На самом деле, Алексия в глубине души была куда более романтичной особой, чем хотела казаться, да и казалась окружающим. Естественно, не все её мечты были связаны с отношениями. Конечно, они считались неотъемлемой частью жизни, но не были чем-то вроде самоцели. Лишь в последнее время Хейворт начала пересматривать свои прежние взгляды и поняла, что романтические отношения - это всё-таки здорово, а не отвратительно. В какой-то момент и такие мысли у девушки были. Она искренне считала отношения отвратительными.

А как иначе? Ведь не бывает так, что ты встречаешь человека, и всё складывается само собой. Даже усилий прикладывать не требуется. Как по мановению волшебной палочки. Раз, и всё готово. Фея-крёстная обо всём позаботилась, всё сделала. Любые отношения - это, прежде всего, работа. И не только над, непосредственно, отношениями, но и над самими собой. Невозможно пройти через отношения с кем-то, оставшись абсолютно, на сто процентов прежним. Всегда какие-нибудь перемены, пусть и незначительные, но произойдут. Причем, могут они быть в разные стороны. Как попытка стать лучше, так и деградация. Когда руки опускаются, и ничего не хочется делать. Есть такой тип людей, что растворяются в своих партнерах, теряя себя. А после не понимают, что именно отталкивает от них других людей. Они сами себе неинтересны... Так разве они могут заинтересовать кого-то ещё? Находясь рядом с кем-то, о себе не стоит забывать. Наоборот нужно стремиться к совершенству. Главное, не намудрить и не наделать глупости. В попытке блеснуть умом, не сесть в лужу, как иногда бывает.

Алексии совершенно точно нравилось то, что Патрик не стремился контролировать каждый её шаг, не требовал отчетности, где и с кем она проводит время, когда они не вместе. И свободу её не ограничивает. При этом видно, что это не равнодушие с его стороны, а именно уважение чужого мнения, в котором нет места для навязывания своей точки зрения и своих интересов. Не тот случай, когда основное место в отношениях занимает постулат: твои взгляды - мои взгляды, мои взгляды - это мои взгляды. Твоё мнение ничто, и балом правлю только я.

Это равноправие подкупало...

Повесив шарф в шкаф, Алексия направилась в сторону кабинета, где, в этот момент, находился Патрик.

Несмотря на то, что Локруа старался казаться беззаботным, Алексия чувствовала некое напряжение. Патрик был несколько озадачен своим разговором с учителем. Он старался угадать, чего можно ожидать от Кингстона, но пока так и не придумал ни единого варианта. В подобных противостояниях ему никогда прежде участвовать не приходилось. Какие методы может пустить в ход мужчина зрелый, опытный и достаточно повидавший в жизни? Какой вариант решения проблемы он выберет? И во сколько можно будет оценить последствия катастрофы? Каким будет их масштаб?

Разумеется, свои истинные настроения Патрик старался Алексии не показывать, но она всё без слов понимала. Давала о себе знать всё та же связь. Патрик без труда считывал эмоции Алексии, а она понимала, что творится в его душе. Хотелось подойти, обнять и сказать, что всё будет хорошо. Но что-то Хейворт останавливало. Возможно, тот факт, что она сама не была уверена в положительном исходе дела.

Нет, сомнений в Патрике не было. И в самой себе она тоже не сомневалась. Темной лошадкой в их истории оставался Томас Кингстон, сделавший неожиданное признание. И кто бы мог подумать, что он, действительно, испытывает что-то к ученице? Алексии его признание до сих пор казалось бредом. В его словах она совсем не видела искренности, лишь желание потешить самолюбие, испортив кому-нибудь из окружающих жизнь.

Патрик, действительно, обнаружился в кабинете Элизабет. Сидел за столом, опираясь локтем на столешницу и подперев ладонью щеку. При этом его взгляд был внимательно прикован к экрану.

- Ты занят? - шепотом поинтересовалась Алексия.

Локруа оторвался от своего занятия и посмотрел на девушку.

- Я разговариваю с мамой, но, думаю, ты нам не помешаешь. Кроме того, отличная возможность вас познакомить.

- Мне как-то не по себе от такой перспективы, - пробормотала Хейворт, вновь стягивая резинку с волос и позволяя им свободно рассыпаться по плечам.

Когда Алексия нервничала, она то и дело теребила пряди волос. Знала, что привычка дурная, но никак не могла от неё избавиться.

- Не бойся, - улыбнулся он. - Всё будет хорошо.

- Обещаешь? - прищурилась Алексия.

- Слово джентльмена, - кивнул Патрик.

Алексия приподняла уголок губ в улыбке, что не осталось незамеченным для Патрика.

- Что такое? - удивился он.

- Ты нахватался английский привычек. Называешь себя джентльменом.

- Но это же правда?

- Правда, - согласилась девушка.

- С кем ты разговариваешь? - тем временем Натали, отлучавшаяся на несколько секунд, вновь вернулась к компьютеру.

Судя по голосу, собеседницей Патрика была не Элизабет. Другая особа женского пола. Радовало то, что это не Изабелл, но вместе с тем появление рядом с Патриком новой девушки несколько настораживало. После того, как её мальчик связался с уличной девкой, основательно вымотавшей ему нервы, Натали любую девушку, находящуюся рядом с Патриком, начинала подозревать во всех смертных грехах.

Громом среди ясного неба стало для неё известие о том, что и в Лондоне, вдали от дома, Патрик умудрился вновь сойтись с Изабелл. Правда, обо всё Натали узнала последней. А, узнав, устроила скандал Элизабет, не забившей тревогу, как только Патрик сорвался и в очередной раз потянулся к своему наркотику.

Изабелл вновь позвонила Натали уже после возвращения в Париж. Женщина недоумевала, что могло потребоваться от неё этой девице. Они уже давно всё обсудили, расставили все акценты и пришли к выводу, что лучше им никогда не пересекаться, чтобы не случился локальный конфликт, щедро приправленный бранью, а, возможно, и дракой сопровождающийся. Однако девчонка вновь набрала номер Натали и что-то мило прощебетала о том, что нужно поговорить, как хорошим подругам за чашечкой кофе. Несмотря на то, что особого желания пересекаться не было, Натали на встречу согласилась и была в итоге неприятно поражено.

Встречу Изабелл начала со слов:

- Я знаю, где Патрик.

Наверное, в тот момент мадам Локруа побледнела, потому что Изабелл не удержалась и расхохоталась.

Придвинув к себе пепельницу, она закурила первую сигарету и начала своеобразную исповедь. Только в роли слушателя выступал не священнослужитель, а Натали, отнюдь не обладавшая ангельским смирением. Временами она готова была взорваться и разнести всё вокруг, чтобы выместить свой гнев, но потом что-то заставляло женщину удерживать себя в рамках приличия, подтверждая свой статус леди из высшего света, не способной опуститься на один уровень с Изабелл. Пусть они сидят за одним столом, но они не ровня, и никогда не встанут на одну ступень социальной лестницы.

Она ничего не боялась и совершенно не стеснялась подробностей очередного эпизода своей жизни, в котором одну из ведущих ролей сыграл Патрик. Откровенность в её рассказах зашкаливала. Она поведала обо всём. Ничего не скрывая, называя все вещи своими именами.

- А апофеозом всему стала его оговорка; он назвал меня именем другой девушки. Своей одноклассницы, - завершала свой рассказ Изабелл. - Довольно неприятно услышать из уст человека, с которым только что занимался сексом, чужое имя. При этом обращается он к тебе, а видит перед собой другого человека. И это такое мерзкое чувство.

Затушив сигарету, девушка поднялась из-за стола, оставив на столе деньги за свой кофе, и ушла. Натали осталась в одиночестве. В тот момент она не особенно понимала, для чего нужен был этот разговор, и что конкретно хотела донести до нее Изабелл. То ли новость о том, что нашла Патрика, то ли о том, что отношения их уже окончательно отошли в прошлое и больше никогда не повторятся.

После этого разговора Натали была серьёзно настроена, собиралась забрать Патрика домой, но он неожиданно заупрямился. Вновь начал отстаивать свою позицию.