Мотивы возмутительного осквернения и похуления святого Креста сознательными крестоненавистниками и крестоборцами вполне объяснимы. Но когда видим христиан, втянутых в это гнусное дело, тем более молчать нельзя, ибо – по слову святителя Василия Великого – «молчанием предается Бог»!

Так называемые «игральные карты», имеющиеся, к несчастью, во многих домах, есть орудие бесо-общения, посредством которого человек непременно входит в контакт с демонами – врагами Бога. Все четыре картежные «масти» подразумевают не что иное, как крест Христов вместе с другими равнопочитаемыми у христиан священными предметами: копьем, губкой и гвоздями, то есть все то, что было орудиями страданий и смерти Божественного Искупителя.

И по невежеству многие люди, перекидываясь «в дурака», позволяют себе хулить Господа, беря, к примеру, карту с изображением креста «трилистника», то есть креста Христова, коему поклоняется полмира, и, швыряя ее небрежно со словами (прости, Господи!) «трефа», что в переводе с идиш означает «скверный» или «нечисть»! Да мало того, эти смельчаки, заигравшиеся в самоубийство, по существу, верят в то, что крест этот «бьется» какой-нибудь паршивой «козырной шестеркой», вовсе не ведая, что «козырь» и «кошер» пишется, например по-латыни, одинаково.

Давно пора было бы прояснить подлинные правила всех картежных игр, при которых «в дураках» остаются все играющие: они состоят в том, что ритуальные жертвоприношения, по-еврейски называемые талмудистами «кошерными» (то есть «чистыми»), якобы имеют силу над Животворящим Крестом!

Если знать о том, что игральные карты невозможно использовать в других целях, кроме сквернения христианских святынь на радость бесам, то станет предельно понятна роль карт и в «гаданиях» – этих гадких исканиях бесовских откровений. Надо ли в связи с этим доказывать, что всякий прикасавшийся к колоде карт и не принесший искреннего покаяния на исповеди в грехах богохульства и кощунства имеет гарантированную прописку в аду?

Итак, если «трефы» – это хула беснующихся картежников на специально для этого изображаемые кресты, называемые еще ими «крести», то что же тогда означают – «вини», «черви» и «бубны»? Не станем утруждать себя переводом и этих ругательств на русский язык, так как у нас не учебник идиша; уж лучше откроем Новый Завет для пролития на бесово племя невыносимого для них Света Божиего.

Святитель Игнатий Брянчанинов в повелительном наклонении назидает: «ознакомься с духом времени, изучи его, чтоб по возможности избегнуть влияния его».

Картежная масть «вини», или иначе «пики», хулит евангельскую пику, то как предсказывал о Своем прободении Господь, устами пророка Захарии, что «воззрят на Того, Которого пронзили» (12:10), так и произошло: «один из воинов (Лонгин) копьем пронзил Ему ребра» (Ин. 19:34).

Картежная масть «черви» хулит евангельскую губку на трости. Как предупреждал о Своем отравлении Христос, устами царепророка Давида, что воины «дали Мне в пищу желчь, и в жажде Моей напоили Меня уксусом» (Пс. 68:22), так и сбылось: «один из них взял губку, напоил уксусом и, наложив на трость, давал Ему пить» (Мф. 27:48).

Картежная масть «бубны» хулит евангельские кованые четырехгранные зазубренные гвозди, коими были прибиты руки и ноги Спасителя ко древу Креста. Как пророчествовал Господь о своем гвоздичном пропятии, устами псалмопевца Давида, что «пронзили руки Мои и ноги Мои» (Пс. 22:17), так и исполнилось: Апостол Фома, сказавший «если не увижу на руках Его ран от гвоздей, и не вложу перста моего в раны от гвоздей, и не вложу руки моей в ребра Его, не поверю» (Ин. 20:25), «поверил, потому что увидел» (Ин. 20:29); и Апостол Петр, обращаясь к соплеменникам, свидетельствовал: «мужи Израильские! – говорил он, – Иисуса Назорея (…) вы взяли и, пригвоздив (ко кресту) руками (римлян) беззаконных, убили; но Бог воскресил Его» (Деян. 2:22, 24).

Распятый со Христом нераскаянный разбойник, подобно нынешним картежникам, хулил крестные страдания Сына Божия и, по завзятости, по нераскаянности, навсегда отправился в преисподню; а разбойник благоразумный, подавая всем пример, покаялся на кресте и тем наследовал вечную жизнь с Богом. Поэтому будем помнить твердо, что для нас, христиан, не может быть никакого другого предмета упований и надежд, никакой другой опоры в жизни, никакого другого объединяющего и вдохновляющего нас знамени, кроме единственно спасительного знамения непобедимого Креста Господня!

Москва, март-апрель 1997 г.