— А сама?

— А сама я уже ищу информацию по нашему заказу. — Бешеный стрекот клавиш, писк поисковой системы, кваканье автоматического переводчика, одиночный выстрел… тьфу, щелчок — это ей надоело, как переводчик бубнит, и она его выключила. Зачем он ей, когда она свободно говорит на обоих государственных языках и на четырех диалектах?

Берни снял с верхней полки стеллажа банку растворимого кофе. Опять осталось меньше трети. Фил живет на кофе и шоколаде, а остальную энергию, кажется, из воздуха берет. Знали бы родители…

— Держи свой кофе, малолетняя наркоманка, — проворчал он, ставя объемистую кружку возле острого локтя, обтянутого вязаным рукавом. — Не смахни кружку.

Не отводя глаз от монитора и не снимая пальцев с клавиатуры, детектив Фил Кейси откинулась чуть назад, прислонилась плечом к его бедру, потерлась затылком о ткань.

— Спасибо, начальник.

Берни отодвинулся, небрежно потрепал стриженую макушку.

— Много себе позволяете, рядовой.

— Я штатская, Берни, не забывай. Когда уже ты себе позволишь что-нибудь? чтоб твоей Минне пусто было.

— Фил, я сто раз просил…

— Ладно, молчу. Все, отойди, не мешай, ты меня отвлекаешь.

Клавиши застрекотали снова.

Берни вернулся в свое кресло и разложил перед собой фотографии.

Еще бы это дело не было секретным…

…Молодая поросль на обломках старого Рейха. Люди нового мира. Вот этот мальчик… какая разница, чей он сын? он гражданин Галактической империи Лоэнграммов. Его воспитывали в старых традициях, а они незаметно сменились новыми. Как миллионы детей по всей галактике — что на наших прежних землях, что на прежних землях Альянса, — они начали жить в одном мире, а продолжают — совсем в другом. Как Фил… лучшая выпускница информационного факультета Хайнессенского университета, прошедшая шестилетний курс в четыре года. Вундеркинд. Родители до сих пор трясут головами, не в силах осознать, почему ее понесло на Феззан заниматься частными расследованиями. Такие блестящие перспективы открывались в Баалатской автономии, — учитывая диплом с отличием и громкую фамилию. Которую она немедленно сменила на самую обыкновенную, лишь бы никто не связывал ее с ее знаменитым отцом. Фил Кейси, ха…

Если бы не Фил, и агентства-то никакого бы не было: это была ее идея. Однажды она разыскала Бернхарда в сети, в два счета раскрутила на подробности его не слишком радостной биографии и вмешалась в его жизнь, уцепившись за два года службы в полицейском управлении на Фрейе. Он не знал, куда девать себя после развода, больше всего хотелось уехать куда-нибудь подальше от Минны, но при одной мысли, что это означало и разлуку с детьми… Глупости, — сказала Фил, — галактика — очень маленькая территория. Ты и с другой планеты при желании долетишь, чтобы повидаться с ними. Тебе надо изменить все коренным образом. А мне нужно оторваться от родителей. И нам обоим полезно повариться в самой середине этого котла. Привет, Берни, встретимся на Феззане.

Он летел на Феззан и недоумевал: как его угораздило согласиться. Надо же, не думал, что все еще способен на авантюры. Ну, взгляну, какой стала эта смешная девочка с хвостиками — он едва ее помнил — и полечу обратно, к Вилли и Гансу.

Взглянул. Дальше его подхватило вихрем, и опомнился он, уже держа в руках лицензию на частную детективную деятельность, под вывеской "Berny amp;Phill", привинченной к дверям арендованного офиса. Рядом Фил, у которой, оказывается, давным-давно не было никаких хвостиков, командовала рабочими, таскавшими мебель.

Ладно, подумал он, через пару месяцев прогорим, и я вернусь на Фрейю, а она — на Хайнессен.

Прошло полтора года, а они не только не прогорели — даже обрели репутацию… вон какие заказы получаем.

Если я что-то понимаю в этой жизни, мы работаем как минимум на госсовет, а то и лично на кайзерин.

Он покосился в сторону стрекота клавиш.

Мы неплохо устроились, но если так будет продолжаться, придется сворачивать лавочку. Не потому, что лавочка плоха. Просто — только слепой не увидит, чего добивается эта девочка от меня. Однажды я могу не выдержать и ответить… а это будет совершенно неправильно и даже, наверное, безнравственно. Хромой отставник, разведенный муж, старше ее на пятнадцать лет. Или даже на семнадцать. Нет-нет, Фил, и не думай даже.

Хватит того, что я сам иногда… Хель. Делом займись, Берни, глава детективного агентства, нечего заглядываться на юное создание, даже если создание то и дело смотрит на тебя такими глазами, что спине жарко.

Вздохнул и хлопнул по клавиатуре своего комма. Завещание не лежит в открытом доступе, на него нужно напускать Фил, но экономические отчеты с Гибера доступны любому желающему. Поглядим, что можно извлечь из этих скучных цифр.

Несколько дней водили гостя по официальным достопримечательностям. Заморочили голову Генриху, так что он потерял мальчишек из виду, и с удовольствием проехались общественным транспортом до парка развлечений. Катались на колесе обозрения, налопались мороженого на неделю вперед… впрочем, это только сейчас так кажется, а через часок можно и повторить. В тире постреляли. Все-таки Петер здорово был старше — поэтому не так обидно, что он стрелял лучше всех. Взяли напрокат роликовую доску, одну на троих, гоняли на ней по дорожке вокруг пруда.

Отлично развлеклись, только вот потом Петер нечаянно налетел на какую-то девчонку, она аж упала. И тут очень быстро стало скучно — потому что, как воспитанный юноша, он кинулся ее поднимать, и помогать отряхивать подол, и прикладывать носовой платок к поцарапанной коленке, а потом покупать ей мороженое, чтобы она не обижалась, а потом… Алек с Феликсом закладывали виражи на прокатном скейте и поглядывали в ту сторону, а Петер все болтал с этой… ну сколько можно? Наконец Алеку это дело надоело, и он попросту подошел, дернул друга за рукав и сказал:

— Пора уже, пойдем.

И пошли — после того, как Петер еще минут этак десять все прощался и кланялся.

Однозначно, от девчонок одни проблемы.

Ну ничего, зато когда его удалось наконец увести из парка, поймали такси и покатили не куда-нибудь, — в космопорт, до самой "Брунгильды". Прославленный крейсер стоял на приколе возле навигационной башни, по нему водили экскурсии, но Алека фон Лоэнграмма пропустили так. Ни у кого язык не повернулся — потребовать от мальчишки, чтобы он купил билет на флагман своего отца. Ну и — этот же не будет обрывать кисти с портьер на память. Это же его наследство, хоть и служит временно развлечением для гостей столицы.

Тем более что Алек нарочно время подгадал, когда посетителей не бывает — чтобы без лишней неловкости.

Бродили по пышным каютам и устланным коврами коридорам. Спустились на служебные ярусы, где уже, конечно, никакого золота и бархата, только сталь и пластик. Показали Петеру место, где борт вскрывала команда нападающих — в том самом последнем бою. Заплата была наложена мастерски, если не знать, где была дыра, ни за что не догадаешься.

Алек и Феликс знали, конечно.

На корабле почти никого не было — кроме нескольких сторожей, бывших военных. На одного из них наткнулись, поднимаясь на мостик, к большим обзорным экранам. Сторож издал невнятный звук, вытянулся в струнку, вскинул руку в салюте. Мальчишки весело козырнули в ответ и зашагали дальше. За их спиной странно хлюпнуло. Оглянулись — сторож смотрел на них круглыми глазами.

— В чем дело? — поинтересовался Алек. — Разве туда нельзя?

— М… можно, — ответил ветеран. — Просто… я служил здесь в последние годы войны. Вы напомнили мне… Извините, молодые люди.

Феликс пихнул Алека в бок.

— Явление призрака кайзера на борту "Брунгильды", — сказал он театральным шепотом.

— Да ну тебя, — фыркнул Алек. — Мал я еще сторожей пугать.