- Хотите знать? Ну что ж, я вам расскажу. Вам, белым воротничкам, и не снилось, что такое быть секретарем! Секретарь - это второй начальник, серый кардинал. Я знала все, что происходит в фирме, все тайны. Знала обо всех сделках. Именно ко мне вы приходили за советом и информацией. О, когда я была вам нужна, вы были обходительны и добры! Очень добры! Но как только приходило время зарплаты, деления премии и прочих регалий, что вы говорили? Она же секретарь, хватит ей и грошей, пусть радуется! Разве не так? Секретарь, профессия, не требующая образования. Кто на что учился, так говорили вы и считали меня вторым сортом. Я не второй сорт! Я смеялась над вами, над вашими тайнами, над вашими потугами хорошо выглядеть! Я наслаждалась своей властью над вами! Как думаете, откуда директор узнавал о ваших проступках? А когда ваша премия вдруг становилась меньше ожидаемой, с чьей подачи это происходило? Это я мстила вам!

- Боже мой, Нина, - ахнула Галина Петровна, прижимая руки к груди. - Боже мой...

- Удивляетесь, мама Галя? Удивляйтесь! Ни черта вы все, здесь собравшиеся, не понимаете в людях!

- За что ты отравила Кононова? - грубым, резким тоном спросила Соня.

- Ах, Сонечка, лапочка, за что? Да за твою долбанную заявку!

- За что? - не поняла Соня. - Какую заявку?

- Тендер этот дурацкий, на поставку компьютеров для школ. Да, Соня, я не отправила заявку, я потеряла ее!

Нина отчеканила последнюю фразу и встала навытяжку, как солдат, готовая встретить любой удар. Однако никто не собирался нападать на нее. Соня посмотрела на Тамару, маму Галю, торчащего в дверях Николаева, сколько немого сожаления отразилось в их взглядах. Они жалели эту несчастную злобную дурочку, одним махом перечеркнувшую свою жизнь и покушалась на жизнь другого человека из-за будничного дела. На кону не стояли ни жизнь, ни смерть, ни тайны прошлого. Нина совершила должностное нарушение - потеряла документ, пропустила срок отправки заявки на конкурс и решила прикрыть его уголовным преступлением - убийством. Немыслимо, абсурдно, нелогично, но это было так.

- Ты побоялась, что Кононов тебя уволит? - спросила ее Соня. - Нина, это не стоило жизни человека! Даже, если бы тебя уволили, ты смогла бы устроиться в другом месте. Ты - хороший секретарь. Разве заявка стоит жизни человека?

Тамара отодвинула от стены стул и присела на него, на самый краешек. Сложила руки на коленях, поправив подол платья, и только затем посмотрела в лицо Нине.

- Ты хотела убить человека из-за клочка бумаги... не могу поверить... Где ты взяла Ольгин медальон?

- Нашла! - со злостью крикнула Нина.

- Ты нашла его в туалете, когда приходила искать меня и Ольгу Тиль? - спросила Соня.

Нина промолчала. Вместо нее ответил Шестаков.

- Думаю, да. Тогда у Ереминой и созрел замысел на убийство.

Внезапный Нина обмякла. Нервы сдали. Нина грузно осела на пол.

- Я не хотела убивать, - тихо проговорила она. - Не хотела... Я думала, что он заболеет, ляжет в больницу, а потом забудет, что обещал меня уволить... я бы за это время что-нибудь придумала... что-нибудь придумала...

Расталкивая продавцов, в кабинет вошли двое рослых мужчин в форме.

- Сергей Юрьевич, мы приехали, - сказал один из полицейских и кивнул на Нину, лежащую без движения лицом вниз на полу. - Забираем?

Шестаков кивнул, парни подхватили Нину под руки. Соня вышла из кабинета и посмотрела им вслед. Двое рослых парней тащили под руки безвольное тучное тело Нины.

- Поедешь со мной в отделение? - спросил Шестаков. Он подошел так тихо, что Соня вздрогнула от неожиданности, услышав его голос.

- Константин там? - спросила Соня, не поворачивая головы.

- Скорее всего. Если б его отпустили, он был бы уже здесь.

- Тогда поеду, - сказала Соня и решительным шагом направилась к выходу.

Глава 17

Несчастье бросает тень вперед

Спустя полчаса они сидели в кабинете Шестакова втроем - Сергей, Константин и Соня. Сергей разлил по кружкам кофе, плеснул в каждую по ложке коньяка. Молчали.

Соня осмотрелась. Шестаков оказался прав, утверждая, что прогресс упрямо обходит отделения полиции стороной. Все осталось в таком же виде, как было в девяностых, когда Соня проходила практику в этом отделении: металлический сейф советского образца, колченогий стол, опасные для жизни сидящих стулья. Особенно поразила Соню печатная машинка с заправленными в нее листами, стоящая на столике у окна. Определенно, ей пользовались до сих пор! На столе Шестакова стоял ноутбук, но, как догадалась Соня, вряд ли он принадлежал местному хозяйству. Скорее всего, Шестаков принес его из дома сам.

Константин, которому уже рассказали последние новости, все никак не мог прийти в себя. Он крутил в пальцах сотовый телефон и бессмысленным взглядом смотрел на закрытые решетками окна.

- Не могу поверить! - воскликнул Константин. - Все уже понял, но поверить не могу. Нина - убийца! Пусть и несостоявшаяся, но все же...

- И такое бывает, - заявил Шестаков и критическим взглядом окинул бутылку с коньяком. - Может, того, по капельке?

Предложение приняли единогласно, проголосовав кивками. Сергей достал из сейфа небольшие стеклянные стопки и разлил по ним коньяк.

- Действительно, черт знает что происходит, - сказала Соня, принимая из рук Сергея наполненную стопку. - Сегодня я много думала о том, как мало мы знаем о людях рядом с нами. Пока не наступает момент истины, или как у нас - момент убийства. Сколько вскрылось грязи, злобы! Но и хорошее о людях я тоже узнала. Например, Тамара. Она смогла справиться со своей ненавистью к брату, начала высылать ему деньги, взяла племянника под свое крыло. Не все могут признавать свои ошибки.

- Знаешь, я не согласен, - сказал Сергей. - Не понимаю ненависти Тамары. Брат вступился за нее, считая, что Кононов ей не пара. Произошел несчастный случай и пострадал брат Тамары, не Кононов! За что ненавидеть брата, пострадавшего?

Соня задумалась, отпила глоток коньяка, а затем сказала:

- Для меня произошедшее в Знаменке тоже не стало бы поводом для ненависти, но Тамара другая. Она восприняла происходящее именно так, с обидой для себя. Не нам судить ее чувства, мы многого не знаем. Главное, что Тамара смогла справиться с ненавистью, осознать ее нелепость и попыталась, хоть как-то, искупить свою вину перед братом. Это важно.

Константин опорожнил стопку одним махом и поставил ее на край стола.

- Это твое единственное хорошее, почерпнутое о людях за прошедшие дни? - спросил он.

Соня с удивлением посмотрела на Константина. Таким она его еще не видела - чересчур серьезным, чересчур безапелляционным и злым.

- Что с тобой? - спросила его Соня. - Ты такой... странный.

- Устал разочаровываться в людях. Сегодняшний день превысил установленные лимиты, - проговорил Константин и протянул Шестакову пустую стопку: - Серега, налей еще.

Сергей наполнил коньяком опустевшие стаканчики. Свою стопку Соня прикрыла рукой.

- Мне не нужно, - сказала она. - Костя, ты ошибаешься, Тамара не единственное хорошее, как ты выразился. Есть еще.

- Например?

- Например, Николаев. Раньше я с ним не общалась, а сегодня поняла, что он очень интересный человек.

- Вор, - буркнул в дополнение Костя.

- Он осознал свой поступок и сожалеет! - заступилась за Николаева Соня. - Еще Галина Петровна. Меня поразила ее преданность Кононову и то, что, несмотря на пережитые потрясения, она не изменилась. Осталась такой же доброй и отзывчивой.

- Ерунда, - пробурчал Константин и показал пальцем на пустую стопку. - Серег, наполняй! Солнышко мое, я понимаю, что ты цепляешься за любую возможность оправдать хоть кого-нибудь, найти хоть что-нибудь хорошее в людях, с которыми проработала столько лет, но твои доводы не выдерживают критики. Николаев - вор, самоотверженность Галины Петровны объясняется только тем, что ей было удобно находиться рядом с Кононовым. Шеф, хоть и тайно, но помогал растить сына.