– Прат. Франсуа Прат.

– Как это пишется?

– Так же, как произносится: Пэ-Эр-А-Тэ. Прат! – раздраженно ответила Мод.

– В моем списке такой фамилии нет…

– Этого не может быть! Посмотрите получше! Он все-таки начальник отдела!

Она начала терять терпение.

– Минуточку, я узнаю… – Словно в свое оправдание девушка добавила: – Я здесь всего месяц…

Песня «Stand By Me» звучала снова и снова. Мод задумалась. У каждого работника компании был свой номер. Секретарша, очевидно, просто не успела запомнить все фамилии…

– Мадам?

– Да…

– Вы спрашивали месье Прата?

– Да!

– Мне очень жаль, но он больше у нас не работает.

– Как не работает? Это невозможно!

– Я только что навела справки, мадам…

Девушка говорила с апломбом.

– Вы наверняка ошибаетесь!

– Нет, мадам.

– Но… как давно?

– Не знаю, мадам… Извините, у меня звонок на другой линии… «Медиауордвайд», здравствуйте!

Раздалось потрескивание, вслед за которым раздались гудки отбоя. Мод была в шоке. Ее муж проработал там без малого двадцать лет. Он получал великолепную зарплату, у него были интересные проекты. Его продвижение по должностной лестнице льстило его самолюбию. Начальство ценило его. Посули ему золотые горы конкуренты «Медиауордвайд», он никогда бы не согласился принять их предложения. По одной простой причине: он не любил менять свои привычки. Что же вынудило его уйти? Сокращение штатов? Но компания котировалась на бирже, за последние четыре года ее акции выросли на двадцать три процента!

Мод лихорадочно набирала домашний номер Франсуа. Да где же он?Она разрывалась между яростью и беспокойством.

Она вернулась на кухню, подогрела в микроволновке кофе и отломила кусочек шоколада. Франсуа не мог улетучиться. Она обязательно дозвонится до него. Это всего лишь вопрос времени. Допустим, он провел ночь у какой-то женщины, что ж, в этом случае он мог пойти на работу прямо от нее, не заглядывая домой. Ее муж не мыслил себя без женщин и без работы. В этом Мод была твердо уверена. Сегодня вечером она застанет его дома. Ее беспокоило лишь одно: раньше Франсуа никогда не забывал включить автоответчик!

Она взглянула на часы: половина одиннадцатого. Самое лучшее в данный момент – пойти прогуляться. Однако разговор с секретаршей из «Медиа-уордвайд» не давал ей покоя. У нее не хватит терпения дождаться конца дня. Тем более что она не знает, когда Франсуа вернется домой.

Мод убрала посуду, оставшуюся после завтрака, повесила в шкаф свою одежду, взяла ключи, сумку, мобильный телефон и вышла на улицу. Стояла прекрасная погода. Какое-то время она раздумывала. В этом районе ей нечего было делать. Она спустилась по авеню Мэн до Монпарнасского вокзала, села на девяносто пятый автобус, доехала до Красного Креста и решительным шагом направилась к дому, где прежде жила с Франсуа. Как каждое утро на улицах Канетт и Гизард официанты, не жалея воды, драили тротуары перед ресторанами, торопясь до наплыва посетителей в обеденный перерыв. Мод опустила голову. Ей не хотелось ни с кем здороваться.

По мере того как она приближалась к дому, воспоминания все более наплывали на нее. Болезненные воспоминания. В свете того, что она переживала теперь с Майклом, она спрашивала себя, был ли в ее браке с Франсуа хоть один счастливый миг.

Она толкнула тяжелую дверь.

Она вспомнила, как отдавалась ему.

Безудержно.

Ее страсть была неистовой.

Она поднялась по лестнице. Она подумала о наслаждении, которое испытывала с Франсуа. Бесконечное наслаждение. Оно было всепоглощающим.

На площадке четвертого этажа она вспомнила руки Франсуа у себя на груди. Тело Франсуа на своем теле. Член Франсуа в своем влагалище. Его губы на своей коже. Она закрыла глаза.

– Я люблю тебя, Майкл, – прошептала она.

Она нажала на звонок. Ее ладони касались бархата кресла, притрагивались к столу из красного дерева. Она была незваной гостьей.

Она снова позвонила. В мыслях она сидела на их кровати. Франсуа ждал ее. Готовился ударить. Ей было страшно.

Она позвонила в третий раз. Брис и Кзавье. Бокал вина. Их руки, пальцы, их языки. Они видели все. Самые интимные уголки ее тела. Она залилась краской. Этот стыд, от которого не избавиться.

Она прислонилась лбом к двери, продолжая нажимать на звонок Она прислушивалась; затаив дыхание, она пыталась уловить признаки жизни, звук шагов, музыку, запахи с кухни.

Ничего. Абсолютно ничего не доносилось из этой квартиры, из которой однажды утром она сбежала. Июньским утром. Не предупредив.

Мод постучалась к соседке. Мадам Перро жила В этом доме вот уже сорок лет. Она всегда была любезной с Мод.

– Кто там? – спросил дребезжащий голос.

– Мод…

– Кто?

– Мод!.. Жена Франсуа!

Дверь приоткрылась. Старушка издала странный, придушенный крик Ее лицо приобрело фиолетовый оттенок Мод успокаивающе протянула руку к хрупкому плечу… но дверь резко захлопнулась.

– Уходите немедленно! Уходите! Иначе я вызову полицию! – произнес голос из-за двери.

Мод спустилась по лестнице. На ступеньках был налет пыли. Ноги ее дрожали. Она бросила взгляд на почтовый ящик, до отказа наполненный рекламными листовками. Этикетка Прат – Кан все еще не была содрана. Сочетание двух фамилий кольнуло ее.

В бистро Мод заказала кофе. Она была ошеломлена. Она спрашивала себя, что же такое Франсуа рассказал соседке. Может быть, правду? Добропорядочные обыватели не знают прощения женщинам, которые уходят из лона семьи. Она подумала о мужчинах, которыми втайне восхищались. За которыми после их исчезновения годами тянулся шлейф похождений… Тогда как женщины… Уделом женщин было лишь порицание. Смягчающие обстоятельства никогда не распространялись на них. Существует ли женский род для слова «дезертир»? Нужно будет обязательно проверить.

«Кому позвонить?» – спрашивала она себя. Кто из друзей Франсуа не станет осуждать ее? Женщина? Но кто именно? Барбара? Мод всегда относилась к ней с опаской. Кто же тогда? Валери? Катрин? Катрин была добрее всех. Но у Барбары более близкие отношения с Франсуа…

Она заказала еще кофе. За окном спешили прохожие. Мод чувствовала себя в Париже чужой. За каких-то пятнадцать месяцев она растеряла все ориентиры. Она больше не отождествляла себя с этим городом, с этими людьми. Ее жизнь была теперь в Нью-Йорке. Ее любимый. Ее семья. Тогда как Париж… Она еще вернется сюда. Но позже. В качестве туристки. С Майклом. И их детьми. Позже. Когда ничто не будет ее к этому принуждать.

Барбара. Она была единственной, чью фамилию Мод помнила и чей номер могла найти. Единственная, кого она могла застать утром дома.

– Мама! К телефону! – протяжно сказал голос девочки-подростка на другом конце линии.

– Кто там?

– Мод.

– Кто?

– Откуда мне знать! Какая-то женщина по имени Мод!

Мод услышала шепот. Почувствовала нерешительность.

– Алло?

Барбара казалась настороженной.

– Да, Барбара… Добрый день! Это Мод.

– Кто?

Теперь в голосе Барбары Мод явственно различала тревогу.

– Мод!

– Какая Мод?

Что за бред! Она, наверное, издевается надо мной.

– Извини за беспокойство, Барбара… Я пытаюсь связаться с Франсуа. У нас назначена встреча и…

– Это что, шутка?

Это был уже не шепот, а хрип.

– Отнюдь.

Последовало молчание, затем Барбара прервала его властным тоном:

– Послушайте, мадемуазель… Я понятия не имею, кто вы…

– Но я же тебе…

– Замолчите! Я не знаю, кто вы… Ни что вы от меня хотите… Но я нахожу вашу шутку… неуместной!

– Барбара, я Мод! Мод, жена Франсуа…

Мод никогда не забыть крик Барбары. Крик, и котором смешались страх и ярость. Как незадолго до этого старушка соседка захлопнула перед ней дверь, Барбара повесила трубку.

Мод испытывала бешенство и унижение одновременно. Я ненавижу Франсуа! Я ненавижу этих людей! Я ненавижу Париж!