Дрожь предвкушения вытеснила из головы все мысли: он вдруг различил шум осторожных шагов.

Тот, кто приближался к нему, находился на расстоянии каких-нибудь десяти футов и, судя по крадущейся походке, не принадлежал к клану Камеронов. Алекс находился на самом краю лагеря, впервые за много дней оказавшись в одиночестве: Лохиэл поручил охранять его Струану Максорли. До Лохиэла дошли слухи, что заклятый враг Александера, герцог Аргайл, пришел в бешенство, узнав, что Черный Камерон благополучно вернулся в Ахнакарри. К тому же вскоре от руки Александера погиб племянник герцога, Малькольм Кэмпбелл. Продуманный Аргайлом план захвата Александера в плен провалился, но нестерпимое желание увидеть его повешенным в замке Инверари побудило герцога удвоить награду за поимку врага и довести ее до десяти тысяч фунтов. Алуин Маккейл выведал, что герцог нанял убийцу, какого-то француза, который похвалялся тем, что у него не бывает осечек. Алекс отмахнулся от этих известий – в конце концов, на протяжении пятнадцати лет изгнания ему пришлось то и дело сталкиваться с наемниками Аргайла. Но Лохиэл встревожился, как и Алуин и Струан Максорли, которые с недавних пор безотлучно находились рядом с Алексом.

Однако никому из них не пришло бы в голову подкрадываться к нему в темноте.

– Прошу прощения, лэрд...

Сжавшись в комок, Алекс мгновенно развернулся и одновременно выхватил пистолет. Пожилой, бедно одетый член клана поспешно закрыл лицо руками и попятился, бессвязно бормоча мольбы о пощаде на гэльском языке.

Вполголоса выругавшись, Алекс выпрямился, шагнул к дрожащему старику и приподнял его над землей, схватив за грудки.

– Безмозглый олух! Что это ты задумал? Какого черта подкрадывался ко мне в темноте?

– Я... не подкрадывался, лэрд, – прохрипел старик, с трудом переводя дыхание. – Я правда не хотел. Я шел, как всегда, только тихо, чтобы не потревожить вас. Я же видел, что вы задумались, вот и не хотел вам мешать!

Не в силах сразу побороть возбуждение, Алекс медленно разжал пальцы, отпустив незнакомца. Старик опасливо попятился, не сводя вытаращенных глаз с заряженного пистолета. Алекс спрятал его за пояс.

– Ну и ради чего ты так рисковал? – хмуро осведомился Алекс.

Старик шумно сглотнул, опустил руки и расслабился, его тощее тело сразу съежилось, стало сутулым, напомнило Алексу скомканный лист пергамента.

– Звать меня Андерсон, лэрд, Роберт Андерсон. Я так думаю: ночь коротка, а вам и отдохнуть надобно...

Алекс вскинул голову и пронзил старика таким взглядом, что тот сжался еще сильнее.

– ...но когда я услышал, что завтра утром мы выступаем, то решил не ждать, переговорить с вами сразу...

– Переговорить со мной? – переспросил Алекс. – О чем, Роберт Андерсон?

– Мы с тремя сыновьями живем к северу от Престона, разводим овец. И мой брат Лахлан – тоже. А другой брат, Колла, промышляет между Абердином и Старым Рики...

– У тебя есть брат, который возит контрабандный товар из Абердина в Эдинбург? Ну и что с того?

– Ну так вот... наши овцы порой забредают черт знает куда, доходят аж до моря. А шагать за ними вокруг всего болота долго, целый день уйдет. Однажды, когда Колла гостил у нас, мы и спросили, нет ли пути покороче.

Алекс, который уже подумывал, что зря пощадил словоохотливого старика, при последних словах застыл и обратился в слух.

– Ты хочешь сказать, через это болото ведет тропа? Которой нет на картах?

– Нет, на бумаге я ее не видел – ее знаем только мы с Лахланом, так мы всю жизнь живем здесь. – Пастух многозначительно подмигнул. – Не скажу, что тропа широка, но пройти по ней можно. Все лучше, чем барахтаться по пояс в тине.

Алекс пытался совладать с беспорядочными мыслями. Неужели и вправду через болото ведет дорога, о которой известно лишь местным контрабандистам?

– А если я дам тебе карту, Андерсон, ты покажешь, где проходит эта тропа?

Старик задумчиво почесал сначала щеку, потом лысую макушку, на которой уцелел лишь жалкий кустик рыжих волос.

– Показать-то можно... но лучше я сам проведу вас по этой тропе.

– Дружище, если такая тропа действительно есть и если лорд Джордж поверит тебе, тебе придется вести через болото всю армию!

Роберт Андерсон хитро ухмыльнулся и нахлобучил на голову поношенную шляпу. Алекс торопливо провел его мимо костров и спящих воинов. Поначалу генерал только хмурился, слушая Алекса, но под конец воспрянул духом, а когда как следует подумал, то просиял. Он поручил Алексу выяснить, действительно ли существует тайная тропа, а сам отправился к принцу. Вскоре вновь собрался военный совет, предложенный план присутствующие одобрили сразу. К двум часам ночи Алекс вернулся, а спустя час вся армия горцев уже построилась на краю укутанного туманом болота.

Одинокий часовой, стоящий на страже на краю убранного поля, вздрогнул, разбуженный звуком, напоминающим сердитое гудение потревоженных пчел. Гудение почти сразу утихло, унесенное туманом, наползающим со стороны моря. Местами тонкий, как вуаль, на краю болота туман густел, доходил до плеч, был белым, как сливки, приглушал все звуки.

Рядовой Джеймс Уоллес еле сдерживал досаду. Всю ночь ему пришлось стирать влагу с лица, повсюду ему мерещились шорохи и зловещие тени. И даже крошечный костерок, в который он то и дело подкладывал сучки и сухую траву, его не радовал – наоборот, отбрасывал устрашающие тени. К утру тьма начала рассеиваться, над горизонтом показались первые лучи солнца. Вскоре стало настолько светло, что рядовой увидел лагерь на расстоянии пятисот ярдов, а потом и пологие, позолоченные солнцем холмы за Эдинбургом. Воды Ферта из чернильно-черных стали стальными.

Издалека донесся запах еды, и у рядового Уоллеса заурчало в животе. Раздувая ноздри, некоторое время он жадно ловил ароматы дыма и поджаренного хлеба, затем зевнул, почесал в паху, отложил мушкет и расстегнул штаны. Испустив стон облегчения, он засмотрелся на горячую желтоватую лужицу, растекающуюся по земле. Ручеек быстро убегал в сторону болота, изнывающий от скуки солдат невольно поднял голову, устремив блуждающий взгляд вдаль. Облака на горизонте рассеялись, по густо-синему небу протянулись розовые и золотые полосы. Окрестные города и деревни пробуждались. Торговцы уже тащили по дорогам тяжело груженные тележки, надеясь первыми успеть к открытию ворот Эдинбурга. Окутанный серым плащом ночного тумана, величественный город медленно появлялся из него – башня за башней, шпиль за шпилем. Солнце поднималось над землей. Все идет как положено, мрачно размышлял часовой, только он один торчит на краю болота.

Гул повторился, на этот раз громче, и часовой прищурился, вглядываясь в туман. Различив что-то похожее на живую изгородь на краю поля, он нахмурился и потер глаза. Кажется, раньше здесь не было никакой изгороди... Пока он вытягивал шею и таращил глаза, изгородь вдруг зашевелилась и изогнулась, словно стремясь охватить все поле.

У часового отвисла челюсть: это была вовсе не изгородь, а люди! Сотни людей, тысячи выходили из болота и тумана, словно призраки!

– Мятежники! – ахнул он. – Дьявол, это мятежники!

Он протянул руку за своей верной «смуглой Бесс», но мушкета на месте не оказалось. Вскинув голову, Уоллес увидел перед собой усмехающегося великана с черными от грязи руками и ногами, пшеничной гривой волос и перепачканной бородой. Часовой в ужасе уставился на него, а великан протянул искомый мушкет и дружески подмигнул.

– Не его ли ты ищешь? – поинтересовался Струан Максорли.

Рядовой Уоллес с глупым видом кивнул и потянулся за оружием. Но едва он коснулся холодного металла, как великан схватил его за запястье и сжал словно тисками. Рядовой услышал, как его кости трещат, будто сухой хворост. Он разинул рот, чтобы крикнуть, но ледяной металл полоснул его по горлу, и он издал только невнятный хрип. Свободной рукой Уоллес попытался схватиться за горло и успел понять, что из раны ручьем льется кровь. Боли в сломанном запястье он уже не почувствовал, его швырнули в траву на краю болота.