Они примерились, присели, хлопнули друг дружку в ладонь бейсбольным жестом, затем обнялись и рассмеялись.
— Мама дома?
— Ага! На кухне кашеварит. А мы тебя не ждали сегодня…. Ой, ты что, мне чего-то привёз? — Робби с ногами влез на заднее сиденье и вдруг увидел там заветную коробку. — Вау! — Он вцепился в неё. — «Катакомбы Смерти»! Рулёзз! Это мне?!
— Конечно тебе. Не мне ж в неё играть…
— А моя машина её потянет? — засомневался Робби.
— Сейчас посмотрим. Помоги разгрузить багажник.
В прихожую они ввалились, нагруженные пакетами, коробками и банками. В доме пахло пряностями и запечённым лососем, в углу стояла ёлка, под ней — Санта-Клаус и деревянный индеец. Часть игрушек валялась на полу — как видно, Майка угораздило приехать в самый разгар процесса украшения. Майк не любил покупные игрушки, Мелисса тоже. На зелёном деревце посвёркивали самодельные ангелы, бумажные цепочки, орехи в радужной фольге, обшарпанные прошлогодние валентинки, оранжевые тыквы с треугольными глазами, Микки-Маусы, пластмассовые снежинки, старые мем-кристаллы, дырявые китайские монетки и зеркальные шары — Робби выгреб весь хлам из старой коробки. Из радиоприёмника играл Марк Нопфлер.
Мел выглянула в комнату, вся раскрасневшаяся, в косынке, под которой разноцветной радугой виднелись термобигуди.
— Майк, ты? Я так и думала, что приедешь, — бросила она. Обернулась. — Ой, погоди, я сейчас, а то у меня жаркое пригорит… Ты надолго?
— Нет, на пару часиков, — ответил Майк, снимая куртку. — Я завтра уезжаю.
— Ох, сколько ты всего напривозил! Ты с ума сошёл, совсем разорился. Что случилось? Ты что, наследство получил? У тебя дедушка в Париже умер?
— Почему в Париже? — растерялся Майк. — В Штатах умер…
— Тогда это неправильный дедушка. Чего ж он умер-то? Жил бы дальше…
Майк рассмеялся. Эти словесные пикировки внезапно напомнили ему потерянное прошлое. Мелисса была всё той же, острой на язык, не лезущей в карман за словом, умной, яркой, осторожной женщиной, которую он когда-то полюбил. Годы ничуть её не испортили. В который раз он задумался, почему они расстались. Скорее всего, дело было в нём, в его неистребимой тяге к приключениям и вольной жизни. Как шутила в грустные минуты Мел, это в нём говорила русская кровь, то самое, что его дед называл «искать приключений на свою zadnitsu». Когда они только-только поженились и Мелисса была беременна Робертом, Майк нанялся мотористом на торговый сухогруз. Тогда это была вынужденная мера — им, буквально вчера отселившимся от родителей, позарез требовались деньги. Но когда Майк вернулся и стал привыкать к своему счастью, он вдруг почувствовал себя неуютно. И едва подвернулась работа на Великих Озёрах на границе с Канадой, он сразу согласился. С тех пор так и повелось. Он уходил и снова возвращался в плен домашних тапочек, утреннего молока и кукурузных хлопьев, мыльных телесериалов, тыквенных пирогов и «диснеевских» мультфильмов, потом снова уходил. Ему не сиделось на месте, он как будто покрывался пылью и налётом серой скуки, становился въедливым и раздражительным. Ему нужен был ветер, — ветер, чтобы унести всю эту пыль минувших дней, и он отправлялся в путь за этим ветром, и ничто не могло его удержать.
Наконец Мелиссе надоело жить, как она выразилась, «с мужем-ребёнком».
Он попытался исправиться. Не смог.
И они разошлись.
— Я работу нашёл, — объявил он.
— Неужели? Ага. Наконец-то! А где?
— В «Аутфорс Мега Геймз».
— Где-где? А это что?
Майк закатил глаза. Ох уж эти женщины…
— Такая корпорация. Они игрушки делают. Компьютерные.
— Игрушки? Для компьютера? — Мелисса показалась снова, уже без платка, мимоходом поправляя причёску. Нахмурилась. — Не понимаю… Постой, ты говорил, куда-то едешь. Кем ты у них собираешься работать?
— Ну, как обычно, наверное… Где-нибудь на подхвате. Ты же знаешь… А потом, мне сулят большие деньги. По-настоящему большие.
— Ну, раз так… Робби, не смей включать машину!
— Ну, ма-а…
— Не смей, я сказала. Хоть в праздники попробуй обойтись без компьютера.
— Мам, ну пожалуйста. Папка новую игру привёз, вот! — Он поднял коробку.
— Что ещё за игра? — Мелисса протянула руку. — Ну-ка, дай сюда. Дай, говорю… Гм, «Эребус»… Что ещё за «Эребус»? Боже, дорогущая какая! Нет, Майк, ты определённо спятил.
— Я со скидкой купил. — Майк заглянул своей бывшей благоверной через плечо. — В конце концов, я же теперь у них работаю.
— Ма-ам, ну можно? Я немножечко, я только посмотрю — и всё.
— Ну ладно, — наконец сдалась Мел. — Только недолго!
— Йо-хоу!!! — Роберт прошёлся колесом, чуть не врезавшись в ёлку, схватил коробку и умчался наверх, к себе в комнату.
— Вырос мальчишка-то, — задумчиво сказал Майк, проводив его взглядом. — Вырос…
— Ты бы ещё пореже заезжал, — хмыкнула Мел. — Ещё не так бы удивился.
Майк глубоко вздохнул, придвинулся к жене и осторожно свёл руки. Мелисса напряглась, потом расслабилась. Не обернулась.
— Не надо, Майк, — тихо сказала она. — Не надо… Не сейчас. Пожалуйста.
Он кивнул и отступился.
— Пойду посмотрю, как он там, — неловко сказал он. — Вдруг чего…
— Угу. Присмотри за ним.
Когда Майк взобрался наверх, Роберт уже успел распотрошить заветную коробку до основания, а затем последовательно извлёк оттуда: два плаката, стикер с голограммой, красную футболку с логотипом игры, такую же бейсболку, толстенькую книжку с руководством и целых три мем-кристалла. Ещё не старый и вполне приличный «Мегатрон» задумчиво сжевал все три и выдал на экран меню загрузки. Зазвучала бравурная музыка. Игра установилась и пошла. Майк мимоходом отметил, что Мелисса всё-таки разорилась на новый «тёплый» голомонитор высокой чёткости, и одобрил её поступок — у сына было неважно со зрением. Роберт тем временем торопливо натянул перчатки, пристроил на голове оранжевый ободок наушников с микрофоном и подобрал с клавиатуры сенсорный стек.
— Поехали! — сам себе скомандовал он.
Майк впился взглядом в экран. Заставка впечатляла, что и говорить — таких лихих графики и звука, такой динамики и крупных планов Майк ещё не видел. Отдалённо всё это напоминало старый-престарый «Mechwarrior» — игрушку времён его детства. Замелькали какие-то коридоры, купола, ангары, переходы, забегали люди, залетали ракеты. Взволнованный, хотя и хорошо поставленный голос рассказчика поведал мрачную предысторию, ролик докрутился до конца, после чего на экране появилась иконка генерации персонажа. Роберт выбрал модель «Степной волк», потыкав в меню, скомпоновал машину, выбрал цвет, размер и логотип на башню, подождал, пока не выскочила надпись «Ready», и вышел на сервер. Под кожухом компьютера чуть слышно зашипел модем.
— Онлайновая, — хмыкнул Майк. — Только по сети.
— Сейчас все такие, — кивнул Роберт. — Одному-то какой смысл играть?
— Мы в своё время играли.
Роберт лишь скривился, выражая презрение. Майку вдруг вспомнилось, как Роберт, ещё дошколёнком, нарисовал картину и принес похвастаться. На картинке было синее небо, серебристый самолётик, сахарные белые подушки облаков и какие-то непонятные квадратики в углу. Квадратиков было пять штук. «А это что?» — Майк указал на них. «А это у самолётика пять жизней», — простодушно пояснил Роберт.
«Совсем другое поколение, — с лёгкой тоской непонимания в который раз подумал Майк. — Они даже мыслят не как мы».
«Введите имя», — появилось на экране. Роберт набрал, естественно, «Роб». Получилось вполне подходяще. Массивный, шестилапый, одетый в глянцевитую обсидианово-чёрную броню, робот задвигался, как кузнечик, повинуясь командам юного оператора. Включился режим голограммы, экран «просел» и выгнулся, обрёл объём и глубину, задвигался, удерживая картинку перед глазами игрока. Иллюзорный пульт боевой машины с той, другой стороны замерцал курсорами, ощетинился табло и индикаторами, раскалённая спица радара забегала по кругу. Роберт осваивался в новой игре так быстро, что Майку становилось не по себе, он за ним просто не поспевал, лишь отмечал про себя: горючее, кислород, радио, батареи… боезапас, броня, антифриз… гидроусилители, подсветка, маскировка… Блин, а это что?
