимаю, что это отвечает твоей женской природе и тяге к таинственному, но опустись, пожалуйста, на землю. Завтра на календаре будет двадцать первый век. Где Он, твой Бог, в чем Он себя проявил за это время?

– Кто знает.

– Как это, кто знает? Как это, кто знает?

– Ну ладно, Ваня, ладно. Не заводись.

– Мне предложили должность доцента на кафедре.

– Да ты что? Вот здорово! Какой ты молодец! Ты лучший. Представляешь, тебе только двадцать семь, а ты уже доцент!

– Господи, господи, как мне плохо.

– Что такое, Иван? Что плохо?

– Все плохо, все плохо.

– Где болит?

– Меня тошнит. Сейчас вырвет.

– Сестра, дайте судно, быстро.

– Нет. Все прошло.

– Уверен?

– Нет. Теперь ни в чем не уверен. А Бог есть, доктор?

– Бог? Думаю, есть. Иначе вы бы давно уничтожили себя. Ну не вы, не вы. Я вообще имею в виду людей. А вы что думаете, философ?

– Думаю, есть, но зачем – не понимаю.

– А что Его понимать? Вы либо верите, либо нет. Что же здесь понимать? И потом, на что ориентироваться человеку прикажете? На периодическую систему Менделеева или на теорию Дарвина? Эйнштейн и тот не отказался от Бога. Лично я в церковь не хожу, но когда тяжело, вспоминаю о Нем. Так и люди. Ну, как вы себя чувствуете?

– Нормально.

– Тогда продолжим.

Легкими насечками отделяют кожно-апоневротические отделы от периферии раны, что облегчает в конце операции послойное зашивание. После этого подковообразно с основанием книзу рассекают подапоневротическую клетчатку, височную мышцу (в соответствующей области), надкостницу. Распатором скелетируют кость по всей длине разреза на ширину 1 см, затем рану раздвигают крючками и накладывают фрезевые отверстия.

При резекционной трепанации лоскут из надкостницы отслаивают по всей площади. Накладывают одно фрезевое отверстие и затем кусачками отверстие в кости расширяют до необходимых размеров.

– Ваня, что это? Ты и «Coca-Cola»? Что с тобой? – Маша взяла из рук Ивана большой белый надувной мяч.

– В магазине была промоакция, и меня уговорили взять для Коли этот мячик, – рассказывал он, разуваясь.

– Ты же знаешь, как я ненавижу всю эту рекламу, но ведь это всего лишь мяч… И потом, символика фирмы мелкая… Да ладно, пусть играет.

– Николаша, беги ко мне! Смотри, что я принес. Держи, – и он бросил мяч прибежавшему на его зов мальчику.

Мяч попал ребенку по голове и отскочил. Иван опять поймал мяч и, положив на пол, слегка ударил ногой. Это понравилось Коле, и большую часть вечера он футболил.

– Вы ужинали?

– Только Петя, а мы с мамой ждали тебя.

– Ну, идем. Мама! – позвал он.

Кухня, где они ужинали, была небольшой, но уютной, с газовой плитой в углу, на которой стояло большое пустое ведро.

– Воду отключили?

– Да, профилактические работы. Я же говорила, надо поставить в ванной электрический нагреватель. Колю надо купать.

Вошла мама.

– Нина Петровна, садитесь.

– Как ты, мама? Как сердце?

– Ничего, сынок, хорошо. Как у тебя дела?

– Сегодня был совет, будут рекомендовать меня на должность декана факультета.

– Отец бы гордился тобой. Он так хотел учиться. Какой ты счастливый, Ваня! И всё сам!

– Да, это правда. Все сам. Я действительно счастливый человек. Давайте есть.

– Он, кажется, бредит.

– Вытрите ему лицо влажной салфеткой. Иван, как у нас дела? Иван, вы слышите меня?

– Да, я, кажется, заснул. Я еще живой?

– Очень даже живой. Вы что-то там бормотали.

– Как вы думаете, может, мир на самом деле только иллюзия… или массовая галлюцинация?

– Ну уж нет, с этим я не согласен. Тут на прошлой неделе нам пришлось пришивать половой член одному шоферу-дальнобойщику. Его жена приревновала, и когда он, пьяный, прилег, кухонным ножом ему это и устроила. Так, думаете, для него это была иллюзия? А для нее, этой несчастной женщины? Она же его добро и принесла в носовом платке.

– И что, пришили?

– Пришили, еще как пришили. Тут где-то есть середина. Между судьбой и тем, что человек сам с собой сотворяет. Вон Алексей дежурил месяц назад, когда привезли мужчину с половиной черепа. Бедолага демонтировал трубу теплотрассы, вернее, ее кусок. Так умудрился сесть именно на ту сторону, которую отвинчивал, то есть пилил сук, на который сел. Естественно, упал головой вниз с трехметровой высоты, а под ним стояло корыто для цемента. Он и наткнулся головой на его край.

– Да вы сам философ, доктор.

– Станешь с вами философом. В прошлом году привезли восемь детишек. Все из одной группы. Тяжелейшее отравление, мышьяком, кажется. Оказалось, в группе решили потравить мышей или крыс и поставили приманку. Эти твари наелись ее и полезли в кастрюли пить, а там молоко, на утро приготовленное. На завтрак. Утром няньки пришли, видят в кастрюле крысу. Выбросили. Молоко прокипятили и детям дали. Только одного удалось спасти.

– Неужели такое бывает?

– Бывает и такое. Вот вы сидите в своем академическом мире и рассуждаете о сущности бытия, а оно, это бытие, здесь, везде. В деталях, в ситуациях. Не знаю, как вы, а я верю в Бога и знаю, что у Него есть великий замысел, который нам неведом. И это правильно.

– Да, да, вы верно говорите. Есть Он, есть. Надо только попытаться Его почувствовать.

– Давление повысилось.

– Ладно, Иван, давайте спокойнее. Расслабьтесь. Все будет хорошо. Продолжаем.

При костнопластической трепанации фрезевые отверстия наносят на расстоянии 6–7 см между ними ручным коловоротом Дуайена или с помощью специальной машины с режущим сверлом. Ложечкой со дна фрезевого отверстия удаляют свободные или относительно свободные обломки внутренней костной пластинки. Затем проводят между костью и твердой мозговой оболочкой узкий эластичный металлический проводник с проволочной пилой. Если проводник не выводится во второе отверстие, его можно приподнять с помощью узкого элеватора. Последний пропил выполняется не до конца, чтобы получилась ножка из надкостницы и мышцы. В случае необходимости можно удалить кусачками кость по нижнему краю трепанации. Элеватором приподнимают костный лоскут, отделяют возможные сращения его с твердой оболочкой, затем лоскут откидывается. Черепная коробка вскрыта.

Был вечер. Ваня задерживался на работе. Его мама смотрела в своей комнате телевизор. Маша гладила белье в гостиной. Коля играл с мячом. На кухонной плите закипала вода в ведре, пора было купать ребенка. А тот в это время ударил мяч ногой так, что он попал прямо в ведро с водой.

Коля был мальчик самостоятельный и ходил уже в подготовительную группу детского сада. Он не стал обращаться ни к кому, а взял табурет, поставил его поближе к плите и встал на него коленями. Затем он попытался дотянуться до мяча, но у него это не получилось, и он потянул за край ведра. Знаете, такое машинальное движение приблизить объект. Полное кипятка ведро полностью опрокинулось на мальчика. Все произошло так быстро, что Коля даже не успел закричать.

Это все не произвело значительного шума.

Кипящая вода в ведре. Кипящая вода на ребенке. Ребенок, почти мгновенно задохнувшийся в болевом шоке. И наконец, обваренное детское тело, соскользнувшее с водой на пол. Ужас так сильно раскрыл глаза ребенка, что они застыли навсегда. Только тело еще несколько секунд конвульсивно дергалось.

Маша, услышав шум на кухне, быстро побежала туда.

Наверное, она успела увидеть своего сына, лежащего в трусиках и маечке рядом с плитой. Его красное, обваренное тельце. А может быть, ей повезло, и она не увидела ничего этого, потому что поскользнулась на мокром полу и, виском ударившись об острый угол мойки, мгновенно скончалась.