— Я узнал тебя, мышь, — вздохнул парень и мне отчетливо представилось, как он сейчас устало прикрыл глаза и потер пальцами переносицу, как это обычно делал Дима. Эй, а что это у него, собственно, с голосом? — Чего хотела?

— Эм… ну, вообще-то, ты сам настаивал на еще одной репетиции перед зав-трашним днем, — растерялась я. Что это с ним?

— А… да. Извини, совсем из головы вылетело. Слушай, давай завтра, а?

— Но мы же договаривались! — В голос возмутилась я, от подобной наглости совершенно забывая, что вообще-то сама звоню ему с просьбой отменить эту самую репетицию. — Тимошин, ты в конец охамел там, да?

— Завтра, мышь. Все завтра, — скучающим голосом прервал поток возмущений тот. — Чао.

— Но я… не смогу завтра, — конец фразы я договаривала уже коротким гудкам. Ну и как это понимать? С утра же все нормально было! Вот вечно с ним, как на пороховой бочке. Боже мой, и я еще говорила, что этот парень похож на Диму? Смешно, ага. Да это же атомная бомба замедленного действия, а не человек!

Вернулась в свою комнату, убрала-таки лекарства. Потом подумала и достала из ящика стола большую стопку фотографий. Леська, родители, бэнд… и наши с Димой. Те самые, что висели у него на стене и еще с пару десятков других, казавшихся мне раньше менее удачными. Сейчас же, пересматривая, я находила их довольно милыми и даже забавными.

Сходила на кухню, сделала себе кофе и вернулась к снимкам. Достала полупустой фотоальбом — пора расставить их по своим местам. Здесь не было совсем уж дестких фотографий — на самой старой мне лет четырнадцать. Леська здесь еще блондинка, она перекрасилась в блондинку только в десятом классе. Кимми с длинными волосами. Это было довольно забавно. Я грустно улыбнулась, проводя пальцами по снимку. Перелистала еще пару фото и тихо хмыкнула: да уж, некоторые личности дорого бы заплатили за возможность уничтожить подобный компромат. На одной из карточек Леська обнималась с Алиной, причем обе выглядели как закадычные подружки. И такое было. Не всегда они ругались и цеплялись к каждому слову друг друга. Это уже потом был большой скандал, взаимные упреки и обвинения.

В комнату зашел вернувшийся с работы отец. Увидев, чем я занимаюсь, он тревожно позвал:

— Лиза?

— Все нормально, па. Вот, решила, наконец, разобраться, а то чего они у меня все в одну кучу свалены.

— Ну смотри. Как-то ты резко во все это окунаешься, тебе не кажется? — Покачал головой родитель

— Пропорционально тому, с какой силой меня до этого ударили по голове, — улыбнулась я. — Не переживай, я все еще не люблю солнце.

— Да лучше бы наоборот, — вздохнул папа.

— Ну уж извини, — развела руками я. — Чего нет, того нет. Ты ужинать-то будешь? Там плов в холодильнике. Только сам разогрей, ладно? Я сегодня немного не в форме. — Я махнула перебинтованной рукой.

— Боже мой, Лизка, опять? Ну сколько можно уже?

— Ну вот так получилось. — Я пожала плечами. В следующий раз буду аккуратней.

Папа в очередной раз покачал головой и вышел из комнаты. А я вернулась к разбросанным на полу фотографиям. Листая и попутно расставляя их по местам, я дошла до последних двух стопок. Одна состояла из снимков с репетиций и выступлений бэнда, вторая — из наших с Димой фотографий. На мгновение прикрыв глаза, я потянулась к первой стопке. Какие же мы были маленькие и смешные! Особенно на первых фотографиях! О, эти вообще были сделаны еще до официального создания бэнда. Нас здесь еще четверо почему-то… Ах да, Алинка же фотографировала! Это впоследствии роль почетного фотографа перейдет к нашему тогдашнему ди-джею Косте. А на первых порах, если, конечно, рядом не находилась Леська, фотографировать приходилось кому-то из нас.

Звонок в дверь заставил меня вздрогнуть. К папе, что ли пришли? Я, вроде, никого не жду…

Оказалось, жду. На пороге стоял хмурый донельзя Тимошин. Ему-то чего понадобилось? Пообщались же уже вроде?

— Чего забыл? Мы же, кажется, все обсудили? — Продублировала я свой вопрос вслух. Честно говоря, я думала, что он снова решил меня игнорировать — уж слишком странный у нас получился телефонный разговор. Да и тон его этот…

— Поговорить хотел. Впустишь? — Я посторонилась, пропуская его в прихожую. После чего вопросительно на него уставилась. Ну?

— Что у тебя с рукой?

Блин, да что ж ты глазастый такой, а?

— Потянула, — буркнула я, отводя взгляд. — Собственно, для того и звонила, чтобы сказать, что не смогу репетировать.

— Мышка-мышка, — вздохнул Тимошин, бережно беря мою руку в свои ладони. Даже голос моментально потеплел. — Как же ты столько лет прозанималась танцами, если с момента твоего возвращения в бэнд я только и вижу тебя, что с травмами?

— Ну а чего ты хотел? — Неожиданно мирно пожала плечами я, даже не пытаясь выдернуть из его лап свою конечность. — Я полгода не то что не танцевала, банальные тренировки забросила!

— Знаешь, по-моему, очень зря. Ты сейчас такая жизнерадостная…. Честно говоря, с трудом тебя узнаю. Совершенно другая стала. И мне это нравится, — он лукаво улыбнулся и коснулся пальцами моей щеки. Не удовлетворившись произведенным эффектом, еще и потерся своим лбом о мой.

— Мышка… — легкое прикосновение губ к виску, — ты такая замечательная, — нежный поцелуй в щеку, — но вредная-а-а…

От удивления у меня даже рот приоткрылся. Я набрала в грудь воздух, чтобы погромче возмутиться, но Тимошин лишь усмехнулся, покачал головой и поцеловал меня в краешек губ.

— Слушай, а сделай мне чаю, а? — Бодреньким таким тоном заявил он, оторвавшись, наконец, от меня. — Вот страсть как захотелось…

Глуповато моргнув, я на автомате поплелась на кухню. Щелкнула выключателем чайника, так же на автомате вернулась в прихожую. Тимошина там уже не оказалось — этот нахал, совершенно не стесняясь, прошел в мою комнату и теперь без зазрения совести рассматривал оставленные мной на полу фотографии.

— Мышка, а ты была забавной в подростковом возрасте! — Не поднимая на меня взгляда, хмыкнул Тимошин. — А вот здесь вы с Кимом вашим совсем как парочка смотритесь. У вас что-то есть?

— Вот везде тебе надо влезть, — вздохнула я, садясь рядом с ним и отбирая стопку фотографий с бэндом. — Не было у нас с ним никогда и ничего.

— Забавно, — протянул Тимошин, снова распуская руки и приобнимая меня за талию. На этот раз я все-таки дала ему подзатыльник и увернулась. Но словесно озвучивать свое возмущение не стала, полагая, что окончание фразы меня заинтересует. Уж больно тон у него был интригующий. — А у меня другая информация…

— Что ты сказал? — Мои брови медленно, но верно поползли вверх.

— Мышь… что это за фотографии? — Напряженно спросил Тимошин, игнорируя мой вопрос. Посмотрев на снимки, которые он держал в руках, я мысленно чертыхнулась. Парень держал в руках наши с Димой фото. Чтоб тебя, да зачем же ты туда полез?!

— Ничего. Просто фотографии, — резко отозвалась я, перегибаясь через его колени и пытаясь отобрать стопку. Сосед отвел руку в сторону.

— Дай… посмотреть, Лиз. Пожалуйста, — тихо и очень серьезно попросил Тимошин. Я растерянно моргнула и вернулась на место. Он назвал меня по имени?

— Зачем? — Тупо поинтересовалась я. Он не ответил, продолжая листать фотографии.

— Лиза, а кто это?

— Я. И Дима, — ровным голосом ответила я, безучастно глядя в окно. Не хочу расспросов. Тимошин, пожалуйста, додумайся проявить такт! Ну пожалуйста…

— Знаешь, а я ведь не сразу тебя узнал, — каким-то странным, надтреснутым голосом проговорил парень. Ушел от темы. И на том спасибо… — Ты ведь сейчас совершенно другая.

— В каком смысле? — Не поняла я. Даже повернулась к нему лицом, пытаясь прочесть ответ в его глазах. Тимошин смотрел на меня изучающим прищуром и отвечать явно не собирался.

— Зачем подстриглась? И покрасилась? У тебя были красивые волосы.

— Это не я. Это Леська мне настроение поднимала.

— Ч-черт, лучше бы она этого не делала. Да лучше бы она вообще ничего не делала! — Рыкнул Тимошин, заставив меня испуганно подскочить. Ничего не понимаю…