Роберт Дадли уже устал от напряженного ожидания; лошади были готовы, и он бормотал что-то себе под нос, наверняка ругательства, когда Тайрон внезапно возник из темноты.

– Я, черт побери, уже заждался, – проворчал он, передавая уздечку Ареса Тайрону Харту.

– Мы интересно поболтали.

– Поболтали? Но ты выяснил, что хотел?

Тайрон посмотрел сквозь деревья и увидел лишь контуры крутых крыш и наклонных фронтонов Гарвуда.

– Я выяснил… Она – исключительно прелестное, когда без одежды, существо.

Дадли сощурился.

– У тебя не было времени…

– Не тужи, Робби. Я говорю всего-навсего о том, что на ней не было длинного плаща и капюшона. Вообрази, – он усмехнулся и оглянулся на дорогу, вскакивая в седло, – еще пять минут – и я мог бы произвести на тебя впечатление собственным мастерством.

– Ты и так каждый день меня впечатляешь, – сухо заметил Дадли, вскакивая в седло следом за ним. – Смею спросить, о чем вы говорили?

– О ее предстоящем браке с Эдгаром Винсентом, кроме всего прочего.

Дадли, который старался осторожно провести лошадь среди переплетенных толстых корней, поднял голову так резко, что ветка хлестнула его по макушке, и если бы не быстрая реакция, шляпа точно слетела бы на землю.

– Ты сказал… Эдгар Винсент?

– Именно так. Это он – удачливый женишок нашей миленькой маленькой французской распутницы.

Дадли пробормотал:

– О Боже.

– Точно, – подтвердил Тайрон. – Она говорит, что приходится племянницей лорду Пакстону; она обручена с Эдгаром Винсентом и помогает полковнику Бертрану Росу устроить нам с тобой западню.

Дадли медленно оглянулся, кожаное седло заскрипело под его тяжестью.

– Естественно, она отрицала, что видела этого полковника в гостинице?

Харт покачал головой:

– Нет, она призналась, что встречалась с ним. Кроме того, она сказала, что это он велел ей завлечь нас, соблазнить и подманить.

– И?..

– И… Она, похоже, думает, что предложенный ею план просто великолепен, и хочет, чтобы я стащил рубины из-под носа полковника Роса.

– Что-о? – Дадли подался вперед. Казалось, он не верил собственным ушам. – Она хочет надуть Роса?

– Похоже на то.

– Конечно, ты ей не веришь?

Харт нахмурился. Он верил тем ужасным синякам, которые оставил на ее шее Рос, он верил ненависти, которую увидел у нее в глазах в гостинице. Участие лорда Пакстона в этом деле Тайрон тоже мог понять. Граф был игрок, у него большой долг, и если он на самом деле обручил ее с Эдгаром Винсентом, то сделал это или во имя денег или ради исполнения обязательств перед партнерами. Винсент же – торговец рыбой, незатейливый мужлан, который начал свое дело, торгуя карпами в Лондоне. Как он стал одним из богатейших людей, для некоторых было глубокой тайной, но не для тех, кто тоже занимался торговлей. Его имя было хорошо известно на черном рынке. Иметь дело с богатством французских мертвецов-аристократов – это только звучит неприятно, а на самом деле достаточно выгодно. И Винсент этим занялся.

Но крысе из канавы на все деньги мира нельзя купить того, чего хотелось больше всего, – респектабельности. Брак с племянницей Пакстона дал бы Винсенту положение в обществе, особенно если заглянуть немного вперед и увидеть будущую смерть лорда. Единственный сын Пакстона умер от лихорадки еще в детстве, а если в браке Винсента и Рене д’Антон родится наследник мужского пола, то мальчик, вероятно, унаследует все титулы и состояние.

Что касается Роса, этот высокомерный и честолюбивый тип решил сделать себе имя, чего бы это ему ни стоило. Он воспользовался бы любыми средствами, подвернувшимися под руку, ради достижения поставленной цели… Поэтому, решил Тайрон Харт, он должен узнать все, абсолютно все о Рене д’Антон и о том, какой выгоды от нее ищет полковник Бертран Рос.

– Ты поверил, Тайрон, это написано на твоем лице, – заметил Дадли. – Похоже, мы приближаемся к виселице.

– Я пока еще не дал согласия.

– Но ты ведь не послал ее подальше, так ведь?

– Мне интересно посмотреть, как будут развиваться события, – объяснил Харт.

Роберт Дадли вздохнул:

– Развиваться? Да я уже чувствую петлю на шее.

– Ради пятидесяти тысяч фунтов стоит потерпеть некоторые неудобства.

– Пятьдесят тысяч? – Дадли тихо присвистнул. – А наш кусок?

– Все пятьдесят тысяч, естественно. – Тайрон направил Ареса вперед. – Доверься мне, старина. Я когда-нибудь позволял женщине вмешиваться в дела?

– Нет, но всегда все случается в первый раз. А для тебя первый раз может оказаться последним.

– Поверь мне, я не возьмусь за дело, если не буду убежден, что игра стоит свеч. И не стану рисковать попусту.

Дадли фыркнул.

– Да, если бы мы только обсудили с тобой сначала, что такое риск.

Тайрон тихо засмеялся.

– Риск, мой дорогой, – это то, что способно удержать кровь, слишком быстро текущую по венам.

Но в голосе компаньона не было уверенности Тайрона.

– Как ты расстался с ней? Что вы решили?

– Я сказал ей, что мне надо все обдумать. И мы встретимся через три дня, как и планировали, вот тогда я и сообщу о своем решении.

– Три дня… не много времени.

– Она говорила Росу о возможности нашей встречи, поэтому надо ожидать и его появления.

– Конечно, – сухо бросил Дадли.

– Если бы я передумал и отказался от встречи, то Рос, который за ней следит, сразу бы понял: что-то пошло не так. И его нос, обладающий прекрасным чутьем, задергался бы, как у бладхаунда, когда у него жар, и мы могли бы потерять собственное преимущество.

– А у нас есть преимущество?

Тайрон наклонился и хлопнул Дадли по руке.

– У нас есть ты. В течение трех дней ты сможешь выяснить все, даже то, почему моча у короля синяя, а… – Он хотел добавить еще что-то в том же духе, но передумал. – Ты должен узнать насчет девочки: чем именно держит ее Рос, и как мы можем эти сведения обернуть себе на пользу.

Дадли свирепо посмотрел на приятеля.

– И это все?

– Ну, поскольку ты сам напрашиваешься, то можешь осторожно поинтересоваться насчет рубинов. Она назвала этот гарнитур «Кровью Дракона» и подозревает, что рубины из дворца короля Людовика. Они стоят кучу денег и были отданы торговцу рыбой на хранение. Это займет у тебя дня два. А пока, я думаю, – Харт оглянулся назад и внимательно всмотрелся в темноту, – визит к Дорис Райли будет весьма полезен. Если кто и знает что-нибудь насчет приближающегося бракосочетания Эдгара Винсента, то это должна быть мадам его любимого публичного дома.

– Ты в бордель, а мне, значит, за городскими сплетнями? Несправедливое распределение труда.

Тайрон засмеялся:

– Прекрасно! Ты отправишься к Дорис, а я поеду обратно на Прайори-лейн и объясню беременной девахе, которая ждет тебя в твоей постели, что ты в Берксвелле собираешь кое-какие сведения у кого надо.

– Ага. – Дадли сдвинул шляпу на затылок. – Понимаю твою мысль.

– Мысль моя заключается в том, Робби, что нельзя позволять женщине залезать тебе под кожу, чтобы ты чувствовал себя виноватым, если загляделся на другую пару хорошеньких ножек.

– Знаешь мое самое заветное желание? Вернуть тебе в один прекрасный день вот эти самые слова.

– Этого никогда не случится. У меня слишком толстая кожа, и я слишком впечатлительный.

Как только деревья кончились, Тайрон направил Ареса вперед и они быстро понеслись по открытой местности, так быстро, словно это были не лошадь и всадник, а черная молния. В мгновение ока перед Тайроном возникли дома. Это означало, что они приближаются к деревеньке Беркс–велл. Харт повернул на восток, стараясь держаться в тени деревьев. Он петлял, подъезжая к городку, пока не достиг западных окраин и не натолкнулся на высокий, величественный дом, обнесенный низкой каменной стеной.

Для случайного прохожего он был обычным модным домом, каких немало расположено по берегу реки. Но местные жители, особенно мужчины, прекрасно знали, что это один из известнейших борделей между Ковентри и Бирмингемом.