- Подумал, - согласился он.

Аманда снова засмеялась. Она оказалась довольно прозорливой. Понимала, что к чему.

- Тогда почему до сих пор обида не отразилась на твоем лице?

- Она и не отразится.

- Правда?

- О, да.

- А почему?

- Я знала, на что шла, так что с тебя никакого спроса нет. Интересно другое.

- И что же?

- Почему ты продолжаешь со мной разговаривать? Ты же считаешь, что этот разговор - глупость. Так зачем тратить время?

- Мало ли мы в жизни совершаем глупостей? - философски заметил Ланц. - Великое множество. Этот разговор не самое страшное, что может произойти в моей жизни.

- Верно, - заметила Аманда, доставая плеер и проматывая плей-лист на пару композиций назад.

Музыка у нее всегда была под настроение. А поскольку настроение почти всегда было мрачным, то и музыка оказалась ему под стать. Временами Аманда подумывала о необходимости перемен в жизни. Когда не стало Эштона, она потеряла часть себя. Из цельной личности превратилась в осколочную, неполноценную, как ей самой казалось. В голову закрадывались мысли, что для избавления от призраков прошлого нужны кардинальные перемены. Например, в очередной раз сменить цвет волос, но не на привычные рыжий или светлый. На что-то радикальное вроде зеленого или красного. Перестать слушать готику и начать прививать себе любовь к поп-музыке, а потом и одежду начать носить ярких цветов, забросив вещи черного цвета в дальний угол. Такие мысли вызывали у Аманды только улыбку. Она понимала, что долго в том образе не продержится. Слишком утомительно играть роль, неподходящую к душевному состоянию, все равно, что раздвоение личности устроить. Сейчас ближе всего ей было именно такое состояние, - мрачное одиночество.

- Как тебя зовут? - поинтересовался Дитрих.

Только сейчас он вспомнил, что не знает имени своей собеседницы. Она, скорее всего, его имя знала. Помнила ведь по школе. Не то, что он её.

- Аманда Грант, - ответила девушка. - Твое имя, впрочем, как и прозвище, мне знакомо.

- Прозвище? - хмыкнул Ланц.

- Доберман, - произнесла Аманда, отметив попутно отметив, как собеседник скрипнул зубами.

Ему эта кличка была не по душе.

Грант понимала почему. Она тоже не стала бы радоваться, назови её кто-нибудь из близких людей доберманом. О посторонних даже речи не шло, там бы она, не задумываясь, высказала в ответ все, что думает о них. Вряд ли эта речь стала бы образцом чистого, литературного языка.

- Тупое прозвище, - прошипел Дитрих, запуская в полет очередной камешек.

- Не хочу тебя обижать, но оно тебе подходит.

- Правда?

- Есть в тебе что-то такое, что невольно наводит на мысли о бойцовских собаках, - призналась Аманда. - Паркер очень наблюдателен, не могу этого отрицать. Ведь это Эшли дал тебе такое прозвище? Или я ошибаюсь.

- Он, - лаконично ответил Дитрих.

- Значит, я не ошиблась.

- Могу я задать тебе один вопрос?

- Можешь. И даже не один, - отозвалась Грант.

Пока в её планы завершение разговора не входило. Даже интересно было пообщаться с человеком, которого раньше считала заносчивым и в какой-то степени отталкивающим, но в реальности оказавшимся довольно общительным. Оказалось, что он честный, а не заносчивый. Иногда откровенность - хорошее качество. Иногда - не очень. К сожалению, мало кто в наше время может оценить данное качество личности. Аманда точно ценила, потому как и себя считала на удивление откровенным человеком. Если ей было неприятно общение с человеком, она не улыбалась в лицо, не пыталась изображать нежную дружбу, чтобы уже на следующий день полить своего собеседника грязью. Нет, такая тактика была ей чужда. Аманда предпочитала откровенные разговоры, а не кулуарные заговоры и отношения типа "девочки, дружим против кого-то".

- Хорошо, - протянул Ланц. - Обязательно воспользуюсь данным предложением. Но сейчас меня интересует всего один вопрос. Как ты оказалась на могиле Люси? Ведь вы не были подругами, я точно это знаю.

- Ты знал всех её подруг?

- Знал. Их было не так уж много. Одна, если говорить откровенно.

- Ты прав, мы не дружили. Даже не общались близко. Все наше общение заключалось в приветствии друг друга и прощаниях после уроков. Я и не думала, что однажды мне захочется отнести ей цветы, но тогда меня посетила эта идея. Я сделала то, что хотела. Вот и весь ответ на твой вопрос. Никакой загадки нет. К тому же, недалеко от Люси похоронен мой брат. Хотела проведать его, заглянула к однокласснице.

- Близнец? - спросил Дитрих неожиданно.

- Да, - кивнула Аманда.

Теперь все встало на свои места. Ланц понял, почему лицо девушки показалось ему смутно знакомым. В школе он видел парня, похожего на Аманду, только вот волосы у него были светлые, оттого черты лица казались не столь резкими, как у сестры. Но было видно, что она красит волосы, а от природы - блондинка. Сейчас волосы немного отросли, видны были светлые корни, так что и вопросы отпадали сами собой.

Дитрих вспомнил, что тот парень смотрел на них с Паркером как-то странно. То ли боялся их, то ли просто пытался продемонстрировать отчуждение и презрение, но факт оставался фактом: брат Аманды Ланцу на глаза попадался. А вот она почему-то прошла стороной, никак себя не обнаруживая.

Может, просто тогда не до нее было, вот Дитрих Аманду и не заметил.

- Ясно, - резюмировал Ланц.

- Его звали Эштон, - по неизвестным ей самой причинам Аманда решила немного пооткровенничать. - И он погиб в тот же день, что и Люси. Наверное, это и так понятно, учитывая все то, что я сказала раньше.

- Тоже закрыл тебя собой?

- Странно, но ты угадал.

- Ничего странного. Если бы у меня была сестра, я бы тоже попытался её спасти.

- А Люси?

- Что Люси?

- Её бы ты тоже попытался спасти?

- Глупый вопрос, - фыркнул Ланц недовольно. - Конечно, попытался бы. Вся проблема как раз во мне и заключается.

- Почему ты так считаешь?

- Если бы я не щелкал клювом, все могло сложиться иначе, и моя девушка осталась в живых. Но я, как всегда, пребывал в мире собственных мыслей...

Ланц замолчал на полуслове, тем самым давая понять, что тема не самая приятная. Лучше замолчать сейчас, не распространяясь о ней. Иначе финал разговора может оказаться непредсказуемым, и, вероятно, им обоим не понравится, испортив первоначально сложившееся впечатление окончательно и бесповоротно.

- Она могла спастись, позволив тебе умереть, - резонно заметила Аманда. - Разве нет? Вполне могла, но она этого не сделала, решив, что её жизнь стоит меньше твоей.

Дитрих посмотрел на девушку, прищурив глаза. Непонятно, чего в этом взгляде было больше: то ли осуждения, то ли ненависти. Но Аманда не собиралась изменять своим принципам. Она снова говорила правду. Единственную из всех возможных вариантов. Да, это звучало цинично, немного надменно, даже жестоко. Но кто сказал, что жизнь - это карамельная сказка, где каждый миг приносит только наслаждение? Совсем нет. Жизнь не похожа на сказку. Она - испытание на прочность.

- Ты осуждаешь Люси?

- Нет.

- А что тогда?

- Завидую, - хмыкнула Аманда.

- И чему тут завидовать? Ты жива, у тебя все ещё впереди, а для нее все закончилось в тот день. У тебя есть будущее, а у нее уже ничего нет.

- Силе её чувств.

- Неужели?

- Знаешь, Дитрих, да. Я не кривлю душой, заявляя, что завидую силе чувств Люси. Я никогда не любила настолько сильно, чтобы отдать свою жизнь за человека. Сейчас я не уверена даже в том, что смогла бы пожертвовать собой ради Эштона. А ведь он для меня не посторонний человек. Он мой родной брат. У тебя с Люси не было родственных связей, тем не менее, она решила, что ты должен жить, и ради тебя пошла на такой шаг.

- Спасибо за честный ответ.

- Я никогда не кривлю душой.

- Никогда-никогда?

- Никогда.

- Прекрасное качество.

- Спасибо. Польщена, - хмыкнула Аманда, слегка приподнимая уголки губ в улыбке.