…Мне не понравились ее духи – мускусный тяжелый запах.

…Ни ее груди.

…Ни ее волосы.

Она терзала мой член, а я смотрел в потолок. До неприличия долго я не мог возбудиться. Чтобы ускорить события, она взяла мой пенис в рот. Это подействовало. Я кончил. У нее был разочарованный вид. Мне же было наплевать. Я пошел поставить компакт-диск. Старый альбом «Роллинг стоунз». Потом вернулся. Простыни пропитались ее запахом. «Angie! Oh, Angie!» Я включил песню на повтор. Потом зажег сигарету. Для нее. От ее сигареты я прикурил свою. Нам нечего было сказать друг другу. Звучал голос Мика Джаггера. И от него меня пробирало до костей.

Она пошла в ванную со своей сумочкой. А я почему-то думал об Англии. Наверное, из-за Джаггера. Внезапно я осознал, что мы никогда не путешествовали вдвоем. Ни смеялись, ни путешествовали. Тогда я спросил себя: «А чем же вообще мы занимались, кроме секса?»

Потом раздался глухой звук. Я испугался. Я встал. Тина лежала на полу… Ее дыхание было едва уловимо. Я не осмелился притронуться к ней. Сердце мое готово было разорваться. Я закричал: «Тина! Все в порядке? Тина! Ответь мне!» Она молчала.

…Я произнес ее имя в последний раз. Тина, и точка. Я был потрясен. Я заметил возле ее ноздри следы порошка.

…Я позвонил в «скорую помощь» и в службу «SOS – вызов врачей на дом».

…За исключением того, что я снова вошел в ванную.

…И ликвидировал следы кокаина. Я вытер ей нос. Потом взял ее сумочку. И спрятал.

…Приехал врач. Я плакал… Не переставая. Я сказал ему, что ты моя жена. То есть что онамоя жена. Я произнес твое имя… Я умолял: «Спасите ее!» Я совсем сошел с ума. Я уже не понимал, кто есть кто… Это меня убивало… Видеть тебя… бездыханную. Этот тип опустился возле тебя на колени и стал творить молитвы.

Голос Франсуа дрожит…

…Вдруг все показалось мне предельно ясным. Стать вдовцом – вот единственная возможность избежать унижения. Вспомни… «Моя жена умерла!»И занавес. Какое великолепное объяснение! Чтобы уберечься от насмешек и презрения других… И я продолжал повторять твое имя… Мод! Мод! Мод!

…Толпа мужчин в белых пижамах продефилировала по квартире. Чтобы забрать тебя… Франсуа пытается сдержать всхлип… У них в руках были «Калашниковы»… Они были члены вооруженной группы… Они разложили свое оружие на полу… Дурацкие предметы. Которые они надували. Приборы. Трубки… Я совершенно утратил чувство реальности. Все было как в замедленном кино. Потом, наоборот, как в ускоренном. Как в старом немом фильме. Я не знаю. Жизнь была сюрреалистична… Они подошли ко мне. Я ничего не понимал. Что они говорят? Их лица были искажены. Слишком близкой съемкой. Любительская камера. Звук тоже никудышный… Сделай погромче, черт побери, мне ничего не слышно!Это не я! Я не убивал… Клянусь вам! Но что они там делают? Уборку, что ли? Эй, космонавт, что это за мешок ты взваливаешь себе за спину? Ты хочешь засунуть туда труп? Мне не знакомо это тело! Я даже не был внутри. Я ничего не слышу… Черт подери… Что они все хотят? Что они там говорят?

…Я надеялся, что они ее спасут, понимаешь? Я был уверен, что ее спасут! Но они оставили ее мне!..

…Что я мог сделать? Повернуть все вспять? Было слишком поздно! Все было против меня. У меня не было никакой возможности доказать свою невиновность. Ни малейшей! Как, по-твоему, я должен был защищаться? После того как я ревел над трупом жены, сказать: «Sorry! [61]Я ошибся. Это не моя супружница!» Нет, Мод… Я попался. У меня не было выбора… Надо было продолжать в том же духе… Я запутался в собственной лжи… И чем больше я в ней увязал, тем меньше оставалось шансов выпутаться… Я был в отчаянии… Мик Джаггер продолжал петь «Angie». Никому не пришло в голову выключить проигрыватель. Я снова заплакал… Но на этот раз по-настоящему… Нет, пожалуй, я все время плакал по-настоящему… Поэтому мне все и верили…

Франсуа зажигает сигарету и откидывает одеяло.

Франсуа нажимает на выключатель. Лопасти вентилятора начинают медленно крутиться. На острове восстановили электричество.

Вдруг начинает лить как из ведра. Потоки воды обрушиваются на Сен-Бартельми. Хлещут по листве деревьев. Барабанят в окна домов. Стучат по крышам.

Из груди Мод вырывается рыдание.

Дождь окутывает дом серебристой паутиной, сотканной из слез.

Они смотрят друг на друга. Она чувствует его желание. От него исходит первозданная мужественность. Чистая и дикая.

Дождь.

Запах.

Влага.

Франсуа стягивает джинсы. Потом трусы. Горячая волна окатывает Мод. Похожая на головокружение. В их тела она проникает одновременно. «Иди сюда!» – тихо шепчет она.

Мод думает о том, что чуть было не умерла. Что нужно проживать каждое отпущенное тебе мгновение. Что ненависть – это обратная сторона страсти. Что она любит Майкла и при этом никогда не переставала любить Франсуа. Она закрывает глаза и с головой погружается в наслаждение.

Ты жива, Мод… Ты дышишь. Под моими руками. Я люблю тебя. Твою кожу. Твою грудь. Я вдыхаю тебя. Пью… Пью каждую твою частицу… Я погружаюсь… Проваливаюсь… Я люблю тебя… Да…

Желание Франсуа нарастает… Он сдерживает себя… Внезапно он слышит шум и замирает. Его мускулы парализованы. Из груди его вырывается хрип. Как крик отчаяния. О, моя любовь…