— Теперь второе: сейчас сядешь за стол и напишешь все, что нам рассказал. И третье: мы тебя отпустим, а ты явишься, как ни в чем небывало, на рынок и продолжишь торговлю. Будешь ждать своих инкассаторов-китайцев. Когда они должны объявиться?
— Через восемь дней, — улыбнулся Тимонин.
— И смотри, Сичкин, если финтить вздумаешь, предупредишь их или сам решишь когти рвануть, тогда поймаем и разговор уже другой будет. Категорически другой. До суда много здоровья потеряешь. А тебе здоровье беречь надо, на зоне оно очень понадобится для честного и самоотверженного труда… Ты мозги включай, Сичкин, включай!
— Я уже… включил… — Сичкин глотнул дым и закашлялся.
— Ну, тогда пиши роман, — и Тулегенов, спрыгнув со стола, подвинул Сичкину несколько чистых листов бумаги и авторучку.
Сичкин подвинул стул поближе к столу, взял ручку и задумался. Тулегенов подмигнул Тимонину, и они вышли из комнаты.
— Ювелирная работа, — восхищенно прошептал Тимонин. — Супер!
— Фирма веников не вяжет, — усмехнулся Тулегенов.
Витька явился из школы первым. Полина открыла дверь и очень обрадовалась, увидев сына.
— Хорошо, что ты пришел! Ну, как в школе? Все нормально?
— Нормально. А Галка еще не пришла?
— Нет еще. Ты посиди с маленьким, а мне по делу съездить надо.
— Куда съездить?
— Я же сказала, по делу. Скоро вернусь. Я его только что покормила, погуляла с ним, он спит сейчас. В холодильнике яйца есть — свари себе парочку. А все соберутся — мы ужинать будем. Договорились?
— Договорились…
— Ты за мобильник заплатил?
— Заплатил.
— Я позвоню.
Полина схватила с вешалки сумку, открыла дверь и выскочила на лестничную площадку. Витька вздохнул, сбросил на пол рюкзак с книжками и пошел в комнату, где спал малыш.
Полина приехала к себе, бросила в прихожей сумку, открыла платяной шкаф и вынула свою норковую шубу. Встряхнула ее, осмотрела, подойдя к окну. Потом завернула в простыню и запихнула сверток в матерчатую спортивную сумку.
Валерий Чистов притормозил у спортивной коробки. Отсюда был хорошо виден дом, в котором жила Полина. Двор был пуст, даже старичков на лавочках у подъездов не было видно.
И вдруг из подъезда вышла Полина с пузатой спортивной сумкой. Она явно куда-то торопилась.
Валерий надвинул на глаза бейсболку и включил двигатель. Он медленно ехал за Полиной на довольно приличном расстоянии.
У подъезда с вывеской «Ломбард. Скупка» Полина остановилась. Когда она открыла дверь, Валерий услышал мелодичный звук колокольчика.
Приемщик тщательно осмотрел шубу, взъерошивая мех, несколько раз встряхнул и снова принялся осматривать, потом спросил:
— Паспорт есть?
— Есть, — ответила Полина и полезла в сумочку.
— Ну, что же… шестьдесят тысяч могу дать…
— Как шестьдесят? Она двести тысяч стоит, — растерялась Полина.
— Стоила… — улыбнулся приемщик. — Вы когда ее покупали? Лет шесть назад?
— Три… — Полина подумала, вспоминая. — Да, три года назад.
— Хорошо, три. Вы ее носили, правильно?
— Да я за три года ее три раза надела!
— Да неважно сколько раз, гражданочка. Мех живой, он тоже стареет, понимаете? Значит, эта вещь уже не стоит столько, сколько вы за нее заплатили, понимаете? А еще через год она будет стоить еще меньше, понимаете?
— Ну, хоть тысяч девяносто дайте, — попросила Полина. — Я же ее выкуплю… я ее обязательно выкуплю…
— Да не выкупите вы ее, гражданочка, — усмехнулся приемщик. — Все так говорят, когда вещь сдают, а потом поминай как звали. А мне реализовывать. А за девяносто у меня ее никто не купит. Значит, я на бабки попаду, так или не так? Я и так все время рискую… Шестьдесят и ни рубля больше. Не согласны, обратитесь в другой ломбард, может, там больше дадут.
В очереди стояли еще двое — молодой парень, явно алкоголик, в потертой куртке и засаленных джинсах и пожилой пенсионер в сильно поношенном костюме. Пиджак застегнут на все пуговицы, в руке облезлый кожаный портфель. Они терпеливо слушали разговор и молчали. Слева от стойки, за которой стоял приемщик, сидели двое здоровых парней в темных куртках с нашивками на рукавах. Парни скучали.
И вдруг позади них с тем же мелодичным звуком колокольчика открылась дверь, и вошел Валерий. Он медленно подошел к стойке. Полина даже отшатнулась от неожиданности.
— Здравствуйте, Полина Ивановна, — сказал Валерий и протянул руку к приемщику. — Ну-ка, дай глянуть.
— Зачем? — спросил приемщик, прижав шубу к себе.
— Дай, — уже ледяным тоном потребовал Валерий. — Это моя шуба. Я ее купить хотел, а гражданка с моей ценой не согласилась, тебе принесла.
— Сколько же она хотела? — спросил приемщик. — Гражданка принесла вещь ко мне, и мы с ней уже договорились. Она в залог ее оставляет.
— Я сказал, дай сюда, — повторил Валерий. — Или я ментов позову.
— Зови, — улыбнулся приемщик.
Двое охранников молча поднялись и медленно направились к Валерию.
— Отдайте мою шубу! — неожиданно громко потребовала Полина. — Вы слышали?
— Гражданка, вы-то чего нервничаете? Вы хотели девяносто? Я заплачу девяносто.
— Ничего я не хочу. Отдайте мою шубу, — вновь потребовала Полина.
— А может, она ворованная? — улыбнулся приемщик. — Вы что, в паре работаете?
Охранники встали вплотную за спиной Валерия. Он молниеносно развернулся, и ствол пистолета уперся в живот одному из них, высокому и годами постарше.
— Не рыпаться, — процедил Валерий. — Или дырку сделаю. И тебе тоже, — он глянул на второго охранника, потом обернулся к приемщику: — Отдай шубу. Быстро, барыга хренов, или плохо будет.
Приемщик молча протянул Полине шубу. Она схватила ее, затолкала в сумку и пошла к двери. Валерий оттолкнул от себя охранника.
— Не рыпаться, я сказал. Расстанемся друзьями. Или я вас всех тут уделаю…
Когда охранники выскочили на улицу, они увидели отъезжающий на большой скорости джип. Через несколько секунд он влился в поток машин и пропал из виду.
— Какого черта ты лезешь в мои дела? — раздраженно говорила Полина. — Ты что, теперь меня преследовать будешь? Ты маньяк, что ли? Я же тебе все сказала! Не понял, да? Могу повторить! Оставь меня в покое!
Валерий смотрел вперед и молчал с каменным лицом.
— Ну, что молчишь? Знаешь, о чем я жалею?
— Что этого мента подорвать хотела? — нарушил молчание Валерий.
— Нет, что с тобой познакомилась! Зачем ты ко мне прицепился? Влез в мою жизнь… зачем? Что тебе от меня надо? Боишься, что тебя следователю выдам? Не бойся, не выдам! Только исчезни от меня, пожалуйста, очень тебя прошу! Исчезни!
— Ты совсем без денег? Не на что жить? — спросил Валерий.
— Это не твое дело! Это мои дела, и я как-нибудь сама с ними справлюсь! Без тебя, понимаешь?! Без тебя! Да, мне нужны деньги! Меня с работы уволили, когда суд будет — не знаю, и мне с сыном не на что жить. И я хотела продать шубу! Это моя шуба! Мне ее муж подарил! Боевые за Чечню получил и подарил! И это не твое дело, понятно?! — Полина уже кричала, на глазах у нее выступили слезы.
— Не продавай шубу… не надо, — глухо проговорил Валерий. — Прошу тебя, не продавай.
— А я прошу тебя — оставь меня в покое! — Полина ладонями утирала слезы и вдруг спросила жалобно. — Ты в меня влюбился, что ли?
— Действительно… — глядя вперед, ответил Валерий и повторил: — Действительно.
— Я серьезно говорю — оставь меня в покое, — вздохнула Полина.
Валерий неожиданно круто свернул к обочине, завизжали тормоза. Полину бросило вперед, она чуть не ударилась лбом о ветровое стекло.
— Знаешь, я бы давно тебя положил… если бы… — сказал Валерий и замолчал.
— Если бы что? — поежилась от страха Полина.
— Если бы не твой муж…
— Ах, вот оно что! Братская солидарность товарищей по оружию? — нашла в себе силы улыбнуться Полина. — Но вы ведь вместе не воевали. Вы не знали друг друга.
