– Выбрал? Вы хотите сказать, что ваш отец сам обратился к Рейналфу? – поразился Джастин.

– По-моему, да. А в чем дело?

Да ни в чем, подумал Джастин. Просто это разделило кусочки головоломки еще на тысячу фрагментов. Фрагментов, которые превращали ответы в вопросы, требовавшие новых ответов. Он мог бы понять, если бы Рейналф отправился к Тимоти Гранту с предложением. Но чтобы наоборот?

– Налить еще, сэр?

Джастин вздрогнул, увидев перед собой барменшу.

– Что? А, нет… Чайна? Пожалуй, вам тоже хватит, вы уже достаточно порозовели. – Он бросил монету в протянутую руку женщины и помог Чайне подняться из-за стола. Услышав смешки со стороны бара, она бросила взгляд через плечо Джастина. Беззубый, похожий на гнома старик, ухмылявшийся и кивавший на протяжении всего их разговора, изобразил шутовской поклон, подав руку барменше. Та потрепала его за уши и поспешила по своим делам.

Джастин склонился к уху Чайны:

– Улыбайтесь, мисс Грант. Пусть у этих бедолаг будет, что вспомнить в их холодных жестких постелях.

Резкий ответ замер у Чайны на устах при виде дюжего верзилы, преградившего им путь. Он был так же высок, как Джастин, но обладал более могучим телосложением и грубоватыми чертами, придававшими ему сходство с добродушным медведем. Хотя мужчины не обменялись ни словом, ни жестом, вокруг них витал дух товарищества, словно встретились две родственные души. Незнакомец усмехнулся и, извинившись, проследовал через толпу к двери. Он вышел, прежде чем Чайна успела разглядеть его лицо, но у нее мелькнуло подозрение, что она только что видела Джейсона Сэвиджа.

Не тратя лишних слов, Джастин схватил ее за локоть и решительно вывел наружу. Чайна с изумлением обнаружила, что наступил вечер. Пока они сидели в таверне, дневной свет померк, уступив место ранним сумеркам. Длинные вечерние тени поглотили большую часть убогих строений, и только верхушки крыш отражали слабые лучи заходящего солнца.

– Надо выбираться отсюда, – сказал Джастин, вторя ее собственным мыслям. – Мне совсем не улыбается слоняться в этих местах в темноте. Не удивлюсь, если ваш пирожник по вечерам меняет рабочий передник на крепкую дубинку и ищет, чем поживиться на улицах.

– Думаете, он проследил за нами? – прошептала она.

– Возле пристани обосновались самые прожженные головорезы и мошенники. Я бы не доверил ни одному из здешних обитателей даже прошлогодний снег.

– О! – Чайна придвинулась ближе к своему спутнику. – А я-то думала, что на сегодняшний вечер мои злоключения закончились.

– Будем надеяться. – Он замедлил шаг, заметив темную фигуру впереди.

Это был пирожник.

Крепче сжав локоть девушки, Джастин быстро огляделся и обнаружил сзади двух зверского вида мужчин, которые выступили из темной ниши, отрезав им путь к отступлению.

– Гоните-ка сюда свою пушку, господин хороший, – приказал Тим Питтс, злобно усмехаясь, – а потом, будьте так любезны, вытряхните карманы. И не пытайтесь надуть меня, иначе ваша дамочка познакомится с моим ножом.

Он взмахнул рукой, демонстрируя длинное блестящее лезвие. Он стоял в трех шагах от Чайны – достаточно близко, чтобы осуществить свою угрозу.

Джастин медленно поднял руки, изображая покорность. В считанные секунды у него отобрали спрятанный за поясом пистолет и обшарили карманы, избавив их от содержимого.

– Ладно, приятель, будем считать, что мы в расчете. Мне не нужны проблемы.

– Слышите, парни? Ему, видите ли, не нужны проблемы. А как же насчет хороших манер? Вы вроде как собирались преподать мне урок. Неужто передумали?

– Как пожелаешь, – отозвался Джастин спокойно. – Только давай отпустим эту молодую даму. Я встречусь с тобой на любых условиях, как только доставлю ее в безопасное место.

Пирожник хрипло рассмеялся:

– Отпустить ее? После того, как она меня изувечила? – Он указал на царапину на щеке, успевшую покрыться корочкой из подсохшей крови. – Как, по-вашему, я объясню это жене? Не, за ней должок. И потом, – он взглянул на Чайну, – мне чертовски охота взглянуть, что у таких дамочек под платьем. Небось все такое гладкое, белое и мягкое. Мы с Дики до того распалились, аж невтерпеж.

Чайна задрожала и скорее почувствовала, чем увидела, что руки Джастина опустились. Он обхватил ее за талию и слегка притянул к себе. Она восприняла этот жест как попытку утешить, но затем поняла, что он хочет, чтобы она держалась как можно ближе к нему.

Поскольку только один из сообщников Питтса находился на виду, Джастин не мог действовать, не убедившись, что третий бандит не представляет непосредственной угрозы для девушки.

– Семь фунтов с мелочью, – буркнул мужчина, пересчитывавший деньги в кошельке у Джастина. Швырнув кожаный кошелек на дорогу, он сунул серебро в карман. – И пистолет, который даже не заряжен.

Пирожник прищурился, вглядываясь в темноту. Затем шумно прокашлялся и сплюнул.

– Ладно. А теперь, ваша милость, отойдите от дамочки. И подайте-ка сюда эти фасонистые часы с цепочкой.

Чайна почувствовала, как рука Джастина соскользнула с ее талии. Она не могла поверить, что это происходит на самом деле. Что он просто стоит и ничего не делает. Ничего! Неужели он оставит ее на растерзание этим негодяям? О Боже…

Дальнейшие события развивались так стремительно, что Чайна не успела даже ахнуть. Она услышала слабый шорох и резкий выдох Джастина. Он присел, сжавшись как пружина, а затем распрямился, врезавшись всей своей массой в живот противника. Оба повалились на землю, нож, перехваченный и повернутый по направлению к его владельцу, вонзился в грудь пирожника между двумя верхними ребрами и остался торчать там, когда Джастин откатился в сторону.

В темноте сверкнул второй нож, и трудно было различить, где чьи руки и ноги, кто и кому наносит удары, с тошнотворной частотой обрушивающиеся на человеческую плоть. Казалось, не прошло и нескольких секунд, как на грязной дороге растянулась еще одна фигура, корчась и задыхаясь.

Оставшись один, третий злоумышленник приготовился к схватке. Ему удалось полоснуть Джастина по предплечью, прежде чем тот выбил у него нож, отлетевший на булыжную мостовую. Обезоруженный бандит выругался и скрылся в темноте, сыпля проклятиями.

Джастин рванулся за ним, но, сделав несколько шагов, покачнулся.

– Джастин! О, Джастин! – вскрикнула Чайна, бросившись к нему. – Что с вами? Вы не ранены?

– Нет, кажется…

Испуганный возглас Чайны заставил его замолкнуть. Манжета его рубашки пропиталась кровью, и сквозь прореху в рукаве виднелся глубокий порез на предплечье.

– Идемте, – поторопил он. – Думаю, за нами наблюдает не меньше дюжины свидетелей. Лучше не дожидаться, пока они перейдут к действиям.

– Но ваша рана!

Он схватил ее за руку и пустился бегом по улице.

– Бывало и хуже, но, как видите, я выжил. Бежим!

Они побежали, петляя по кривым переулкам, пока, запыхавшиеся и раскрасневшиеся, не оказались на оживленной улице. Джастин подозвал экипаж и посадил Чайну внутрь, дав несколько коротких указаний кучеру.

– А как же вы? – воскликнула она, когда он захлопнул дверцу. – Разве вы не поедете домой?

– Разумеется, поеду, – отозвался он, сорвав с шеи галстук и туго обмотав раненую руку. – Но не с вами. Нам пришлось бы многое объяснять Рейналфу, а он, как вы изволили заметить, почти исчерпал свое терпение. На вашем месте я не рискнул бы рассказывать ему о ваших приключениях. Он и так слишком склонен к насилию.

– Да, но…

Он отступил на шаг и велел кучеру трогать. Высунувшись из окошка отъезжающей кареты, Чайна увидела, как Джастин, прижав к груди раненую руку, бежит туда, откуда они только что появились.

Сэр Рейналф положил руку на теплое обнаженное бедро, чувствуя, как трепещет плоть по мере того, как он проникает все глубже. На его лбу выступила испарина, собираясь в капельки пота, стекавшие по вискам.

– Черт! – выругался он, вытаскивая свой окровавленный инструмент. – Боюсь, придется попытаться еще раз, моя дорогая. Вы можете продержаться еще чуточку?