Но вместо Дитриха перед ней стояла какая-то девушка. Кристина точно знала, что раньше ей доводилось видеть свою собеседницу. В школе. Так что вопросов, откуда та появилась, не возникло.

Проанализировав собственные мысли, мисс Вильямс поняла, что Ланц, увидев её, мог изменить маршрут, и не стал бы так близко приближаться, зная, какие последствия повлечет за собой его появление на могиле. Но он мог поступить и иначе. Наоборот подойти к Кристине. Для него не было секретом, как она к нему относится. Однако, её реакция Дитриха не пугала, ему нравилось выводить Кристину на открытое противостояние. Она это понимала, и он это понимал.

Кристина не часто приходила проведать дочь, но, тем не менее, почти в каждый свой визит находила на могиле цветы. Те, которые положила не она, другой человек. И кто этот человек, было ясно. Дитрих, продолжавший и сейчас играть роль влюбленного. Кристина не верила ему. Предпочитала оставаться при своем мнении. Он хочет довести её до белого каления, вывести из равновесия, пытается доказать, что она ошибалась.

Но она-то знает, что это все игра на публику, не более того. Такие, как он, не способны любить по-настоящему, это просто фарс, который начинает уже порядком утомлять.

- Зачем вы это сделали? - без предисловий поинтересовалась Аманда.

Вопрос не казался ей странным. Грант не пыталась ни в чем упрекнуть мисс Вильямс, просто интересовалась. Не каждый день ей доводилось сталкиваться с подобным поведением на кладбище. Откровенно говоря, она никогда прежде не видела ничего, хотя бы отдаленно похожего на поступок Кристины. Это было дико. В какой-то степени, неадекватно.

Конечно, сама мисс Вильямс ненавидела Дитриха, никогда этого не скрывала, но Люси-то... Люси его любила. Больше жизни. И в данном случае, столь громкое заявление не было пустым сотрясанием воздуха, скорее, это было отражение реальности. Его жизнь стоила для Люси больше, чем её собственная. Она погибла из-за него, но её мать так и не смогла понять чувств дочери, не смогла поставить себя на её место, не прониклась ситуацией. Смерть Ромео и Джульетты примирила два воинствующих клана, здесь смерть была напрасной, она ничего не изменила в отношениях двух семей, пожалуй, лишь усугубила конфликт.

Аманда невольно поежилась под чужим, испытывающим взглядом. Мисс Вильямс оказалась неприятным человеком, и у нее был очень тяжелый взгляд, который не каждый человек способен вынести на себе. Хотелось развернуться, убежать, как можно дальше, только бы не находиться на одной территории с этой женщиной. Но Аманда решила быть сильной, потому оставалась на месте, сжимая в руках стебли ромашек так, словно собиралась вот-вот переломать их. Руки в кулаки, сжать зубы, не показывать врагу свой страх - установка, которая должна была пробудить в Аманде уверенность. Девушке физически было плохо находиться рядом с Кристиной, и это при том, что они почти не были знакомы, никакого влияния друг на друга не оказывали. Каково быть дочерью этой женщины? Аманде было противно об этом думать. Желание властвовать, подчинить, раздавить всех неугодных ей людей - эти акценты без слов угадывались в каждой фразе и жесте Кристины. Рядом с ней было неуютно, она отталкивала от себя, хотя изначально хотела казаться милой.

- Что именно?

- Зачем вы поступили так с цветами?

- Их принесла ты? - спросила Кристина.

В голосе у нее появились нотки металла, взгляд метнулся к букету в руках Аманды. Вполне могло случиться, что и предыдущий букет принесла эта девушка. Тогда ясно, что заставило её интересоваться судьбой цветов.

- Нет, - отрицательно покачала головой Аманда.

- Тогда тебя и не должны волновать причины моих поступков.

- Вы его ненавидите. Это все знают, - неизвестно, по какой причине произнесла Грант.

Она понимала, что своими словами ничего не добьется. Разве что разозлит директрису, высказав мнение, что противоречит её взглядам на жизнь. Аманду не волновало чужое мнение. Во всяком случае, не сейчас. Мнение этого человека она склонна была ставить под сомнение, не видела в нем ценности.

- Кого? - усмехнулась Кристина.

- Вы сами знаете.

- А, может, не знаю.

- Догадаетесь. Это не так сложно, - отпарировала Аманда.

Следовало прикусить язык, не лезть вперед, обостряя конфликт, но она не могла удержаться от ехидства. Ей было обидно, а моментами даже больно от осознания, что есть в мире такие люди, что не способны принимать чувства других во внимание.

- Девочка, ты говоришь загадками, - насмешливо выдала мисс Вильямс. - Я не экстрасенс, чужие мысли на расстоянии считывать не умею, так что тебя не понимаю.

- Отгораживаться от всех, кто с вами не согласен - легче всего. А попытаться принять чужую точку зрения - непосильная задача, да, мисс Вильямс? - хмыкнула Аманда. - Вы выбрали отличную тактику защиты, но только она хороша для глупых малолеток, не умеющих отстаивать свое мнение в споре. Сказать, что только вы правы, а другие люди глупы, - какая же заманчивая это перспектива. Но вы не учли одного, все мы разные. То, что кажется умным для вас, в глазах окружающих выступает, как идиотизм в высшей степени. Вы совсем незрелая личность. Даже личностью вас назвать сложно, потому что у вас нет качеств, присущих тем, кто носит это гордое звание.

- Очередная малолетка решила поучить меня жизни, - тяжело вздохнула Кристина, складывая руки на груди. - Думаешь, что скажешь мне что-то новое?

- А смысл говорить дураку, что он дурак, в сто первый раз, если в предыдущие сто раз он проигнорировал это высказывание? - Аманда тоже тяжело вздохнула, почти в точности скопировав интонации Кристины.

Мисс Вильямс почувствовала себя так, будто на голову ей вылили ведро с жидкими помоями.

- Ты не слишком многое себе позволяешь, деточка?

- Не вам называть меня деточкой, - фыркнула Аманда. - Человек, для которого нет ничего святого, не в праве - упрекать других в чем-то.

- Кто сказал, что для меня нет ничего святого?

- Я видела своими глазами. Вы забрали цветы с могилы, вы их растоптали. Вам не кажется, что это не самый благородный поступок? Они вам чем-то мешали? Что в тех цветах было плохого? Только то, что их он принес?

- Не суй нос не в свои дела, - угрожающе прошипела мисс Вильямс, понимая, что наглая девчонка входит в лагерь защитников Ланца.

Кристина давно опасалась чего-то подобного, ей казалось, что война с Дитрихом так просто не закончится. У него обязательно появятся сторонники, что будут отстаивать его правоту, действуя ей на нервы. И вот сейчас перед ней стояла одна из активисток движения за права униженных и оскорбленных. Она гневно сверкала очами, словно вот-вот кинется на Кристину с кулаками. Вообще-то девушка казалась довольно хрупкой, но не покидало ощущение, что вместе с тем она сильная. Высокая, худощавая, но стоит только разозлить, не раздумывая, в драку кинется, отстаивая свои интересы кулаками.

- Ошибаетесь. Это мои дела.

- Неужели?

- Да.

- Даже догадываюсь, по какой причине.

- Причина - дело десятое. И к вам никакого отношения не имеет.

- Тоже имела неосторожность влюбиться в это недоразумение, как и моя дочь?

- Кажется, я сказала, что причины моего поведения вас никоим образом волновать не должны, - уверенно произнесла Аманда. - Если не сказала этого раньше, то сейчас я точно произнесла эти слова. Думаю, вы их услышали.

- Точно влюбилась, - несколько издевательски протянула Кристина.

Ей нравилось, когда собеседники злились или же просто чувствовали себя неуютно рядом с ней. На время Аманду это заявление, действительно, зацепило, но она быстро взяла себя в руки, приказала себе успокоиться. Какая разница этой особе до того, что происходит в личной жизни самой Аманды? Слава Богу, они не родственницы, Кристина ей не мать, так что палки в колеса ставить не решится. Если решится, то горько об этом пожалеет.

- Не ваше дело, - лаконично отозвалась Грант. - Если хотите знать правду, то Дитрих Ланц мой близкий друг, и я не намерена скрывать этот факт. То, что вы его ненавидите - не показатель его качеств. Вы считаете ничтожеством его, я более чем прохладно, отношусь к вам.