- Тебя Натали хочет видеть, - повторила она, стараясь не выдать истинных эмоций.

В данный момент ей было стыдно.

- Хорошо, - прорычал Патрик и пролетел мимо тети, продолжавшей стоять в дверях.

Алексия в который раз почувствовала себя ходячей рекламой кетчупа. Щеки горели неугасимым огнем. Румянец без слов выдавал её настроения.

- Добрый день, - произнесла она, не поднимая глаз на собеседницу.

- Привет, - радушно отозвалась Элизабет, рассматривая пассию племянника.

Она кардинально отличалась от Изабелл в плане внешности. Брюнетка с темными, почти черными глазами, довольно интересная. И, в целом, очень милая.

- Алексия, - представилась тем временем собеседница. - Меня зовут Алексия Хейворт. Я учусь с Патриком в одном классе.

- Приятно познакомиться. - Элизабет улыбнулась. - Я - Элизабет. Тётя Патрика. Знаешь, твоё лицо мне кажется смутно знакомым. Мы никогда раньше не пересекались?

- Я тоже видела вас. Летом, в ресторане. И попала тогда в нелепую ситуацию, приняв вас за девушку Патрика.

- Девушка, которой племянник отдал свой платок? - предположила Лиз.

- Вы знаете? - Алексия широко распахнула глаза, посмотрев на собеседницу.

- Только о платке. Разговор Патрик мне не пересказывал. Кстати, если я правильно поняла, ты его новая девушка?

- Не знаю, - честно ответила Хейворт. - Я не до конца уверена, что нам обоим нужны эти отношения. Можно задать вам один вопрос?

- Можно, - кивнула Элизабет.

- Кто такая Натали?

- Мама Патрика.

- Ясно.

Алексия с облегчением выдохнула, что не осталось незамеченным для Элизабет.

- Вы давно встречаетесь?

- Мы не встречаемся. Патрик... Он принципиально выбирает себе других девушек. Я не очень-то подхожу под определение его идеала.

- Ты, правда, не похожа на Изабелл.

- Изабелл? - Алексия неплохо разыграла удивление.

- Он не рассказывал?

- Нет.

- Изабелл оставила о себе неизгладимое впечатление. Она...

- Элизабет, - раздался голос Патрика. - Разве мы с тобой не договаривались оставить эту тему в покое?

- Я хотела...

- Не надо, - прервал женщину племянник. - Если я посчитаю нужным донести эти знания до сведения посторонних людей, сделаю все самостоятельно. Помощь мне не нужна.

- Хорошо, - легко согласилась Лиз. - Не буду.

Бросив прощальный взгляд в сторону Алексии, женщина вышла в коридор. Задержалась на пороге, потрепала племянника по волосам и шепотом произнесла:

- Она милая. Не обижай её.

Ответа дожидаться не стала. Патрик хлопнул дверью, привалился к стене и закрыл глаза. Алексия внимательно наблюдала за его действиями. Кажется, Локруа не в лучшей форме. Неужели всего одно имя способно в рекордно-короткие срока вывести его из состояния равновесия? Заставить нервничать и даже злиться?

- Пожалуй, я пойду, - сказала Хейворт, застегивая пиджак.

- Подожди.

- Мне кажется, что сейчас у нас нормального разговора не получится.

- Тебе кажется, - отпарировал Патрик. - Всё нормально.

- Неправда. Ты злишься из-за моего разговора с твоей тётей.

- Злюсь. Но не на тебя, а на Элизабет. Это семейные проблемы, и тебя касаться не должны.

- Ты не любишь вспоминать об Изабелл?

- Ненавижу.

- Видимо, на то есть свои причины.

- И не мало.

Разговор принимал опасный оборот. Локруа осознавал: если так продолжится дальше, он может сорваться. Сейчас не самый подходящий момент для откровенных разговоров. Разумеется, он может рассказать историю своей жизни, получить жалкую порцию сочувствия и вопросов о том, насколько тяжело было смириться с предательством. Вопросы всегда одни и те же. Никогда не меняются. Будто все девушки действуют одинаково, не могут придумать ничего нового. Стоит только открыть рот и рассказать о событиях прошлого, как очередная слушательница примется тут же заламывать руки, искусно изображая сочувствие. Начнется уже изрядно приевшееся и набившее оскомину представление под названием "я разделяю твою боль". Вот сейчас Алексия должна спросить "какие", он ответит, и дальше все понесется по накатанной, такой привычной дороге.

Алексия нарушала статистику, устанавливала новые правила игры. Вопросов не задавала. Она подошла к Локруа, посмотрела на него и обняла. При этом не упустила возможности шепнуть то, что Патрика удивило, даже в какой-то мере, ошарашило.

- Так вот как ты выглядишь, когда любишь по-настоящему.

Девушка отрезала ему все пути к отступлению, не оставила возможности даже попробовать оправдаться и опротестовать её слова.

- Мерзко? - спросил Локруа.

- Завораживающе.

* * *

Они шли по вечернему городу. Дождь уже прекратился, но Патрик на всякий случай взял зонтик. Перестраховался.

На асфальте образовались лужи, в которые Алексия то и дело наступала, но даже не обращала на это внимания. Мысли были заняты другим. Собственным поведением в течение дня. Одна за другой ниточки собирались в клубок из противоречий, желания хотя бы попытаться стать счастливой и боязни оказаться вторым номером. Навсегда. Без шансов на успех. Теперь Хейворт прекрасно понимала слова Миранды, заявившей, что не хочет играть на замене. Она тоже не хотела. В то же время собственные нерешительность и скованность в отношении Патрика её саму начали раздражать. В прежние годы она могла запросто подойти к парню, заговорить с ним, пригласить на свидание. Сейчас все прежние навыки улетучились. В самый неподходящий момент, когда Алексия почувствовала особенно острую потребность в них. Нельзя достичь желаемого, не прилагая усилий. Неплохо бы вспомнить о своих прежних навыках. Единственное, что останавливает - боязнь перейти тонкую грань между решительностью в действиях и унижением. Так просто упасть в грязь, но так трудно вновь подняться, гордо вскинуть голову и пойти вперед, не растеряв чувства собственного достоинства. Не чувствовать себя раздавленной, потерпев фиаско.

Локруа показал себя с неожиданной стороны. Сегодня она видела его не таким, как раньше. Любящим. По-настоящему любящим, а не расточающим дежурные комплименты, раздаривающим улыбки направо и налево. И любовь его направлена была в сторону Изабелл. Незнакомой девушки, которую теперь отчаянно хотелось увидеть. Хотя бы одним глазком посмотреть. Локруа, действительно, испытывал гамму чувств, когда говорил о Изабелл. У него глаза горели, в них была жизнь. Когда речь заходила об этой девушке, не оставалось места игре, все было реально. Волнение, переживания, злость, ненависть и нерастраченная нежность. Патрик пытался подарить её всем, с кем встречался, но, увы, ничего не получилось. Эта нежность была лишь чем-то вроде обязательного букета в подарок на первом свидании. Знаешь, что это дело добровольное: дарить или не дарить, но в большинстве случаев покупаешь, стараясь поддержать имидж человека воспитанного. Вот так же и Локруа. Всем пытался льстить и угождать, хотя самому это никакого удовольствия не приносило.

- За всё время, что мы идем, ты ни слова не проронила. Это нормально?

- Вполне.

- Мне казалось, ты любишь поболтать.

- Поболтать - это одно, трещать без умолку - другое.

- Ладно, извини. Больше не буду навязываться.

- В правильном направлении мыслишь.

Алексия поправила ручки сумки, все время спадавшие с плеча. С самого начала эта прогулка была ошибкой. Следовало сесть на автобус, прокатиться на метро, такси себе вызвать, но не тащиться по городу вместе с Патриком.

- Я могу рассказать, если ты хочешь.

- Не хочу.

- Я даже не сказал, о чем.

- О ком, точнее. Об Изабелл. Я поняла, уточнять не обязательно.

- Не хочешь, значит.

- Нет.

- На самом деле? Или уязвленное самолюбие говорит за тебя?

- Да знаешь, мне наплевать. Честно.

- Врешь ведь. Снова колючки наружу выпускаешь.

- Противно.

- Что именно?

- Обман постоянный. Ты говоришь то, чего жаждут твои собеседники, но чего сам не чувствуешь. Это немного подло, не находишь?