- Понимаю, - протянула Алексия.

- Именно в тот период я начал пить, курить и время от времени вставлять в свою речь матерные слова. До этого был классическим образцом пай-мальчика.

- И что тебе ближе?

- Признаться, я даже не знаю.

- Не знаешь?

- Нет. Я стараюсь не ворошить прошлое. Его ведь невозможно изменить. Можно лишь в будущем не натворить ошибок, тем самым, не усугубить положение. Оглядываясь назад, я вижу себя прежнего, и мне кажется, что это какой-то другой я. От него осталось лишь имя, внешность и некоторые черты характера. Большая часть моих принципов подвергалась переосмыслению и преобразованию. Видимо, я просто повзрослел, вот и весь секрет перемен во мне.

- Взрослеть можно по-разному, - задумчиво пробормотала девушка.

- Точно, - согласился Локруа. - Кто-то взрослеет медленно, но до всего доходит своим умом, а у кого-то с глаз стремительно срывают розовые очки и показывают жизнь изнутри. Второй метод болезненный и неприятный. Хотя, в определенный момент мне казалось, что так и должно быть. Только так, никак иначе. У меня был не слишком талантливый учитель. Он не умел доходчиво объяснять материал. Меня лишь толкали вниз, и я летел, по пути придумывая, обо что зацепиться, чтобы не разбиться насмерть.

- Но ведь эти уроки в чем-то оказались полезными? Не верю, что все воспоминания имеют лишь темные оттенки.

- Правильно делаешь. Нет, на самом деле, за некоторые моменты я благодарен Изабелл. Правда, чтобы подняться вверх, сначала нужно было рухнуть на самое дно.

- Говорят, трудности закаляют. Ты с этим не согласен?

- Согласен. Без них скучно. Но иногда они ужасно утомляют.

- Это точно, - не могла не согласиться Алексия. - Они утомляют безумно.

- Подростки слишком восприимчивы и эмоциональны. Достаточно одной искры, чтобы вспыхнуло пламя. Вспыхнуло и долгое время полыхало, превращая жизнь в кошмар. Моей проблемой, как ты, наверное, догадалась, была...

- Самооценка? - предположила Алексия.

- В точку.

- Это логично. При расставании всегда страдает в первую очередь именно она. Множество вопросов появляется, самый главный из которых: почему произошел этот разрыв. И чаще всего тот, кого бросили, начинает искать причины в себе.

- Да. Так я и делал. Тем более, что при расставании Изабелл не уходила в никуда. Она вышла замуж.

- Она была замужем? - удивилась Хейворт.

- Была.

- А потом?

- Потом разбежались. Не вынесли семейного счастья и теплоты семейного очага. И Изабелл вернулась ко мне.

- И в итоге вы снова расстались.

- Разумеется. После второго витка романа родители и отправили меня к тёте. От греха подальше. Они хотели, чтобы я начал новую жизнь, перестал то и дело возвращаться в мыслях к прошлому, мучить себя. Искренне верили, что у меня это получится вдали от тех мест, где я жил раньше. И где встречался с Изабелл.

- И как? Получилось?

- Хейворт, ты неповторима. Неужели в такой момент нельзя обойтись без колкостей?

- Это мой стиль общения, - пожала плечами девушка. - Если хочешь быть со мной, привыкай. Я вряд ли сумею измениться.

- Хочу. Очень хочу. И тебе не нужно меняться. В тебе всё и так идеально.

- Ты мне льстишь?

- Правду говорю.

- Эх, Локруа, Локруа. Вот смотрю на тебя и...

- Понимаешь, что я - лучшее, что есть в твоей жизни?

- И это тоже, - засмеялась Алексия. - Но я хотела сказать, что с трудом представляю тебя каким-то другим. Для меня ты всегда такой. Немного наглый, временами циничный, даже расчетливый, но при этом неповторимый и просто замечательный. Я не представляю, каким ты мог быть раньше.

- Лучше тебе этого и не знать, - хохотнул Патрик.

- Почему?

- Потому что раньше я был комнатным растением. Бесхарактерным, незаметным, до отвращения правильным. И, знаешь, если бы мы с тобой встретились в ресторане, а я был прежним, то и разговор бы у нас не состоялся. Я просто не решился бы с тобой заговорить. Я уже говорил тебе, что было время, когда я отчаянно стеснялся своей внешности. Она казалась мне просто ужасной. И мне хотелось стать таким, как большинство. Блондином, брюнетом или шатеном. Но только не рыжим.

- А что случилось после?

- Банально, но жизненно. В меня влюбилась одноклассница. И я начал думать, что не так уж отвратительно выгляжу. Со временем совершенно избавился от комплексов, и стал тем, кем стал.

- И когда это случилось?

- Ещё в начальной школе, - сказал Локруа, потратив немного времени на размышления.

- И с тех пор началась история Патрика-любимца женщин?

- Можно и так сказать. На самом деле, девушек и, правда, было немало. Но я с ними не пробовал встречаться. Изабелл - первая, с кем я начал встречаться. Вот после нее были и другие отношения.

- Серьёзные или не очень?

- Самые продолжительные - неделя. А потом появилась ты.

- Твои отношения с Мирандой...

- У нас с ней не было отношений. Вообще-то, изначально промелькнула такая мысль. Мне казалось, что у меня все получится с ней. Но получилось как-то однобоко. Не любовь, а игра в одни ворота. Мы много времени проводили вместе, но это общение так и оставалось исключительно дружеским. Хотя, не буду скрывать. Большую часть времени мы разговаривали о тебе.

- Вот же, - прошипела Алексия.

- Мне хотелось больше знать о тебе, но спросить у тебя казалось абсурдом.

- Почему?

- Я подсознательно ждал от тебя ответного удара. При первой встрече у нас сложилось не лучшее впечатление друг о друге. Глупо это отрицать. Вот я и решил, что ты попытаешься как-то отыграться за мою выходку. Но ты неожиданно оказалась выше этого.

- Я не злилась и раньше. Просто стало немного не по себе. Мне никто никогда подобных вещей не говорил. Признаться, в твоих словах было мало приятного.

- Понимаю. Извини...

- Не за что извиняться. Слова-то в пустоту не ушли, - ухмыльнулась Алексия.

- Ты жалеешь?

- Ни секунды. А ты?

- Конечно, нет, - ответил Патрик и произнес чуть тише: - Иди ко мне, малыш.

- Вот так сразу? - изумленно вытаращила глаза Хейворт. - Без пылких признаний? Без романтических стихов? Боже мой, с кем я связалась?!

- Со мной, - ответил Локруа, улыбаясь во весь рот. - И я совсем не о том говорил. Я просто хочу тебя обнять.

- Ну да, - усмехнулась Алексия, всё же откладывая подушку в сторону и перебираясь поближе к Патрику.

Он, действительно, её обнимал и целовал, оставляя в памяти Алексии ещё несколько приятных мгновений, ассоциировавшихся, в первую очередь, с привкусом на губах табака и кофе с молочной пенкой.

* * *

В последнее время Миранда слишком часто ловила себя на мыслях о Бренте Клейтоне. И это казалось девушке безумием. Ещё пару месяцев назад они договорились попробовать начать встречаться, но пока дальше договоренности так и не зашли. По сути, отношения их так и остались на прежнем уровне. Подсознательно каждый из них хотел сделать шаг вперед, но каждый боялся рисковать. Миранда совершенно точно понимала, что не хочет оступиться и одним неосторожным словом или действием перечеркнуть всё хорошее, что между ними было и есть. Никто на свете не понимает её лучше Брента. Клейтон как будто видит её насквозь, может предугадать любое желание и сделать так, что она будет чувствовать себя принцессой. И страдать никогда не заставит. Но что она может предложить взамен? Сможет ли она сделать Брента счастливым? Этот вопрос занимал девушку сильнее всего. Постоянно держал в тонусе, не позволяя расслабляться.

Серьёзные отношения с давних пор были мечтой девушки. Она не хотела размениваться по пустякам, рисковать, обжигаться, ронять слезы, оправляться после неудач и снова бросаться в бой. Она мечтала о той любви, что случается один раз и на всю жизнь. И эта любовь у неё была. Казалось бы, всё так просто: протяни руку и возьми то, что тебе хочется. Миранда нерешительно протягивала руку, с ужасом осознавала, как подрагивают пальцы, как холодеют руки и уходит решимость. Тут же ладонь отдергивала и качала головой. Усмехалась грустно, разворачивалась и уходила. Сама себе напоминала она марионетку, которой управляют посторонние. Ни шага не может сделать без помощи других. Только решимость проявит, как кто-то тянет за ниточки, и всё... Занавес опускается, и нет больше сцены. Лишь темнота, запах пыли и затхлости. Все так привычно, все так обыденно и так... отвратительно.