— Я знаю, Беа, — мягко сказала королева, потому что миссис Беа выглядела очень расстроенной и судорожно стискивала руки.

— Это так ужасно, Ваша Милость, — продолжала миссис Беа. — Я и сама не поверила, когда услыхала! Я даже назвала аптекаря лгуном, и он обиделся…

Пока миссис Беа собиралась с мыслями, королева нервно стучала пальцами по подлокотнику трона.

— Аптекарь сказал, что за горетравом приходил высокий худой лакей в плаще. Когда он вынимал кошелек, плащ распахнулся, и аптекарь разглядел его ливрею. Это был лакей лорда Уорси…

Наступила гнетущая тишина, которую нарушила Ее Величество.

— Это невозможно! — воскликнула она. — К тому же леди Грейс и эта девочка, Элли, обошли все персональные апартаменты, в том числе апартаменты лорда Уорси. И ничего не нашли!

— Это правда, миссис Беа, — подтвердила я. — Желтого порошка нигде не было!

При этих словах мой дядя, доктор Кавендиш, вздрогнул.

— Но Грейс, — сказал он изумленно, — порошок горетрава не желтый, дорогая, он зеленый!

Я застыла, открыв рот.

Миссис Беа энергично закивала:

— Да, моя милая, чистый горетрав зеленого цвета. Это если его смешать с вином, он становится желтым и оставляет такие следы, что их и десятидневная моча не берет!

Мы с Элли видели зеленый порошок в комнате лорда Уорси и зеленые пятна у него на манжетах. С бьющимся сердцем я сообщила об этом королеве.

На мгновение она застыла словно статуя, лицо ее было точно высечено из мрамора. Потом громко крикнула:

— Мистер Хэттон!

Один из ее личных гвардейцев просунул голову в дверь. Я заметила, как за дверью, в коридоре, мелькнула Элли, видно, надеявшаяся, что ее не заметят и не отошлют прочь на самом интересном месте. Наверняка и Мазу там был и подслушивал!

— Пригласите лорда Уорси в приемный зал, и немедленно! — приказала королева.

Мистер Хэттон мгновенно испарился. Мы все застыли и ждали — я, миссис Беа, дядя Кавендиш, королева…

Я стискивала руки, мысли мои прыгали. Да, все сходится… Но почему он это сделал? Зачем лорд Уорси отравил сэра Джеральда, своего собственного племянника? В голове не укладывалось!

Наконец мистер Хэттон вернулся и доложил:

— Лорд Уорси!

Лорд Уорси выглядел очень усталым и взволнованным.

— Милорд, — начала королева официальным тоном, — я получила достоверные сведения о том, что один из ваших лакеев недавно приобретал горетрав, а также о том, что горетрав видели в ваших апартаментах!

Лорд Уорси побледнел, веки его затрепетали. На мгновение он утратил дар речи. Потом прокаркал:

— Ваше Величество!?

— Да, милорд, горетрав! — повторила королева. — Вы это отрицаете?

— Безусловно, Ваше Величество! Это лишено всякого смысла! Кто только посмел донести до вашего слуха столь жестокую и коварную ложь… что я, лорд Уорси, могу иметь какое-то отношение… Какая отвратительная шутка… — бормотал лорд Уорси.

— Ваше Величество, могу я кое-что спросить у лорда Уорси? — нерешительно вставила я.

Королева кивнула.

Лорд Уорси взглянул на меня.

— Что? Что вы здесь делаете? Это вас не касается, вы всего лишь фрейлина!

— Нет, касается, милорд! — воскликнула королева. — Равно как и меня!

— Милорд, у вас должно быть зеленое пятно от горетрава на манжете. Не могли бы вы показать нам свои рукава? — спросила, замирая от волнения, я.

Лицо лорда Уорси стало холодным и надменным. Он вытянул обе руки:

— Прошу вас. Убедились? На моих манжетах нет никаких пятен!

Сердце у меня оборвалось. Лорд Уорси успел переодеться, и теперь все улики канули в прачечную!

И тут в дверь робко постучали.

— Кто там еще? Мы заняты! — рявкнула королева.

В комнату боком протиснулась Элли, безостановочно приседая в реверансе и кивая головой, точно голубь.

— Гм… — начата она. — я тут… подслушала под дверью… да и думаю — надо признаться… я намедни была занята малость другим делом… вот и не успела постирать…

С этими словами она достала из-за спины отвратительного вида мужскую рубашку.

Сердце мое подпрыгнуло.

— Элли, это она? Та самая? Лорда Уорси?

Элли кивнула и снова присела в невообразимо почтительном реверансе.

— Абсурд! — вскричал лорд Уорси. — Меня что, обвиняют фрейлина и прислуга!?

Но лицо его было абсолютно серым.

— Спокойно, милорд, — пугающе холодно произнесла королева.

Атмосфера в комнате стала такой тяжелой, что даже птицы в клетках замолчали, и не было слышно ни звука.

Все так же кивая, словно голубь, Элли подошла поближе и развернула рукава рубашки так, чтобы всем было видно.

На одной из манжет было зеленое пятно.

— Что скажете, милорд? — потребовала Ее Величество.

— Э-э… — протянул лорд Уорси, — это просто шпинат от вчерашнего ужина!

— Голову даю на отсечение, что это не шпинат! — торжественно изрекла миссис Беа.

Она подошла к столу, взяла кувшин с вином и капнула из него на манжету. Красное вино впиталось в зеленый след, и пятно на глазах стало желтеть.

— Горетрав, Ваше Величество, — уверенно заявила миссис Беа.

— А теперь меня обвиняет эта ведьма!? — вскричал лорд Уорси. — Где же Ваша хваленая справедливость, Ваше Величество!?

— Это горетрав, — подтвердил мой дядя Кавендиш. — Вне всякого сомнения!

— А теперь слушайте внимательно, лорд Уорси, — сказала королева, приподнимаясь на троне. — Вы верно служили мне, и я считала вас своим другом! — Голос ее сорвался. — Или вы сейчас же, — немедленно! — прекратите мне лгать и честно расскажете о том, что произошло, или я отправлю вас в Тауэр, клянусь Богом, и передам в руки мистеру Нортону, королевскому мастеру пыток. Вы меня поняли, милорд? — последние слова королева не произнесла. Она их прорычала.

При упоминании о мистере Нортоне все вздрогнули.

Лорд Уорси взглянул на королеву, и тут словно что-то сломалось у него внутри. Он опустился на колени и уронил голову. В тишине мы услышали его шепот:

— Да, это был горетрав…

Я не могла вздохнуть. Неужели он… Неужели…

— Для вашего собственного племянника, лорд Уорси? — уточнила королева.

Нет! — воскликнул лорд Уорси. — Я не собирался… — Он вздохнул, потом продолжил ровным и невыразительным голосом:

— Горетрав предназначался лорду Роберту. А подозрение должно было пасть на сэра Чарльза… Было ясно, что леди Грейс предпочитает лорда Роберта, к тому же она часто проводила время с сэром Чарльзом. Я не мог позволить ей выйти замуж за кого-либо, кроме моего племянника. И я подсыпал горетрав в бокал лорда Роберта, а остатки яда собирался подложить сэру Чарльзу. И все бы шло по плану…

Лорд Уорси закрыл лицо руками.

— Но на балу Джеральду вздумалось выставить себя дураком, и вы предложили ему выпить из бокала лорда Роберта. Я был в ужасе, но не мог же я приказать ему ослушаться вашего повеления?

Лорд Уорси рассмеялся — ужасным, пустым и горьким смехом.

— Представьте себе мое состояние, когда выяснилось, что мой бедным Джеральд зарезан, а не отравлен, нет, и более того, что подозрение пало на лорда Роберта!

Он повернулся ко мне, глаза его сверкали.

— Конечно, после того, как разнеслась весть о смерти Джеральда от кинжала, а не от яда, я отказался от мысли подложить горетрав сэру Чарльзу…

Мне стало очень грустно, и я опустила глаза.

— Но лорд Уорси, — сказала королева, — почему было так необходимо, чтобы леди Грейс вышла за вашего племянника?

— Так ни она, ни кто-либо другой не узнал бы… — еле слышно прошептал лорд Уорси.

— Не узнал чего? — голос королевы был холоден, как сталь. Думаю, она уже знала, что последует дальше, хотя я — нет.

— Что у леди Грейс нет ни состояния, ни земель.

Мне показалось, что меня саму пырнули ножом. Я не могла даже вдохнуть! Мой опекун, лорд Уорси, который считался моим другом и хранителем!