- Что? - насторожился Дитрих.

- Ну...

Паркер все ещё сомневался, стоит ли посвящать Дитриха в свои тайны. Взвесив все "за" и "против", понял - сейчас не время для хождения по кругу. История его заняла совсем немного времени. Он поведал о своих разговорах с директрисой. О том, как она расспрашивала его о планах в отношении Люси, как ставила ему условия и в какой-то степени даже угрожала. Она не обещала ему проблем открытым текстом, все было изложено предельно четко, деловым тоном, но в этом тоне слышались нотки металла. Кристина могла устроить Паркеру "райскую" жизнь и, наверняка, устроила бы. На руку ему сыграл тот факт, что он никаких планов в отношении Люси не строил и даже не смотрел в сторону девушки. Он никогда не видел в ней свою вторую половину. Максимум - подругу.

Ланц, судя по всему, строил иные планы.

Эшли внимательно наблюдал за реакцией своего собеседника. По мере того, как его рассказ приближался к логическому завершению, Дитрих все чаще вздыхал и нервно постукивал пальцами то по столешнице, то по подлокотнику кресла.

В любой другой ситуации, Паркер, скорее всего, позлорадствовал бы, но сейчас он своему соседу сочувствовал, хоть и знал, что Дитриха его реакция не волнует абсолютно. Скорее, она его разозлит.

- Успокоилась она только, когда я сказал, что никаких попыток предпринимать не стану и на Люси не претендую. До этого я тоже значился у нее в черном списке. Сейчас ей, вероятно, нет до меня никакого дела. Ну, может, время от времени она обращает свой царственный взгляд в мою сторону, чтобы удостовериться - моё решение осталось неизменным.

- Зная то, как она относится к подобным вещам, ты позволяешь себе целовать Люси прямо в школе? Эгоизм чистой воды.

- Ну... Как тебе сказать Ланц. Мне ничего за это не будет. Я уже вышел из подозрения. А вот ты...

- Я и так уже понял, что я - первый в списке на расстрел. Не надо напоминать мне об этом ещё раз.

- Я и не собирался.

На некоторое время в гостиной установилась тишина. Дитрих продолжал стучать ногтями по столешнице, Паркер ленивым взором окидывал гостиную. Ему нечего было добавить ко всему вышесказанному. Да и изменить что-то было не в его компетенции. Он не имел никакого влияния на директрису.

- И что мне делать? - Дитрих, наконец, решил задать волновавший его вопрос.

- Не знаю.

- А, если не злить меня в очередной раз, а хотя бы попытаться дать дельный совет?

- Дельный совет тебе нужен? Или забудь Люси, или добивайся её. Третьего не дано. И, по-моему, это очевидно.

- С матерью её что делать?

- Вот тут ничего посоветовать не могу. Она - сумасшедшая феминистка, разочарованная в мужчинах. Она истерична и самолюбива. Она - тиран. Таких людей ничем не исправить и ничем не переубедить, так что вариант остается только один - идти против нее, раз за разом доказывая ей, что ты не просто так светишься рядом с Люси, а у тебя самые серьезные намерения в её отношении.

- Думаешь, она...

- Уверен. Как только закончатся каникулы, ты окажешься у нее в кабинете. Свет в глаза, говорить только правду и ничего, кроме правды. Но при этом каждое сказанное вами слово может быть использовано против вас.

- А...

- Насчет доказательств?

- Да.

- Если тебе, действительно, нравится девушка, ты найдешь способ убедить не только её саму, но и её окружение в том, что она тебе небезразлична. Ты же ведь, действительно, настроен на серьезные отношения, или это просто игра с твоей стороны?

Паркер злобно прищурился и внимательно посмотрел на Ланца.

- Это ты сейчас к чему? - спросил Дитрих хмуро.

- Узнаю, что ты с Люси просто играешь, убью, - с милой улыбкой произнес Эшли, словно не угрозу озвучивал, а говорил о наступлении весны.

- Тебе-то какая разница?

- Ну, ты же говоришь мне подобные вещи? Говоришь. Я тоже имею право вступаться за дорогих мне людей. Люси слишком хороший человек, чтобы я мог отмахнуться от нее. Она мне ближе и роднее многих. Столь же дорога, как тебе дорога Керри. Можешь даже считать, что Люси для меня, как сестра.

- Ну да, - вздохнул Дитрих. - Видел я твое проявление братских чувств.

- Не бесись. У меня с ней, правда, ничего нет. И не было.

- Я и не бешусь, - прошипел Ланц, возвращаясь в свое обычное состояние.

- Конечно, - согласился Эшли. - Не бесишься. Именно поэтому готов меня придушить каждый раз, когда я только произношу её имя. Ревнуешь к прошлому, считая, что её прошлое - я. Успокойся и выброси из головы. Романа у нас с ней не получилось. Кристина вмешалась вовремя. Если бы не она, вполне возможно...

- Закрой рот, - отмахнулся от него Дитрих.

- Ланц, ты невозможный человек. Любые попытки заговорить с тобой заканчиваются твоими неизменными "заткнись", "закрой рот" и прочими не самыми приятными приказами. Ты совершенно асоциальный тип.

- Шел бы ты уже домой, а? - предложил Ланц, не церемонясь.

- Не поверишь, как раз об этом и подумывал, - сообщил ему Паркер. - Все равно разговаривать с тобой нереально. Ты почти такой же, как Кристина. Все, кто с тобой не согласен - идиоты, а твое слово - закон. Знаешь, мне даже интересно узнать, чем закончится это противостояние. Предчувствую красивое сражение, если, конечно, будете играть честными методами, а не гадить друг другу исподтишка.

- Думаешь, мы с ней будем воевать? - хмыкнул Дитрих.

- Ага. И уже запасаюсь попкорном.

- В больших количествах он вреден. Смотри не переборщи.

- Конечно, конечно.

- Все, проваливай уже.

- Ты такой гостеприимный, жуть берет, - крикнул Паркер уже из прихожей. - Впрочем, ничего другого я и не ожидал. Спасибо за то, что даже чая не предложил.

Дитрих его уже не слушал, потому и последнее замечание пропустил мимо ушей.

Глава 10. Первое и единственное свидание.

В ванной комнате пахло солью, лавандой, а еще немного парафином. Вопреки заявлениям производителей свечи пахли именно парафином, а не ванильной отдушкой. Этот факт немного портил общее впечатление, но, в целом, Керри была довольна жизнью.

Сегодняшний день помог ей многое понять и расставить все по своим местам. В который раз за время своей поездки к родственникам девушка задумалась о смысле жизни, но теперь, когда время её отъезда стремительно приближалось, она, наконец, начала думать головой, а не сердцем. Все, что раньше казалось катастрофой, теперь виделось в ином свете. Было незначительным и никаких струн в душе девушки не затрагивало.

Плакать больше, однозначно, не хотелось. Ей надоело. Пожалуй, слишком долго она терпела. Дальше терпеть не сможет. Да и не хочет она этого делать.

Они с Куртом слишком разные, их отношения все равно обречены на провал. Влюбленным людям свойственно ошибаться. Они часто думают, что их огромной любви хватит на двоих, а потому никак не могут смириться со своим поражением. Насколько бы огромной не была любовь, рано или поздно она начинает улетучиваться под влиянием равнодушия второго участника тандема, потому не стоит и пытаться вытащить отношения из той пропасти, в которую они стремительно падают. Это только в фильмах любая история любви, даже самая глупая и нереальная на первый, да и на второй взгляд тоже, имеет обыкновение заканчиваться хэппи-эндом. Даже, если участники тандема совершенно друг другу не подходят. Девушка глупа, эгоистична, миловидной наружностью не отличается, и ко всему прочему ещё и роман крутит одновременно с двумя. При этом оба воздыхателя готовы ей все прощать, хотя сами - краса и гордость всей школы, города, страны (нужное подчеркнуть) и при желании могли бы найти себе гораздо лучше, милее, красивее и умнее. Но нет, их почему-то, как магнитом, тянет к одной безликой дурнушке, которая никак не может определиться, и вертит хвостом перед обоими.

В какой-то степени, Керри даже проассоциировала себя с этой героиней. У нее тоже было два варианта. Только в жизни все складывалось гораздо прозаичнее. Никто мир к её ногам бросать не собирался. Никто не говорил, что она - самая прекрасная на свете, и её желание - закон. Курту было наплевать на то, что происходит в жизни его девушки. Скорее всего, он проводил время в свое удовольствие, катался на лыжах, флиртовал с окружающими его девушками, а о существовании Керри временно забыл. За все время, что она жила в доме Ланцев, он ни разу не позвонил и даже на несчастное смс-сообщение не расщедрился. Видимо, решил, что Керри точно так же, как и он, развлекается и ни о чем не думает. У Курта была привычка всех людей судить по себе. Он даже и предположить, что девушка может мучиться от неизвестности, каждое утро просыпаясь с мыслями о нем. Напряженно ждет звонка, мечтая услышать голос, спросить, как у него дела и рассказать о том, что творится в её жизни. Она бы и рада была поведать ему обо всем, но он и малейшего интереса к её персоне проявил.